Марина Крамер - Черная вдова, или Ученица Аль Капоне Страница 26

– Получила, что хотела?

– Не совсем. Так что там с проектом?

– А ничего! – отрезал он.

– То есть?

– Я же четко и ясно объяснил тебе, что война с Сеней не входит в мои планы.

– Егор, я действительно не понимаю…

– Охренеть, Коваль, ну ты и актриса! – засмеялся он. – Как ты-то могла этого не знать? Ведь ты ведешь все дела по проекту, ты – правая рука Мастифа! Не знала она!

– Я клянусь тебе, что даже речи никогда не заходило о том, чтобы влезть на территорию Сени!

– Конечно, это ему с бодуна померещилось! – усмехнулся Малыш. – И с этого же бодуна он пообещал, что мой офис, если что, взлетит на воздух.

– Так, разберемся! – пообещала разъяренная неудачей Коваль, хватая пальто и открывая дверь. – Ты еще поймешь, как во мне ошибся!

Она вылетела из кабинета, мальчики подорвались с дивана, а растрепанная секретарша пробормотала, утирая слезы:

– Всего доброго…

– И тебе не хворать, – ухмыльнулся Касьян.

– Что, уроды, развлеклись? – беззлобно спросила Марина уже в лифте. – В одной упряжке со мной сработали? Я, значит, с шефом, а вы с секретаршей? Бригада сексуального террора?

Телохранители оглушительно заржали:

– Скажете тоже, Марина Викторовна! – утирая выступившие от хохота слезы, выдохнул Волк.

– Домой? – спросил Саня, выезжая с парковки.

– Нет, к Мастифу.

На пороге мастифовского кабинета Марина неожиданно столкнулась с Корейцем, злобно зыркнувшим в ее сторону и нахально преградившим вход.

– Отвали! – оттолкнув его, она ворвалась внутрь и с порога заорала:

– Ты что, спятил? Ты за кого меня держишь, за лохушку с куриными мозгами? Что еще за хрень с этим участком?

– Не ори! – приказал Мастиф, морщась. – Что случилось?

Старик не любил громких звуков, сам разговаривал исключительно вполголоса, считая, что к нему обязаны прислушиваться. Сейчас ему тоже не понравилась выходка Марины, он убрал в папку какие-то бумаги, аккуратно закрыл ее и, сложив на гладкой поверхности стола морщинистые руки в пигментных пятнах, повторил свой вопрос.

– Не прикидывайся идиотом! – снова заорала Коваль, и, схватив со стола пепельницу, грохнула ее об пол.

– Полегчало? – насмешливо спросил Мастиф, глядя на разлетевшиеся по полу осколки. – Что, Малыш плохо отодрал, не понравилось?

– Пошел ты!

Она плюхнулась в кресло, закурила, пытаясь взять себя в руки. Старик рассматривал разъяренную женщину с нескрываемым интересом – лицо Марины в такие моменты становилось странно привлекательным, от него просто невозможно было оторвать взгляд. Мастиф называл это «дьявольским магнетизмом». Но сейчас ему нужно было добиться от нее объяснения причин, а потому он поднялся из-за стола, достал из мини-бара бутылку «Хеннесси» и снова опустился в свое мягкое кожаное кресло.

– Остыла? – с усмешкой поинтересовался он, плеснув Марине в стакан коньяка. – Теперь по делу давай.

– Ты знал, что лезешь на чужую территорию? – она обхватила стакан тонкими пальцами, и Мастиф в который раз удивился тому, что его любимица совершенно не признает украшений – на руках ни одного кольца, никаких браслетов, ничего, только длинные, идеальные ногти, покрытые темно-вишневым лаком.

– Да, знал, – спокойно кивнул он.

– Тогда почему я не в курсе? – синие глаза уперлись в его лицо.

– А тебе и не надо. Это была моя земля, но пришлось уступить ее Сене в обмен на информацию. Меня заказали, а Сеня знал, кто именно. Я был вынужден… А теперь хочу мое обратно.

– Даже я знаю, что так дела не делают. Ты хоть догадываешься, во что ты меня ввязал? Козе понятно, что Сеня этого так не оставит, будет биться до последнего. – Она взяла еще одну сигарету, отпила коньяк. – Мне, знаешь ли, хочется немного пожить, мне двадцати восьми нет!

– Да расслабься ты, истеричка! – брезгливо скривился Мастиф. – Твой драгоценный Малыш за тебя любому горло перегрызет, так что ты в порядке.

– Что-то не показалось мне сегодня, что это так и есть. Он не будет с Сеней конфликтовать.

– Ерунды не говори! Только заикнись – и он твой, со всеми потрохами.

– Нормально ты придумал! Значит, я должна стравить Малыша с Сеней, а сама с пригорка понаблюдать, кто кого завалит, как Наполеон при Ватерлоо? Ну, ты даешь, босс! – захохотала Коваль. – Одна маленькая проблема – Малыш не станет делать этого.

– Заставь! – отрезал старик, чуть хлопнув по столешнице ладонью. – Он тебя так хочет, что сделает все, это гарантия.

