Ирина Градова - Вакцина смерти Страница 26

– А как ваш брат относился к Валентине Шариповой? – поинтересовался Карпухин, выслушав длинную тираду Карминой о заслугах профессора. – Я имею в виду как к научной величине?

– Величине? – нахмурилась Маргарита Борисовна. – Не думаю, что он считал ее величиной, Артем Иванович. Дело в том, что Валюша и в самом деле чрезвычайно умна, но ей не хватает… инициативности, что ли? Нет, как бы объяснить… Она никогда не умела «рождать идею», как говорил Яша, вот что! Валя прекрасно справлялась с любым заданием, для нее не существовало слов «нет», «невозможно», «не получится», но вот генерировать идеи она не в состоянии. Антон Громов, к примеру, наоборот, был настоящей «звездой», но у него не хватало терпения, да и амбиции, прямо скажем, зашкаливали. Если бы не это, они с Яшей не поругались бы… Но все-таки перед самой его смертью, кажется, помирились и забыли старые обиды.

– Помирились?! – переспросил Карпухин, напрягшись, как старый охотничий пес, взявший след.

– За несколько дней до трагедии Антон звонил Яше. Трубку сняла я, он попросил брата, и они пару минут поговорили. Потом, к моему удивлению, Яша извинился и заперся с телефоном у себя в кабинете.

– Значит, вы не слышали, о чем шел разговор?

– Нет, – удрученно покачала головой Кармина.

– А с чего вы, простите, взяли, что профессор помирился с Антоном? Может, они ругались по телефону?

– Нет, что вы! Яша долгое время об Антоне и слышать не хотел, да и сам Антон ни за что не стал бы названивать ему, так как у обоих накопилось достаточно обид друг на друга. Потому-то я так удивилась этому звонку. Та часть беседы, которую мне удалось услышать, вовсе не показалась мне враждебной. После я спросила Яшу, не собирается ли он снова работать с Антоном.

– И что он ответил?

– Он как-то уклонился от прямого ответа. Я уже говорила вам, что Яша в последнее время вел себя не вполне обычно – срывался не по делу, часами сидел за компьютером, но никогда не рассказывал мне, чем занимается. Раньше такого не случалось: у нас с братом никогда не было секретов друг от друга…

– Как же получилось, что исполняющей обязанности профессора назначили Валентину Шарипову? – задал вопрос Карпухин. – Вы же сами сказали, что это не ее место, ведь Шарипова не умеет «генерировать идеи», так?

– В точности так, – кивнула Кармина. – Сама не понимаю, но, полагаю, к моменту гибели Яши в лаборатории просто не нашлось ему адекватной замены, а по возрасту и длительности работы там Валя оказалась самым подходящим кандидатом. Если бы Антон не ушел, уверена, именно его поставили бы на Яшино место.

Несмотря на паршивое настроение, утром я проснулась с твердым намерением все-таки сделать прививку новой вакциной. Шилов вел себя как ни в чем не бывало: притащился домой, как положено, и весь вечер травил забавные байки из жизни своих ординаторов. Если бы я не знала, где он провел послеобеденное время, то решила бы, что ничего не изменилось. Однако изменилось все, и теперь я не знала, чего ожидать. И это не говоря о том, что последние несколько дней меня мучают мигрени, от которых почему-то плохо помогают обезболивающие. Так вот, в то утро я поднялась с постели с мыслью осуществить свое намерение сделать прививку, но непонятная слабость и ломота в теле заставили меня измерить температуру. Ничего катастрофического, как я и ожидала – всего тридцать шесть и девять, но даже при таких условиях вакцинирование не показано, ведь его следует применять лишь к полностью здоровым людям. Ну, ничего – столько времени терпела, переживу как-нибудь еще пару дней без прививки. Возможно, сказывается моя слежка за Шиловым – в машине были опущены стекла, и мы с Лариской долго сидели в ней на ветру, а потом еще бродили по магазинам. Никто в наше время не застрахован от обычного ОРВИ, а потому бить тревогу каждый раз, когда покраснеет горло и заболит голова, глупо.

