Чингиз Абдуллаев - Магия лжи Страница 26

— Вы слишком близко приняли к сердцу всю эту ситуацию с вашим бегством из Туркмении, — негромко произнес Дронго, — уверяю вас, что жены наших чиновников совсем не комплексуют из-за денег своих благоверных. Я думаю, что на зарплату и честно заработанные деньги живет не более одного процента людей. И это не чиновники и тем более не бизнесмены.

— Возможно, вы правы, — тихо согласилась Делером.

— Насчет Долгушкина вы тоже были правы. Он действительно организовал наблюдение за своим бывшим компаньоном и сумел перехватить контракт с англичанами. Правда, ваш муж оказался умнее и хитрее. Вместе с Горбштейном они нанесли ответный удар, скупая акции компании Долгушкина по номинальной цене и продавая их гораздо дешевле номинала. И все только для того, чтобы разорить компанию своего бывшего друга. Разорить не удалось, для этого требовалось слишком много денег, но существенно понизить курс акций конкурирующей компании они сумели.

Делером никак не отреагировала на его слова, и Дронго вдруг понял, что ее вообще не интересуют ни Долгушкин, ни дела ее супруга. Он замолчал и затем, неожиданно даже для самого себя, спросил:

— Как себя чувствует Пурлиев?

— Не очень. Врачи говорят, что пока он в коме, и они не знают, когда он из нее выйдет. Говорят, если не удастся быстро вывести его из этого состояния, могут начаться необратимые изменения в мозге. Не знаю. Пока никаких шансов.

— Вас это пугает?

— Не знаю, как ответить на этот вопрос. Я понимала, что он собирается от меня избавиться, но мне не хотелось, чтобы в этой истории пострадала наша девочка. Она уже взрослая и понимает, что между нами происходит нечто странное.

Делером наконец взглянула на эксперта, и в ее глазах не было ни боли, ни раскаяния, ни сожаления.

— Я пойду, — сказал Дронго, поднимаясь со стула. Она даже не шевельнулась.

У машины, припаркованной перед домом, стояли водитель и Вейдеманис. Пока Дронго беседовал с хозяйкой дома, у Эдгара состоялся по-своему примечательный разговор с Женей.

— Долго еще твой друг будет с ней разговаривать? — лениво осведомился Женя.

— Скоро выйдет, — пообещал Вейдеманис. — А где вы были? Мы сидели здесь с двенадцати часов дня.

— Заезжали в больницу, — пояснил водитель, — она хотела выяснить, как себя чувствует ее любимый муж, — в его словах прозвучала нескрытая ирония.

— Она, наверное, волнуется? — предположил Эдгар.

— Как же, будет она волноваться, — скривил губы Женя, — они вообще жили как кошка с собакой, и он собирался от нее уйти, уже привозил свою новую бабу сюда в Жуковку. А ты говоришь, волнуется. Кстати, она могла поехать к нему и на своей машине, давно уже не хуже мужика водит.

— Ну, наверное, чувствовала себя плохо, — нарочно произнес Вейдеманис.

— Что ты понимаешь, — отмахнулся Женя. — Все они такие — эти бабы. Сначала не ценят мужиков, а когда теряют, только тогда понимают, что именно потеряли.

— А ты хорошо знал Бахрома? — перевел разговор на интересующую его тему Эдгар.

— Конечно, знал, — ответил Женя, — тоже дурак был хороший. Недоумок. Мог стать миллионером, а стал покойником. Так часто бывает. Все потому, что слишком всем доверял. Вот и отправился на тот свет.

— Что ты имеешь в виду?

— Кто-то же его отравил, — ухмыльнулся водитель, — значит, кто-то залез к нему в его «собачью будку» и отравил минеральную воду, которую этот язвенник пил.

В этот момент из дома вышел Дронго и услышал последние слова водителя.

— А кто мог отравить его воду? — уточнил он.

— Не знаю, — смутился Женя, — просто болтали с вашим водителем. Откуда я знаю, кто его отравил.

Он видел, как Вейдеманис привозил Дронго, и, когда Эдгар вышел из дома, оставив своего напарника с хозяйкой, рассудил, что он всего лишь водитель, поэтому и был так раскован и откровенен с ним.

— Я хотел у вас спросить, в какой мастерской раньше работал Бахром? — спросил Дронго.

— В автомастерской, конечно, — сразу ответил водитель. — Он был гениальным механиком, мог по звуку сказать, какие неполадки в двигателе. Но у него не было прописки и российского гражданства. А с этим сейчас очень строго. Хозяина мастерской два раза брали за жабры, чтобы он уволил Бахрома. Конечно, ему этого очень не хотелось, но и платить за своего работника налоги и отчисления в Пенсионный фонд он тоже не хотел, поэтому уволил Бахрома. А потом его нашел Пурлиев и предложил ему работу садовником. Бахром и согласился. Иначе куда бы он делся?

