Галина Романова - Дожить до утра Страница 26

— Ч-что это?! — прошептала Ксюша, выкатив на Романа и без того огромные глаза.

— Хороший вопрос, — удовлетворенно хмыкнул он. — Попробуй угадать с трех раз…

— Это не мой! — взвизгнула она и инстинктивно подобрала ноги с пола. — Это ты мне его подкинул! Гад!

— Прекрати верещать, — устало обронил Николаев, опуская оружие в карман. — Надо же до такого додуматься — держать засвеченную пушку у себя за батареей. Ты бы еще в банку с мукой положила…

— Кстати, вполне приличное место, — на автопилоте пробормотала Ксюша побелевшими губами. — Никто и никогда не додумается. Откуда она? Как ты узнал? Ты опять следил за мной?..

— Теперь я понимаю, откуда у тебя этот страх в глазах. Ты можешь выдрючиваться передо мной сколько угодно, но обмануть — нет, — патетично закончил Роман, не считая нужным опускаться до ответов на ее вопросы.

— Браво! Аплодисменты! — злобно фыркнула Ксюша и вскочила на ноги. — И как же ты, сыскарь, объяснил для себя мое затаенное опасение? Ну-ка, ну-ка, давай излагай. Посмеемся вместе…

— Ты боялась, что я найду его. — Он слегка щелкнул пальцами по оттопыренному карману. — И когда задницей крутила у зеркала, то боковым зрением все равно наблюдала за мной.

— Ишь ты! Какой догадливый! Бурные аплодисменты! — Она почти беззвучно похлопала в ладоши и с плохо скрытым сарказмом прошипела: — Да, я следила за тобой боковым зрением. Может, и страх в моих глазах присутствовал, раз ты его увидел. Но вызвано это было такой банальной причиной, что об этом даже говорить противно…

— А ты попробуй, я потерплю. — Сбить с толку его было трудновато, но замешательство все же юркой змейкой заползло в душу. — Давай, давай…

— Ну… — Ксения сцепила тонкие пальцы рук и вдруг отчего-то почувствовала смущение. — Черт! Я не знаю…

— Попытайся… — уже заметно теплее попросил Роман, уловив ее состояние.

— Ну… Когда я увидела себя в зеркале… — медленно, с трудом проталкивая слова, начала она. — Увидела, в каком я состоянии, и попыталась взглянуть на себя твоими глазами, то буквально пришла в ужас…

— Тебе так небезразлично мое мнение? — совершенно искренне удивился он и без переходов выпалил: — Может, не все так безнадежно, а? Что скажешь, Ксюш? Может, все еще получится?

Чувствовать себя школьницей, когда тебе уже порядком за двадцать пять, — что может быть нелепее? Ксюша уже изъездила взглядом все потрескавшиеся половицы под ногами, но ответа не находила.

Что она могла сказать ему? Что подобные чувства охватывают каждую женщину в подобной обстановке? Или, быть может, что слишком большое значение уделяет своей внешности и тому, как выглядит в той или иной ситуации?

Можно было, конечно, попытаться налопотать ему с три короба всякой всячины. Но вопрос — для чего? Ведь до той самой минуты, пока он не отыскал эту гремучую железку, ей совсем не противно было его присутствие рядом. Как раз наоборот. Что-то славно так, сладенько щекотало где-то под ложечкой, заставляя вновь почувствовать себя желанной.

— Эй, — попытался вновь напомнить о себе Роман, — не молчи.

— Я не знаю, что тебе сказать. — Ксюша отвернулась от него и уперлась лбом в стенку шкафа. — Что-то невидимое закручивается вокруг меня, меня не затрагивая. Почему? Не знаю… Меня пичкают глупыми историями, лживым дружеским расположением. Почему? Затрудняюсь ответить. Ситуация с тобой вообще тупиковая…

— С чего бы это? — Роман шумно вздохнул, потоптался на месте и повторил: — С чего бы это?

— С одной стороны, вроде бы да — твои чувства, страсть, а с другой… — Она повернулась и пустыми глазами смерила его с головы до пят. — А с другой — твой профессиональный долг, который перечеркивает все напрочь. Портит, искажает. Заставляет не верить тебе. Сомневаться в искренности твоих слов, поцелуев.

— А ты попробуй поверить мне, — с пылом попросил он, обняв ее и уткнувшись губами в шею. — Я же хочу помочь тебе выпутаться из всей этой истории. Просто поверь.

— А ты поверишь мне? — Ксюша немного отстранилась и с легким прищуром уставилась на него. — Ты способен мне поверить?

— Ну… Да, наверное…

— Тогда я говорю тебе, что не знаю, как пушка оказалась в тайнике. Во всяком случае, два дня назад ее там не было. — Как бы ни было ей уютно в его объятиях, она высвободилась и, разведя руками, продолжила: — Два дня назад я делала уборку и вычистила каждый уголок этой халупы. Не поленилась слазить и в тайник. Там было пусто!..