– Не такая уж и гарантия, если хочешь знать!

– Ну-ну, не прибедняйся! Что я, слепой? У него глаза горят, когда он смотрит на тебя, и ширинка лопается! – заржал он. – И потом, даже евнух не отказался бы провести с тобой хоть пять минут в постели. Я видел, как ты умеешь делать это – блеск просто, «Плейбой» отдыхает!

– Что? – переспросила Марина, решив, что ослышалась. – Как ты сказал?

– А ты что, всерьез решила, что я побегу выполнять твои указания? Конечно, в твоем коттедже до сих пор полно камер. Правда, из спальни пришлось убрать. А то уж больно много желающих поглазеть на порнушку, кроме меня. Но ты же спальней не ограничиваешься, ты ж со своими любовниками весь дом пометила. Так что я, дорогая, все знаю про твои штучки – что с Черепом, что с Малышом. Ну, и кто из них лучше, скажи?

У Марины появилось ощущение, что ее макнули головой в дерьмо и не отпускают…

– Ты… сволочь! – выдохнула она.

– И еще какая! – подтвердил Мастиф. – Так ответишь? Нет? Ну, как знаешь… – Он поднялся, подошел к сейфу, где на полках рядами стояли видеокассеты. Вынув одну, воткнул ее в видеодвойку. – Сейчас я тебе покажу кое-что.

Он щелкнул кнопкой на пульте, и Марининому взору предстал бассейн, а в нем – Олег и она сама. Они занимались любовью, лицо у Коваль было счастливым и безмятежным, и живой Олег гладил ее своими сильными руками… Непрошеные слезы потекли по щекам, Марина вцепилась в подлокотники кресла, чтобы ненароком не сомкнуть пальцы на старческой морщинистой шее. Не догадывавшийся об этом Мастиф нажал на перемотку, и через мгновение на экране опять появился Олег, ласкающий свою любимую на кухне, прямо на столе.

– Должен признать, что Череп действительно тебя любил, – сказал старик со вздохом. – Смотри, какое у него лицо. Может, и зря я его завалил. Погорячился…

– Выключи, я прошу тебя, – прошептала Коваль, вытирая слезы.

– А что такое? – удивился он. – Тебе не интересно?

– Я вижу, тебе нравится надо мной издеваться? – мрачно предположила она, едва сдерживая рвущиеся крики и ругательства.

– Издевательства – это не по моей части, это к Корейцу обратись, если соскучилась по плеткам и бритвам, дорогая, он с радостью доставит тебе пару приятных минут! – не упустил случая подколоть Мастиф, снова нажимая перемотку и останавливая, когда появилось искаженное страстью лицо Малыша. – О, а вот и наш несговорчивый строитель! Ишь, как старается тебя не разочаровать! По-моему, с ним тебе лучше было, я прав? Личико-то у тебя какое, девочка моя! Ах, как же он тебя…

Договорить Коваль помешала, запустив в экран тяжелым бронзовым стаканом с карандашами. Раздался хлопок, все погасло. Мастиф укоризненно покачал головой:

– Что ж ты нервная такая стала? Валерьянку пей тогда, а не коньяк с текилой, – он похлопал ее по щеке. – Теперь понимаешь, что я имел в виду?

– Если решил шантажировать этим Малыша, то смысла не вижу – он не женат, ему бояться некого.

– А он тут ни при чем. Дело в тебе – на случай, если вдруг начнешь позволять себе лишнее. Ведь вряд ли ты захочешь, чтобы Малыш узнал о тебе разные подробности. Например, о твоей страсти к собственному телохранителю… Я же вижу, что ты влюбилась, мечтаешь удрать от меня, но мне-то оно надо разве? Я не для того тебя взял, чтобы ты теперь бросила старика. И эта пленка – гарантия того, что ты будешь со мной и будешь делать все, что я скажу. А иначе она ляжет на стол твоего обожаемого Малыша. И на словах я ему кое-что расскажу про сладкую Коваль. Напомнить, как ты развлекалась с Денисом своим? А этот роман с военным, из-за которого я едва тебя не упустил? Слава богу, его вовремя грохнули…

Марина подняла на него глаза, полные ненависти:

– Ты не погнушаешься и мертвых из могил вытащить, если понадобится!

– Не сомневайся, я еще не то могу! – заверил Мастиф совершенно без намека на иронию. – Все, утомила, иди к себе и думай, что делать станешь… И не страдай особо по своему майоришке, – добавил он уже в спину уходящей Коваль. – Где бы ты сейчас была, будь он жив?

Спотыкаясь, Марина побрела прочь из кабинета, из дома… если бы могла – то и из этой чертовой жизни тоже. Но не могла она позволить себе такой роскоши, не могла, потому что должна была отомстить. Нужно только время, а его теперь совсем немного будет, если действительно развяжется война за передел территории. Мастиф-то сидит в своем коттедже, как в бункере – ему что! А вот она, Марина, летает вечно по городу, и в любой момент в ее голове может образоваться ма-а-а-ленькая такая дырочка. И прах сожженного в том проклятом костре Олега не даст ей покоя и на том свете… Как же угораздило вляпаться…