Софи Ханна - Маленькое личико Страница 26

Дэвид молчит. Я сейчас завою от отчаяния. Хочется заорать: «Я еще не договорила. Я к тебе обращаюсь». Не могу поверить, что он и вправду так убежден в своей правоте. Я должна достучаться до него на каком-то подсознательном уровне – я верю в себя и не отступлю.

Одну за другой я бросаю вещи на кровать и тянусь за рубашкой, но Дэвид проворнее. Он хватает ее и комкает. От его внезапного броска я вздрагиваю. Дэвид смеется. Я не успела угадать следующий его шаг: он сгребает мою одежду, спрыгивает с кровати, распахивает мой шкаф, засовывает туда все вещи и запирает дверь.

Теперь он смотрит на меня. Чувствую на своем голом озябшем теле его липкий взгляд.

– Не думаю, что ты куда-нибудь захочешь выйти, – скалится Дэвид. – Лично я не захотел бы – в таком-то виде.

Что я могу сделать? Позвать Вивьен? Но, пока она придет, Дэвид успеет достать мою ночнушку и заявит, что всю эту историю я выдумала. Теперь он ждет, что я попрошусь в туалет, но не пойду же я туда голой. Я точно знаю, что случится. Дэвид отопрет шкаф, бросит на кровать мою ночную рубашку и позовет Вивьен, которая примчится вмиг. Ему нужно доказать, что я ненормальная и несу чепуху.

Я не собираюсь облегчать ему задачу. Лучше всю ночь проворочаться без сна с полным мочевым пузырем. Забираюсь в постель и натягиваю до подбородка одеяло.

Дэвид тоже ложится и укрывается. Я напрягаюсь, но он не притрагивается ко мне. Жду, когда он выключит лампочку, чтобы поплакать в темноте – о Флоренс и о том, в кого превратился мой муж, которого я даже сейчас жалею. Злокозненность Дэвида направлена не только на меня, но и на него самого. Он живет по принципу «все или ничего», и, если что-то не складывается, спешит загубить дело окончательно – тогда, по крайней мере, больше не о чем будет тревожиться.

Мама часто говорила, что у меня редкостный дар сострадания и сопереживания. Этим она объясняла, почему в школе у меня было так много неадекватных мальчиков, «полных оторв», как она выражалась. В сущности, это правда. Постарайся взглянуть глазами другого – и уже не сможешь вынести этого другого за скобки. Мое отношение к миру всегда было сострадательным. Очевидно, я по глупости ждала, что мир ответит взаимностью.

Хватит придумывать оправдания для Дэвида и рассчитывать, что он изменится. Нужно научиться давать ему отпор, если он и дальше намерен вести себя как враг. А ведь скольким пациентам я внушала: не следует делить людей на плохих и хороших, на своих и врагов! Честный человек теперь вернул бы им всем деньги за лечение.

Я не знаю, в котором часу Дэвид проснется и когда отдаст одежду. Заставит выпрашивать ее? Перебираю варианты один другого страшнее. Но что бы ни ожидало меня утром, придется стерпеть. Мне нужно продержаться до середины завтрашнего дня – до встречи с Саймоном.

16

– Что? – негодовал Дэвид Фэнкорт. – Что вам еще от меня нужно? Мама уже все вам рассказала. В четверг вечером Элис и Флоренс были дома. Девочка уснула, Элис легла спать. А утром обе пропали. Ваша задача – найти их, а здесь вы их точно не отыщете. Если б они тут были, уж я-то не стал бы заявлять об исчезновении! Так почему же вы не ищете?

Он сидел неестественно прямо на самом неудобном в комнате стуле: узкое сиденье с синей бархатной подушкой и голая деревянная спинка. Ярость Дэвида Фэнкорта была осязаемой, как будто он бил Чарли по лицу. Она сочувствовала Дэвиду и не винила за буйство. В дальней части комнаты на белом диване сидела Вивьен. Как человек старой закалки, она не выказывала своих чувств при посторонних.

– Мы всемерно стараемся найти Элис и Флоренс, – заверила Чарли.

Ни в чем, кроме грубости, Дэвид не виноват – она это нюхом почуяла с первой минуты допроса. У Саймона просто паранойя, смех и грех. А у Фэнкорта – железное алиби. В момент убийства Лоры Крайер они с Элис были в Лондоне, в полном народу театре.

– Мы всегда начинаем с осмотра жилища пропавшего человека, хотя это, очевидно, единственное место, где его точно нет. Знаю, такое может показаться странным.

– Мне плевать, с чего вы начинаете. Главное – найдите мою дочь.

Чарли отметила, что он не упомянул Элис.

– Постарайтесь успокоиться, – сказала она. – Я понимаю, как это тяжело для вас, особенно учитывая, что постигло вашу первую жену…

– Чушь! – Дэвид раскраснелся. – Со мной все в порядке, вернее, будет в порядке, как только вы разыщете Флоренс. Меня все это бесит. Сначала я едва не лишился Феликса, а теперь Элис украла у меня Флоренс. Правда, никто не верит, что это была Флоренс. Даже…

Он проглотил конец фразы, бросив взгляд на Вивьен.

