Наталия Левитина - Девушка без недостатков Страница 26

– Бросил! – закричала Лиза. – Не может быть!

– Не ночует дома. У друга окопался, негодяй. Ну и ладно!

– Не говори так, Маша! Он отец, как-никак!

– Ну и что! Три дня не видел детей, и нормально. Сердце не болит. Только свекровь сюда засылает, как Штирлица, с проверками и ценными указаниями.

– Он вернется, и вы помиритесь.

– Не вернется. Я так на него наорала! Как милицейская сирена.

– Ты?

– Я. Сорвалась. И он ушел, наотмашь избив косяк дверью. Скотина полинезийская, как говорит его друг.

– Вовсе не скотина, и никакая не полинезийская. Твой Илья – прекрасный парень. Просто у вас кризис.

– Ты всегда его защищаешь. Хотя практически с ним незнакома.

– Потому что он нужен твоим детям. И тебе тоже.

– Да, – вдруг всхлипнула Маша, – я свихнусь от амбивалентности!

Лиза сделала максимально огромные глаза. С такими глазами – прямая дорога в рекламный клип про водостойкую тушь для ресниц. Лиза знала, что можно свихнуться от счастья, от любви, от горя, но что значит…

– И люблю его, и убить готова, – пояснила Маша. – Соскучила-а-ась! А он даже не звонит!

– Знаешь, а мне не звонит тот… Ну, я тебе рассказывала…

– Александр?

– Угу. Ты не знаешь почему?

– Вот уж точно не знаю, Лиза! Как можно тебя игнорировать! Ты ведь ангел!

– Правда?

– Да. Ты ангел, это однозначно. И внешне, и внутренне. Я удивляюсь, как тебе удается прятать крылышки под футболкой. А у тебя есть его телефон?

– Нет.

– А фамилию знаешь?

– Да.

– Давай я посмотрю на диске. И ты позвонишь. Говори фамилию.

– Нет! Я не хочу ему звонить!

– Но почему?

– Ни за что! – яростно засопротивлялась Лиза. – Нельзя делать первый шаг! Стоит только проявить интерес, и тебя сразу спишут в неликвидный остаток.

– Ты серьезно так думаешь?

– Я прочитала в «Космополитене».

– «Космополитен» точно бы так не написал. Наоборот – они бы посоветовали взять быка за рога.

– Да, – вздохнула Лиза. – Но я не буду ему звонить первой. Пусть сам позвонит!

– Возможно, это единственное правильное решение. Да, точно. Лучше подождать, пока сам позвонит. И гордо ответить, что занята. Эти мужчины – как ослы. Всем нужна морковка на веревочке. Только тогда они идут в нужном направлении. Я тоже не буду звонить Илье. Сам приползет. Как раненый мамонт. Оставляя траншею на асфальте в метр глубиной.

– А вот ты-то как раз могла бы позвонить! Эх, Маша. Где котята? Давай тащи, у меня тут сумка.

К поискам Микрочипа и Мегабайта активно подключился весь питомник во главе с Дмитрием. Котята, уже не питавшие надежд на лучшую долю, видно, решили, что их понесут топить, и бесследно растворились в пучине бардака и хаоса. Броуновское движение, к счастью без жертв и разрушений, приостановилось через полчаса, когда беглецы были изъяты из комода и упакованы в Лизину сумку.

…Еще несколько минут разговора, и девушки бы обнаружили, что друг, предоставивший приют беглому Здоровякину, и объект горячечных вздохов Лизы – одно и то же лицо. Но этого не произошло.

По настоятельной просьбе мамы Лиза надела вечернее платье – снизу длинное, сверху – на тонких бретельках, в середине – сверкающее и полупрозрачное. Купленное в Париже. Последнее обстоятельство, отчетливо акцентированное в Лизином сознании, весило больше, чем все видимые глазом достоинства наряда – искусный крой, необычная ткань, тонкая отделка. Платье было куплено в Париже, на бульваре Монтань, и, даже если бы из него торчали во все стороны нитки, висела мешковина и топорщились куски брезента, – все равно Лиза чувствовала бы себя в нем королевой.

– Ах, как ты хороша, – ворковала Алина Владимировна. Она тоже предельно оголилась, но сейчас прятала наготу под шелковым шарфом. – Наш бизнесмен упадет!

Таксист (Руслан прислал к восьми часам такси) спиной горячо подтвердил, что бизнесмен, несомненно, упадет. Хорошо, если не с лестницы. Как спелая груша сорвется он с ветки, увидев божественное создание с голыми плечами, голыми руками, практически голой грудью и одной голой ногой, выставленной в разрез. А тут подоспеет Алина Владимировна, менее юная, но не менее голая, и бизнесмен вовсе забьется в судорогах безумного восторга.

– Конечно упадет, – скуксилась Лиза, словно съела тарантула. – Он от всего готов упасть. Он такой впечатлительный!

– Просто он от тебя без ума.

