Проклятье египетского жреца - Виктория Лисовская Страница 25

– Мне было ненамного больше, когда я вступил в поход против Керме! Но ты прав, ни Тутмос, ни Аменхотеп не могут сейчас сражаться, но что же тогда делать?

– Мы можем отправиться к чудищу, но только для того, чтобы взглянуть в Книгу Тота, там есть рецепт исцеления от любой болезни.

– Хорошо, если это поможет, я готов! Вели седлать коней! – взгляд Аменхотепа метал молнии, но голос его был совершенно спокоен.

Июнь 1869 г. Санкт-Петербург

Плотно отобедав ухой и расстегаем с рыбой, Аристарх Венедиктович снова завалился спать, объяснив это тем, что нормально отдохнуть ему Глафира не дала.

Глафире это было на руку, она, услыхав богатырский храп из спальни хозяина, быстро собралась и отправилась в гости к князю Оболенскому.

Это ему, Аристарху Венедиктовичу, нужна была протекция для визита к уважаемому и богатому меценату, а Глафира – баба простая – без всяких волнений постучала в дворницкую.

Дверь открыла высокая статная женщина с недовольным выражением лица:

– Че нать? Че к благородным людям в двери ломишься?

– Здрасти, – прочирикала Глаша и улыбнулась самой глупой улыбкой, на какую была способна. – Я по объявлению, – помахала она перед носом женщины газетой. Расчет Глафиры был прост: еще у Муратовой Дмитрий Аркадьевич жаловался, что недавно приехал из Москвы и все не может найти нормальную прислугу в дом.

Открывшая дверь снова скривилась, как будто проглотила целый кислющий лимон.

– А… в служанки метишь? Ну ладно! Бумаги с собой? Рекомендации от бывших хозяев есть?

– Конечно, есть, все есть, – Глаша затрясла свернутыми в трубочку бумагами. Разумеется, они были пустыми, Глафира позаимствовали их в ящике стола господина Свистунова.

Женщина внимательно оглядела Глафиру, оценивая ее внешний вид. Видимо, девушка ей понравилась, она поцокала языком, попросила Глашу повернуться, попрыгать на месте, а потом все-таки кивнула.

– Ну ладно, заходи. Хозяин Дмитрий Аркадьевич любит хорошеньких, но не боись, – поспешила она успокоить опешившую от удивления Глашу. – Не боись, хозяин не злой, он не обидит, а если ты ему понравишься – то и подарок может преподнести.

Глафира отрицательно замотала головой.

– Нет, вы не поняли. Я горничной хочу устроиться, – залепетала она.

– Нет, это ты не понимаешь, в какой дом можешь попасть. Ступай за мной, – женщина буквально втащила Глафиру за собой в просторную гостиную.

Глаша пригладила волосы и решила разобраться на месте.

На шум в комнату вошла пожилая женщина с идеально прямой спиной и идеально причесанными седыми волосами и сразу же с упреками налетела на новую знакомую Глаши.

– Аксинья, ты где там копаешься? Я тебе поручила на стол накрывать, – замахнулась она сучковатой палкой.

– Ой, Авдотья Ермолаевна, тут это… к вам… пришла… девушка работу ищет… – потупила взгляд Аксинья.

– Девушка? Это ты, что ли? – придирчиво оглядела Глашу старуха.

Глафира уверенно кивнула.

– Как звать тебя?

– Глафира. У меня бумаги есть. Сейчас, – Глаша полезла за пазуху.

– Не нужны мне твои бумаги. Не это главное, – махнула рукой Авдотья. – Слушай сюда, Глафира, ответь мне сразу – чем можно отстирать винные пятна с сюртука шерстяного?

Глаша не успела ответить, как старуха снова налетела на Аксинью.

– А ты чего стоишь столбом, окаянная? А ну марш в столовую, девкам помогай. Лишних рук не хватает.

Ту словно ветром сдуло.

– А ты что молчишь? Не знаешь, так и скажи.

– Почему не знаю? Знаю, – уверенно ответила Глаша. – Винные пятна хорошо убирает сок лимона.

– Хм… Хорошо, а если нет лимона под рукой? – хитрый прищур старческих глаз.

– Тогда солью потереть следует, соль всегда на кухне имеется, – Глаша лукаво улыбнулась.

– Хорошо, чертовка. А сколько яиц следует добавить в классический рецепт кулебяки?

Тут Глафира еле сдержалась, чтобы не рассмеяться – только сегодня утром она готовила классическую кулебяку и знала рецепт наизусть.

– Не более трех яиц, а то тесто не поднимется, – смело ответила она.

– Ну ладно, сойдет, – старуха наморщилась, придумывая новый каверзный вопрос. – А подскажи мне, голубушка, когда нужно для господ вещи прачкам относить? Как часто это нужно делать?

Глафира снова сразу же ответила:

– Всем служанкам известно, что прачки, по крайней мере у нас в Петербурхе, принимают вещи в начале месяца – с первого числа по пятое. То есть вещи господ через неделю можно нести.

Старуха изобразила нечто похожее на улыбку и только собралась что-то спросить, но тут импровизированный экзамен прервал громкий шум: с лестницы в прихожую свалились двое мальчишек лет шести в белых сорочках, выглядывающих из просторных штанов. За ними по лестнице слетела разлохмаченная гувернантка, которая сквозь зубы ругалась по-французски на сорванцов.

Глафира немного понимала французскую речь и опять еле удержалась от улыбки, увидев гримасы гувернантки, пытающейся поймать барчуков.

– Егор Дмитриевич, Федор Дмитриевич, mes chers[4], – хватала их за руки гувернантка, – пойдемте в класс, plus vite, plus vite[5], наш урок еще не закончен! Ну, Федор Дмитриевич, вы что делаете? – чуть не ревела она.

Один из мальчишек демонстративно показал учительнице язык, а второй заканючил:

– Мадам Изольда, мы устали, я есть хочу. Я пить хочу. Авдотья, порежь мне яблочко, – завопил он, увидев управляющую.

– Конечно, Егор Дмитриевич, не извольте волноваться. Поднимайтесь в класс с Изольдой Жановной, сейчас вам все принесут.

– И лимонад захвати, – заявил второй мальчишка.

– Конечно-конечно, – служанка низко поклонилась.

Изольда Жановна подхватила своих учеников с двух сторон и медленно и спокойно поднялась на второй этаж.

Авдотья проводила процессию внимательным взглядом, а потом кивнула Глафире.

– Слушай меня, если хочешь работу – вот тебе задание. Сходи на кухню к девушкам, попроси у них яблок и лимонада для барчуков. Скажи, тебя Авдотья послала. Яблоко почистишь и порежешь на восемь частей и отнесешь на второй этаж к Изольде Жановне. Вторая дверь от лестницы, там увидишь. Ты все поняла? Если все в точности выполнишь, подумаем над твоей кандидатурой.

Глафира кивнула и отправилась на кухню за перекусом для барчуков.

Египет. XIV век до н. э

И вот, как и пятнадцать лет назад, по огнедышащей пустыне, подставляя лицо пыльному ветру, вместе со своими телохранителями и жрецом Хапу передвигался на белом скакуне фараон-Солнце Аменхотеп Великий.

Сидя в седле, он вспоминал события минувших лет и в глубине души готовился к встрече с чудовищем. А может, ничего этого и не было? Может, все приснилось юному наследнику там, в пустыне, возможно, солнце напекло голову – вот и невиданный сфинкс, любящий загадки, предстал ему во сне?

Но