– Я не говорила, что не верю тебе, – вскинув голову, сухо сказала Вивьен.

Чарли подумала, что с таким же достоинством могла бы вести себя королева. Чарли смутно помнила, что во время расследования убийства Лоры Крайер кто-то говорил ей, на чем сделал деньги отец Вивьен, но детали вылетели из головы. Он основал какую-то фирму – не то пластик, не то упаковка. Словом, при всем внешнем аристократизме, Вивьен была вовсе не из старых богачей.

В гостиной, набитой мебелью, было тесновато. Три дивана, семь стульев, чудовищный кофейный столик, два книжных шкафа в нишах по бокам настоящего камина да маленький телевизор на подставке, почему-то задвинутый за кресло. Наверное, в этом доме его редко смотрят. Чарли отметила, что почти все книги на полках – в твердых переплетах.

Сегодня она приехала в «Вязы» одна. Вчера тут работала группа детективов, которые перевернули все вверх дном и методично осмотрели пожитки Элис. Ее сумочку и ключи нашли на кухне, «вольво» стояла у дома. Из вещей Элис и Флоренс не пропало, кажется, ничего, кроме одежды, в которой они ушли. Вивьен была в этом уверена, а Чарли сочла дурным знаком. Самая тревожная деталь: Вивьен утверждала, что знает всю обувь Элис, и вся она на месте, в гардеробе.

В четверг вечером Вивьен, как всегда, заперла на ночь парадную и заднюю двери. Утром Элис и Флоренс исчезли, но двери были заперты. Никаких следов взлома. Вивьен, Дэвид и Феликс спали ночью спокойно, никто ничего не слышал – ни детского плача, ни грохота, ни звуков потасовки. Складывалась весьма загадочная картина.

Возможно, кто-то уговорил Элис впустить его в дом, а затем похитил ее и ребенка? Тогда они должны были выйти через черный ход. Рядом с задней дверью есть окно с узкой форточкой – примерно пятнадцать на сорок сантиметров. Утром обнаружили, что она приоткрыта, а внизу на кухонном столе лежали ключи Элис. Получалось, что похититель (или похитители) в полной тишине вывел Элис с Флоренс на руках за порог, запер дверь и закинул ключи через форточку.

Или их забросила сама Элис. Чарли не верилось, что Элис настолько тронулась умом, чтобы уйти совсем без вещей – своих и ребенка. Утром Чарли толковала с Саймоном, и тот был на сто процентов убежден, что Элис и Флоренс целы и невредимы.

– Я найду ее, – пообещал он с такой страстью и твердостью в голосе, что Чарли отвела глаза.

– Мы с сыном окажем вам любую помощь, сержант, – сказала Вивьен. – Но ребенка нужно найти. Понимаете? Флоренс для нас – это…

Она осеклась, разглядывая что-то у себя на юбке, а потом подняла голову и вперила в Чарли ясный, пронзительный взгляд.

– Простите, – пробормотала она. – Вы не представляете, как это тяжело для меня. Мало того, что пропала моя ненаглядная внучка, так я еще и не знаю, когда она исчезла – вчера или, может, неделю назад. Что, если я видела ее лишь однажды?

Вивьен плотно сжала губы.

– Вы слышали о женщинах, что слетают с катушек и убивают своих младенцев? – гневно вклинился Дэвид. – Послеродовая депрессия. Они душат детей, выкидывают их из окон… Что может ударить в голову Элис? Часто ли такие матери возвращают детей целыми и невредимыми? Вы должны знать.

Дэвид спрятал лицо в ладонях. Потом сказал чуть спокойнее:

– В последние дни Элис была какая-то дерганая. Она зациклилась на той женщине из больницы, с которой и двумя словами не перекинулась.

– Не факт, что ваша жена сама похитила ребенка, мистер Фэнкорт, – ответила Чарли. – Она же ничего не взяла с собой. Надо полагать, Элис покинула дом против воли.

Дэвид покачал головой:

– Она сбежала и унесла Флоренс.

– Что вы имели в виду, когда сказали: «Я чуть не потерял Феликса»?

Повисло томительное молчание. Наконец заговорила Вивьен:

– Он имел в виду, что Лора делала все, чтобы держать Феликса подальше от нас. Она разрешала нам видеться с ребенком только раз в полмесяца – представляете? Причем лишь пару часов и обязательно в ее присутствии. Наладить нормальные отношения с ребенком под ее пристальным наблюдением было невозможно. Она не отпускала мальчика к нам, а нас с Дэвидом не принимала у себя. Приходилось общаться с Феликсом на нейтральной территории.

На щеках у Вивьен зарозовели два пятна.

Чарли нахмурилась.

– Но в день убийства Лоры Крайер Феликс был здесь один, он ночевал у вас.