Судья. Тайная сторона правосудия - Павел Алексеевич Астахов Страница 25

Олеся обернулась и увидела перед собой высокую стройную девушку в темно-сером костюме. Чуть бледное лицо, минимум косметики, густые темные волосы собраны в хвост.

– Добрый день, Артемий Андреевич, – поздоровалась она.

– Здравствуйте, Ирина. Познакомьтесь, это моя помощница Олеся.

Девушки обменялись короткими кивками в знак приветствия.

– Спасибо, что приехали, – сказал Артем.

– Да о чем может быть разговор, – отозвалась Ирина. – Я давно работаю с Олегом Степановичем и всегда готова стоять за него стеной. Мне неловко, что я не смогла раньше что-то сделать. О том, что его арестовали, я узнала только к вечеру следующего дня. – Она немного помолчала и застенчиво добавила: – Рада с вами познакомиться, Артемий Андреевич. Правда, к сожалению, повод не слишком веселый.

– Ничего. Главное, вы здесь, и мы вместе. Настроимся на победу, – произнес Артем. – Постарайтесь выступить уверенно и четко, чтобы судья понял, что перевес на нашей стороне.

В коридоре началось оживление, сопровождаемое вспышками фотокамер.

– Артем, смотри, – шепнула Олеся.

– Дорогу! – рявкнул широкоплечий конвоир, чуть ли не силой расталкивая публику. – В сторону! Освободите проход!

Следом за ним шагал второй охранник, подталкивая перед собой Романова. Запястья тюремщика и бывшего судьи были соединены наручниками. Олег Степанович семенил, слегка припадая на левую ногу. Его плечи были безвольно опущены, отсутствующий взгляд устремлен в пол.

Павлов с искреннем сожалением и даже сочувствием подумал, насколько может изменить человека лишение свободы, а самое главное – неизвестность перед будущим. Еще пару недель назад Романов обладал огромной властью, решал сложнейшие дела и вершил судьбы людей. Они его уважали, боялись, некоторые ненавидели, но все без исключения трепетали в ожидании приговора. Прошло совсем немного времени нахождения могучего судьи под арестом. Теперь Олег Степанович уже не был похож на моложавого мужчину. Он напоминал изможденного пенсионера, которого настырные родственники силой ведут на прием к врачу. У него подгибаются ноги только от мысли о том, каким может быть диагноз, он боится его, боится лечения и больше всего – своего будущего.

– Дорогу! – раздраженно выкрикивал конвоир.

Подойдя к залу заседаний, он что-то сказал судебному приставу. Тот открыл дверь. Романов и охранники быстро скрылись внутри.

Прошло еще несколько томительных минут, когда пристав наконец-то открыл зал заседаний.

Олеся с неприязнью разглядывала грузного крупного судью, который монотонным голосом зачитывал всякие процессуальные формальности, вещал о предъявленных обвинениях, сути апелляции и порядке в данном процессе. Судейская мантия была ему так мала, что напомнила девушке наволочку, в которую втиснули подушку слишком уж большого размера. Выражение лица служителя Фемиды было таким, словно его подняли в три утра и заставили слушать лекции по уравнениям равноускоренного движения, даже не покормив завтраком. Рядом разместились двое его «братьев». Они были абсолютно разные на лицо и совершенно одинаковые по форме и общему виду. Безликие, безформенные фигуры, олицетворяющие Правосудие.

Наконец, подавив зевок, председательствующий перевел взор на Павлова и заявил:

– Слово предоставляется защитнику.

Артем выпрямился, мельком взглянул на Романова, сгорбившегося в «аквариуме». Олег Степанович опустил локти на колени и смотрел куда-то в пустоту.

– Уважаемый суд, уважаемые участники процесса. Все вы услышали, в чем обвиняется мой подзащитный, – начал Артем. – Статьи весьма и весьма серьезные, предусматривающие значительные сроки лишения свободы. Вместе с тем сегодняшнее заседание должно стать переломным в этом уголовном деле.

– Интересно почему? – чуть слышно пробурчал следователь Кривчук.

Он расположился в первом ряду, держал в руках открытую папку с бумагами, забросив ногу на ногу.

Артем обладал чутким слухом, разобрал фразу, оброненную майором из Следственного комитета.

Он развернулся всем корпусом к судьям и сказал, медленно выговаривая каждое слово:

– Уважаемые члены судебной коллегии, уголовное дело в отношении обвиняемого Романова должно быть немедленно прекращено за отсутствием события преступления. А сам он подлежит немедленному освобождению из-под стражи.

По залу прошелся легкий гул недоумения, который вмиг оборвался, словно его отсекло остро заточенное лезвие.

Судьи как по команде дружно и недовольно сдвинули брови.

– У вас появились доказательства невиновности вашего подзащитного? – спросил судья справа от председательствующего.

– Разумеется. Все обвинения строились на показаниях некоего Халилова, который утверждал, что деньги были переданы Романову в его служебном кабинете. В тот день, когда мой подзащитный был арестован, Халилов действительно приходил в суд. Свидетелем его визита была секретарь Романова – Ирина Пономарева, которая сейчас присутствует здесь. При этом я прошу учесть важное обстоятельство. Пономарева долгое время работала с моим подзащитным и должна была быть допрошена одной из первых, как только произошло задержание Романова. Но никто даже не озаботился тем, чтобы ее разыскать. Защита настаивает на допросе Пономаревой здесь и сейчас.

Прокурор поднялся с места и заявил:

– Протестую, ваша честь. Показания этого свидетеля никак не повлияют на квалификацию дела. Тем более данное слушание не по существу предъявленного обвинения, а лишь по мере пресечения. И она тут же была избрана.

Артем смотрел на судей и молчал, будто и не слышал возражений представителя обвинения.

– Протест отклоняется, – нехотя проговорил председательствующий. Он поочередно повернулся направо и налево и, получив согласные кивки своих коллег, продолжил:

– Суд, совещаясь на месте, разрешает допрос нового свидетеля.

Ирина поднялась с места, шагнула вперед, представилась и заговорила:

– Господин Халилов появился в приемной около двух дня. Он сообщил, что договорился о встрече с Олегом Степановичем. Я ответила, что личные встречи с судьей недопустимы и все вопросы нужно решать через секретариат. Однако он попросту прошел мимо меня и открыл дверь кабинета, где находился Олег Степанович. Я поднялась с места и предупредила его, что вызову охрану. Халилов стоял в дверях, спиной ко мне. На его поясе болталась небольшая мужская сумка, что-то вроде барсетки. Никаких пакетов, дипломатов и прочего в руках у него не было. В следующее мгновение он развернулся и быстрым шагом ушел прочь, – Ирина выдержала короткую паузу и продолжила: – Я точно видела, что Халилов ничего не передавал судье. Когда закончился рабочий день, я вновь заметила его в коридоре суда, но не придала этому значения. О том, что случилось, узнала из СМИ на следующий день, поскольку уехала к родственникам в Ростов.

– К свидетелю есть вопросы? – спросил судья.

Никто не шелохнулся. На губах Кривчука гуляла снисходительная улыбка.

– Разрешите продолжить? – спросил Артем, дождался кивка судьи и проговорил: – В подтверждение своих слов я предоставляю в распоряжение суда электронный носитель в виде карты памяти, – сказал адвокат. – На нем записан рабочий день судьи Романова. Тот самый, когда он якобы получил взятку. В кабинете моего