– Я только не понимаю, почему так сразу? Когда я успела его очаровать?

– Успела, – тонко улыбнулась Алина Владимировна. – Ты все-таки моя дочь!

Таксист всмотрелся в зеркало. Наверное, хотел удостовериться, действительно ли дама, с гордостью заявляющая о генетической обусловленности несокрушимого очарования дочери, имеет на это право. Видеоряд вполне удовлетворил мужчину. Он улыбнулся.

– Лиза, я не прошу давать ему какие-то обещания. Мы просто хорошо проведем вечер, ладно? Постарайся быть милой.

– Постараюсь, – недовольно буркнула Лиза себе под нос.

– Веселой.

– Это трудно.

– Почему?

– Саша про меня забыл, – призналась Лиза. Она посмотрела на мать в робкой надежде, что та подхватит тему Саши и они всю дорогу до Соснового будут самозабвенно обсуждать перспективы и проблемы Лизиного контакта с Валдаевым. И самого Валдаева, его великолепные внешние данные, его светлый хохолок, голубые честные глаза, крепкую шею, ненавязчиво сбрызнутую отличной туалетной водой, прямые плечи и выпуклые бицепсы…

– Вот те на! – воскликнула Алина Борисовна. – Саша! Да фиг с этим Сашей! У нас теперь Руслан!

– Не хочу! – Лиза надула губки. Потом увидела в зеркале физиономию таксиста, быстро представила, как сейчас выглядит – с губами-варениками и щеками объевшегося хомяка, – и улыбнулась.

– Капризная девчонка!

– Сердцу не прикажешь.

– А ты прикажи! Где он, твой Саша? Сама же говоришь – не звонит. И не вспоминает о тебе. Не приходит. А Руслан – на руках готов тебя носить. Ночевать у твоего подъезда. Бриллиантами тебя усыпать.

– Ого, – удивилась Лиза. – Это он тебе сам сказал?

– Что-то подобное.

Сообщение о бриллиантах вроде бы несколько смягчило гордый нрав девицы. Она призадумалась. Во всяком случае, так казалось внешне. На самом деле Лизой вдруг овладела мысль, простая и естественная, странным образом избегавшая до этого посещения ее хорошенькой головки. Она представила себе, что Руслан влюбился в нее точно так же молниеносно и непоправимо, как она влюбилась в Валдаева. Ведь Лиза никак не могла объяснить (разве что действием пресловутых феромонов), почему она околдована Александром, почему его прекрасный образ терроризирует ее последние дни, почему она грезит о почти незнакомом парне? Так же и Руслан – ничего не мог с собой поделать, хотел только Лизу, и ее одну.

Как только Лиза сопоставила собственные ощущения с теми чувствами, что, наверное, охватили сейчас Руслана, она наконец-то прониклась состраданием к бедняге.

– Ах, мама! – воскликнула она, смеясь. – Хорошо, я буду милой, я буду веселой!

И чмокнула Алину Владимировну в нарумяненную щечку. Мамуля посмотрела на дочь несколько озадаченно.

Радостен труд коммерсанта, подсчитывающего богатую дневную выручку! Приятно и исполнено горделивого восторга его лицо! Трепетны пальцы, ласкающие купюры, нежны прикосновения!

В фирму «Поможем!» опять, повинуясь непонятной природной закономерности, повалил народ. Валдаев и Здоровякин взволнованно метались по городу, решая проблемы клиентов. Их джип мелькал, как Фигаро, то там, то тут, проносясь по дороге серебристой молнией. Дела попадались нетрудные, и клиенты были, как на подбор, исключительно удачные: они оптимально сочетали в себе денежность и эмоциональность, то есть относили свои проблемы к разряду непоправимых и готовы были щедро оплатить услуги избавителей в случае благополучного исхода.

Сыщики выступили амортизатором в разборе нескольких автомобильных аварий, сведя стороны к разумному консенсусу, успокоили пару нервных дам и одного ревнивого мужа.

Неделя деловой суеты принесла больше морального удовлетворения и материальной выгоды, чем три предыдущих месяца. В парнях взыграла гордость, они вновь почувствовали себя нужными, да и деньги приятно грели карман.

– …Ну что, по домам? – с надеждой спросил Валдаев, перетягивая резинкой плотную пачку сторублевок. – Смотри-ка, ночь! Мы, однако, засиделись, мой южнокорейский блинчик!

– Так поехали, – кивнул «блинчик», накидывая пиджак.

– Куда? – Глаза Валдаева сияли пронзительной чистотой и непониманием.

– Туда. К тебе, – пояснил Илья.

– О нет! – взмолился Саша. – Только не ко мне! Здоровякин! Ты храпишь, как дивизия беременных.

– А ты храпишь, как… как…

– Не напрягайся! Все равно ничего интересного не придумаешь. Изобретательные метафоры – не твой удел.

– Пошел ты!

– А твои носки сорок не знаю какого размера, что ежевечерне занимают весь полотенцесушитель, меня достали хуже пареной репы!