Роман вполголоса выругался и потер затылок. Ощущение идиотской пляски по кругу уже порядком ему поднадоело. Может, и не всю правду она ему сейчас выложила, наверняка не всю, но последние ее слова ложью не были. Он это чувствовал интуитивно.

— Ладно, — решительно рубанул он рукой. — Будь что будет. Я верю тебе… Но учти, если подставляешь меня или дурака валяешь — пощады не жди.

— Ух ты! Напугал, мент, круче некуда! — Она боязливо поежилась и почти тут же съязвила: — Дырочку пока на погонах не подготовить?

— Дуреха! — Роман ухмыльнулся и принялся стряхивать с себя несуществущие пылинки. — Вроде неглупая баба, а чушь порой городишь, слушать тошно.

— Не слушай, — оскорбленно огрызнулась Ксюша и, указав на дверь, предложила: — Если ты такой умный, пойди и реши эту идиотскую задачу с тремя неизвестными.

— И пойду. И решить постараюсь, но при одном условии. — Он поднял кверху указательный палец. — Ты сидишь дома.

— С чего это?

— А с того, чтобы хоть один из этих трех неизвестных был у меня на виду.

Глава 21

Востриков Илья Андреевич едва дождался, когда за Ниночкой закроется дверь. Руки чесались от желания побыстрее сорвать телефонную трубку и поделиться имеющейся у него информацией.

Сообщенные ею новости не были из разряда сногсшибательных, но и пустяковыми их тоже не назовешь. А там, куда он собирался звонить, умели ценить сведения, собираемые им по крупицам. К тому же неплохо оплачивали. Привыкший мало в чем себе отказывать, Илья Андреевич не гнушался никакого заработка. В любое время, при любых обстоятельствах он готов был ухватиться за что угодно, лишь бы результатом его деятельности стал заметно потяжелевший карман. А в этом деле — он это просто печенкой чуял — были замешаны очень большие деньги, иначе к чему весь этот сыр-бор…

— Да! Говорите! — потребовали на том конце провода.

— Здравствуйте, мне Сашу, — скороговоркой пролопотал Востриков. — Он ждет моего звонка.

Саша, общения с которым так жаждал Илья Андреевич, ответил минут через пять. Все это время Востриков отчаянно потел, грыз ногти и прогнозировал результат переговоров в рублевом эквиваленте.

— Есть новости, — едва ли не шепотом таинственно выдал он. — Надо бы пообщаться…

— Ну! — подстегнул его немногословный Саша. — Валяй, говори.

— По телефону?! — ужаснулся предприимчивый Востриков. — Удобно ли?!

— Деньги потом передам, не боись, — понимающе хмыкнул Саша, молниеносно раскусив хитрость своего информатора. — Ты же знаешь.

— Девочка пребывает в волнении! — торжественно начал Илья Андреевич. — Лед, так сказать, тронулся.

— И че?

— Ну как? — Он обеспокоенно заерзал. — Вы же сами говорили, что ее необходимо растормошить, расшевелить. Заставить волноваться, делать глупости. Словом, делать хоть что-нибудь, а не пребывать в состоянии спячки!

— Ну?

— Так вот в этом плане все в порядке! — обрадованно успокоил Востриков, в душе негодуя из-за непонятливости Александра. — Она взволнованна. Более того, она начинает понемногу пытаться отследить ход событий, разворачивающихся вокруг нее! И что самое интересное…

Тут уж сам бог велел ему сделать многозначительную паузу, чтобы заставить очнуться от сомнамбулического сна такого непробиваемого абонента.

— Давай, не тяни! — Любопытство все же достигло нервных рецепторов Александра, запрятанных, право, уж слишком глубоко.

— Она поверила моему человеку в том, что городом правит «некто»! — От торжественности момента Илья Андреевич едва не захлебнулся собственной слюной. — Она в недоумении!

— Как это? — опешил Саша, вновь ввергнув в уныние разговорчивого собеседника. — Как это — «некто»? Она у любого пацана спросит, и он в нашу сторону ей укажет! Это ты, брат, чего-то того… гнешь на холодную…

— Ну не будет она ни у какого пацана спрашивать! — едва не взвизгнул Востриков. — Не того уровня эта дамочка! И ваша сторона — это еще не вершина Казбека! А та, как известно, почти всегда в тумане! И мало кому в городе известно, кто стоит за вашими широкими спинами!

Последние слова не могли не понравиться Александру. Он, конечно, мало понимал, при чем тут какой-то «Казбек». Ну были папиросы такие. Батя его в детстве ими весь дом продымил. Ну а туман тут при чем? Хотя тумана от них тоже до фига было, аж глаза резало.