Валерий Еремеев - Опасная охота Страница 26

Мне везет: на третьем светофоре я настигаю такси с Калачевым и пристраиваюсь ему в хвост.

Если вы меня спросите, зачем я устроил эти ралли вместо того, чтобы привязать его к батарее и попытаться вытащить из него все, что ему известно, то я отвечу, что эта мысль тоже приходила мне в голову. Однако, прикинув, как следует, я решил этого не делать. Потому что: а) место не очень подходящее, б) Калачев, судя по виду, вполне крепкий орешек и вызвать его на откровенность не такое и простое дело. В качестве же Герасима из Тургеневского «Муму», он мне не нужен. И, наконец: в) он знает гораздо меньше, чем его хозяева. А вот если он приведет меня к ним, это будет гораздо лучше и откроет в этом деле новые перспективы.

Езда оказывается недолгой. Примерно еще через квартал его такси останавливается. Я проезжаю дальше и паркуюсь впереди стоящей тут же грузовой машины, которая скрывает меня из виду. Выйдя наружу, осторожно выглядываю из-за грузовика, чтобы засечь, куда дальше двинет мой клиент. Вопреки ожиданию, он никуда двигать не собирается. Отпустив шофера, он продолжает стоять на том же самом месте, потом вдруг резко поднимает руку и останавливает еще один мотор. Значит, из предосторожности решил сменить карету! Ну ладно, поехали дальше. Я сажусь в свою колымагу, ожидая, когда он снова пронесется мимо меня.

В это самое время кто-то дергает двери пассажира. Открываю чисто машинально, и молодой голос спрашивает.

— Шеф, свободен?

Я не отвечаю, так как все время слежу за проезжей частью. Спрашивающий принимает мое молчание за согласие. Пассажиров оказывается двое — оба молодые парни. Один усаживается рядом на переднем сидении. Другой сзади. Они говорят, куда им надо, но я их даже не слушаю. Вытуривать их на улицу у меня уже нет времени: машина с Калачевым проезжает мимо. Трогаюсь следом. Боясь возбудить подозрения Калачева, занимаю крайнюю левую полосу, прибавляю газу и на скорости ухожу далеко вперед. У следующего большого перекрестка снова останавливаюсь, чтобы подождать. Мои желания совпадают с желаниями пассажиров.

— Здесь останови, командир.

Я еще не успел затянуть ручку тормоза, как впередисидящий тыкает мне в нос какой-то коричневой ксивой.

— Служба по защите прав потребителей. Инспектор Рябоконь.

Его же напарник оказывается налоговиком. Ревизором-инспектором! Не много ни мало!

— Это была контрольная поездка. Вы нарушили правила обслуживания пассажиров, — говорит защитник потребительских прав и начинает перечислять мои грехи, как поп на исповеди. — Перед тем как трогаться вы не включили счетчик. Вы поехали не по тому маршруту наверняка с тем, чтобы удлинить поездку и увеличить плату. Кроме всего прочего, вы еще превысили скорость максимально допустимую в городе и подвергли ненужному риску жизнь пассажиров. И вообще, насколько я могу судить, техническое состоянии вашего транспортного средства оставляет желать лучшего.

Слушая, я одновременно наблюдаю в зеркало заднего вида, не вынырнет ли из потока автомобилей такси с Калачевым.

— Предъявите документы на право оказания услуг по перевозке пассажиров, — требует налоговик.

— Лицензия на право перевозки? — улыбаюсь я, и наклоняюсь к бардачку. — Какие проблемы! Вот, пожалуйста!

Однако, вместо того, чтобы искать документы, я открываю переднюю пассажирскую дверку и точным прямым ударом в ухо вышибаю сидящего спереди из салона на улицу. Я же вам говорил, что когда я в таком состоянии мне лучше не мешать! Не ожидавший такого поворота, инспектор Рябоконь, все еще держащий раскрытое удостоверение в одной руке, а в другой коричневую кожаную папку, оказывается сидящим на тротуаре, покрытый грязным свалявшимся снегом.

— Сам выйдешь или тоже помочь? — обращаюсь я к его спутнику.

Спутник желает выйти сам.

— Имейте ввиду, — негодующе выкрикивает он, вываливаясь из машины, — мы запишем ваш номер и сообщим куда следует. Вы будете отвечать.

— Записывайте, — охотно соглашаюсь я.

Я засекаю нужное мне такси и снова трогаюсь, на этот раз уже сзади.

Калачев высаживается в конце площади Горького, возле стоянки такси и устремляется вниз по пешеходной улице. Только-только я сам вышел из «Жигулей», чтобы продолжать преследование на своих двоих, как на мое плечо опускается чья-то тяжелая длань.

— Что, голубь, накатался?