— Действительно, куда, — словно соглашаясь, пробормотал Дронго и отошел к своей машине.

Эдгар, решив сыграть роль до конца, забежал с другой стороны и открыл дверцу напарнику. Дронго солидно кивнул и уселся на заднее сиденье. Вейдеманис снова обежал автомобиль и устроился за рулем. Женя продолжал смотреть на них, уже не сомневаясь, что его первый собеседник был водителем, а второй — начальником.

Машина медленно тронулась. Когда они выехали из Жуковки, Вейдеманис остановил ее и обернулся к своему другу:

— Тебе там понравилось? Не хочешь пересесть вперед?

— Ты молодец, — похвалил его Дронго, — просто здорово подыграл этому молодому придурку. Теперь он точно уверен, что ты мой водитель.

— А ты мой хозяин, — кивнул Эдгар, — он поэтому и позволил себе немного пооткровенничать. — И он коротко пересказал их разговор.

Пересевший на переднее сиденье, Дронго задумался и признался:

— Чем больше узнаю об этом деле, тем неприятнее все это дальше расследовать. Значит, Бахром все-таки работал в автомастерской. И прекрасно разбирался в автомобилях. Тогда все понятно. А следователь Мельников по-прежнему ищет, кто именно мог испортить машину Пурлиева. Бахром, естественно, имел время и возможность немного «улучшить» ходовые качества «БМВ». Но почему тогда Пурлиев взял бывшего автомеханика на должность садовника? Пожалел несчастного таджика? Не похоже. Он совсем не тот человек, которому свойственно подобное чувство. Тогда почему?

— Это нужно спросить у самого Пурлиева, — посоветовал Эдгар. — А что говорит его жена? Когда он поправится?

— Он в коме, и врачи пока не говорят ничего определенного, — ответил Дронго.

— Как прошла беседа с Делером? Не сомневаюсь, что она знала о существовании конкурентки.

— Конечно, знала. И не только о ней. Она многое знает. И еще больше скрывает. Мне даже страшно предположить, что именно она может скрывать. Но в любом случае она уже знает, что муж собирается с ней разводиться и жениться на другой. Он ведь не особенно скрывал своего увлечения Виноградовой и даже несколько раз привозил ее сюда, в Жуковку. Об этом знали Бахром и Женя. И еще видели некоторые соседи, когда Мила появлялась в доме.

— Знаешь, почему она задержалась? — неожиданно сказал Эдгар. — Они ездили в больницу, навестить Пурлиева. Такая трогательная забота о муже очень раздражает водителя, он сам сказал об этом. Что нам теперь делать? Садовника убили, мужа едва не убили. Жена его не уважает и, видимо, давно не любит. Любовница и секретарь соревнуются, кто больше вытянет из него денег и вещей. Водитель тоже не питает к нему особого пиетета. Я начинаю думать, что большие деньги не приносят счастья их обладателю. Тем более такому одиозному, как Пурлиев.

— По большому счету, если бы не смерть садовника, то многое было бы ясно, — признался Дронго, — хотя сама авария все-таки вызывает целую массу вопросов. И еще один момент. Полина Яковлевна вспомнила, что Бахром собирался возвращаться обратно в Таджикистан и даже спрашивал, где находится мечеть. Интересно, зачем?

— Он был верующим человеком и хотел пойти туда, чтобы помолиться, — предположил Вейдеманис.

— А где деньги? Ему кто-то заплатил прямо перед его смертью. И, возможно, именно он испортил машину своего хозяина.

— Тогда кто его убил? — спросил Эдгар. — Предположим, что Бахром выполнял поручение Делером, а она потом отравила его воду. Тогда все внешне сходится. Но его брал на работу именно Пурлиев. Может, его отравил сам Ягмыр Джумаевич?

— Тогда тоже нелогично. Получается, что они убили друг друга. Почему это сделал садовник, я еще могу понять, ведь ему могли предложить деньги. Но почему тогда нужно было убивать садовника и вызывать новые подозрения? Пурлиев далеко не дурак. Он понимал, что неожиданная смерть садовника вызовет массу вопросов. Причем вопросы будут задавать сотрудники следственного комитета, которые умеют допрашивать.

— Тогда кто и зачем?

— Если бы я знал ответы на все вопросы, то я был бы…

— Дронго, — закончил за него Вейдеманис и первый рассмеялся своей шутке.

— Все не так просто, — покачал головой эксперт. — Сейчас позвоню следователю.

Он достал телефон и набрал номер Мельникова.

— Алло, слушаю вас, — сразу ответил тот.