Передо мной стоит коренастый человек в короткой потертой куртке. Оглядываюсь — еще двое заходят с боков. У одного из рукава выглядывает конец спрятанной там монтировки. Расстановка сил явно не в мою пользу. Не имея желание привлекать внимание и устраивать драку в таком оживленном месте, отталкиваю коренастого мужика и запрыгиваю обратно в машину. К счастью, я так увлекся слежкой за Калачевым, что даже забыл заглушить двигатель. Врубаю заднюю и очень удачно вписываюсь между разворачивающимся пассажирским автобусом и очкастым ротозеем, несущим в обоих руках большой горшок с кактусом. От неожиданности тот (не автобус, а очкарик) вскрикивает и отпрыгивает в сторону, роняя свой груз. Разворачиваясь, замечаю, что неизвестные агрессоры усаживаются в длинную белую «Ауди», которая тоже оказывается радиофицированным такси.

Все ясно. Шоферская взаимопомощь. Цеховая солидарность. Значит, вместо того, чтобы звонить ментам, хозяин развалюхи оповестил про угон своих коллег. Теперь из-за них я упустил объект наблюдения.

Мне нужно побыстрее оторваться от преследователей и бросить ставшие уже ненужными «Жигули». Для этого я сворачиваю с главной улицы в небольшой проем между домов, соединенных между собой аркой. Мне известно, что, проехав по сложному лабиринту проходных дворов, можно попасть на большой бульвар и затеряться в транспортном потоке. Однако уйти от них не так уж и просто. Водитель, преследующий меня, несомненно более опытен, но и у меня перед ним тоже есть преимущество — я на чужой машине и не боюсь ее разбить.

Догадываюсь включить рацию, которая тут же начинает противно трещать.

— Этот козел едет к тебе, — булькает голос в микрофоне. — На бульвар Красина.

— Не волнуйся, я его встречу. Сюда у него только один выезд — со двора рядом с гастрономом. Там железные ворота. Я их закрою.

Спасибо за информацию. Значит, на бульвар выезда нет. А это что за милый поворотик? Куда он выходит — мне неизвестно. Может попробовать?

Сбрасываю газ, притормаживаю и сворачиваю налево. Нэ повэзло. Через двадцать метров передо мной в человеческий рост вырастает кирпичная стенка. Резко выжимаю педаль тормоза. Поздно. Лысая, как херсонский арбуз, резина протекторов не в состоянии удержать машину, которая врезается в стену и замирает. Я целый, если не считать того, что при ударе больно ударился грудью об руль. Выхожу из колымаги, одного взгляда на которую достаточно, чтобы понять, что теперь ей одна дорога — на свалку, где ее, кстати, давно заждались. Что ж, ее хозяин сам виноват, что поднял такой кипиж. Если бы он это не сделал, то нашел бы ее на улице в таком же состоянии, как и оставил.

Выбираясь на свет божий, я заодно прихватываю валявшийся рядом с сидением молоток, ибо мои преследователи тоже тут как тут. «Ауди» тормозит в пяти метров сзади.

Первым показывается тот самый коренастый, плотный мужичонка, которого я толкнул. Он сидел за рулем. В руке у него пистолет, насколько я могу судить, пневматический. Убить из этой штуки нельзя, но для того, чтобы вызвать у противника сильный болевой шок, она очень даже годиться. Вид у него тоже весьма решительный, вот только если он думает, что я накладу в штаны при виде его пугача, то он сильно ошибается. Что я пистолетов в своей жизни не видел? Нашел чем меня пугать!

Не ожидая пока ему на подмогу подоспеют товарищи, он наводит на меня пушку. Я забываю, что я сотрудник частного детективного агентства «Зета +», мгновенно превращаюсь в Чингачгука Большого Змея, и за неимением томагавка, кидаю в него молоток. Характерный треск, который бывает, когда у человека ломаются зубы, говорит ясней ясного, что на протяжении ближайших месяцев основным меню этого человека станут фруктовые йогурты и манная кашка. Завывая так, что у меня самого начинают заворачиваться кишки, он опускается на землю, теперь у меня остаются всего лишь два противника. Один — чахоточного вида, большой опасности для меня не представляет, если, конечно, он не замаскированный ниньзя. А вот его товарищ запросто мог бы претендовать на замещение вакантной должности в нашем агентстве вместо выбывшего Егорова. Ростом он, правда, до последнего не дотягивает, но зато у него широкие плечи и такие кулачища, что он мог бы вызвать на бой обоих братьев Кличко одновременно.

Моя позиция мне больше нравиться, чем их. За моей спиной находиться та самая стена, об которую я шмякнул автомобиль. С левой стороны я защищен машиной, а справа — трансформаторной будкой. Проход между ними не очень широкий — метра полтора, а может и того меньше, что не даст моим противникам использовать численное преимущество. Однако они этого не понимают и, стараясь напасть на меня оба сразу, больше мешают друг другу. Прямым ударом ноги в живот я без особого труда вывожу из строя задохлика и тут же понимаю, что сам совершил глупость. Это как раз тот случай, когда уменьшение количества только повышает качество. Теперь я остаюсь один на один с этим верблюдом.