Не успели мы с Шиловым сдать верхнюю одежду в гардероб, как нас поймала медсестра из приемного отделения.

– Главный всех собирает, – скороговоркой сообщила она. – Экстренное совещание!

– Черт, недавно же было! – выругался Олег.

– Видимо, что-то случилось, – отозвалась я.

– Да всегда что-нибудь случается! У меня операция через полчаса…

Но этот разговор не имел смысла, все равно пришлось идти в зал заседаний, где уже стоял гул голосов. Наверное, нет в мире человека, ненавидящего совещания так же сильно, как я, – никак не могу заставить себя сидеть неподвижно более двадцати минут. В школе маме не раз приходилось выслушивать от учителей жалобы на мою неусидчивость. С возрастом ситуация улучшилась, и в институте я переносила лекции гораздо легче, если, конечно, лектор интересно рассказывал. Едва начав работать, я вновь столкнулась все с той же проблемой: как выяснилось, начмеды и главврачи страшно любят выступать перед публикой. Главный, к моему облегчению, не самый большой «златоуст» и предпочитает краткость в изложении фактов, но вот наш начмед по хирургии просто жить не может без продолжительных вступлений и красочных описаний незначительных событий. Увидев, что на месте выступающих находятся они оба, я тихо застонала.

– Не волнуйся, – прошептал Шилов, сжав мою руку, – не могут же они держать нас здесь дольше получаса?

Я в этом сильно сомневалась.

– Приветствую вас, господа коллеги, – начал Добров, орлиным взором обозрев зал и придя к выводу, что кворум достигнут. Дурацкое обращение, если подумать, – либо уж «господа», либо просто «коллеги», но мы уже привыкли к тому, что Главный сочетает несочетаемое и в речи, и в собственном характере. – Говорят, хороших новостей не бывает, и это сущая правда. Пульмонологическое отделение на этой неделе у нас пользуется особой популярностью, но этот факт, как вы понимаете, не радует ни меня, ни его заведующего Петра Фомича Угольникова.

До меня доходили слухи, что пульмонологи прямо-таки зашиваются, но я не ожидала, что по этому поводу созовут совещание.

– Проблема в том, – продолжал Добров, – что наша больница превратилась в рассадник пневмонии: на всех отделениях выявлены вспышки, но, к сожалению, пульмонологическое и экстренно открытое инфекционное отделения уже не в силах принимать многочисленных нуждающихся, поэтому мы вынуждены оставлять пациентов там, куда они приписаны. Это очень плохо, ведь вирус, таким образом, может свободно циркулировать как среди больных, так и среди здоровых людей. В нашем случае пневмонии в основном протекают остро и часто чреваты осложнениями в виде абсцессов и гнойного плеврита.

– И много таких осложнений? – поинтересовался сидящий за мной заведующий отделением клинической диагностики.

– Уже больше десяти, – ответил Добров, чем вызвал рокот удивления. – Несколько раз пришлось иметь дело с перфорацией внутрь с образованием бронхоплевральных свищей.

– Это только у нас такое происходит? – поинтересовался хирург Аверьянц. – Как обстоят дела в других больницах?

– Вчера я присутствовал на внеочередном совещании в комитете, – вздохнул Добров. – Проблема не только у нас, но и по всему городу – мы имеем дело с серьезными осложнениями после гриппа, который так быстро перетек в воспаление легких, что ни больные, ни медперсонал этого не заметили! Поэтому сейчас у меня ко всем вам, включая медсестер и санитарок, будет следующая просьба: держите открытыми глаза и уши, носите марлевые повязки независимо от того, на какое отделение идете, и при малейших подозрениях на пневмонию или грипп немедленно сигнализируйте заведующим. Обращайте особое внимание на исчезновение дыхательных шумов и ослабленное голосовое дрожание. Также не проглядите покраснение кожи – несмотря на то что оно обычно наблюдается только при прорыве гнойника. Но наша задача, конечно же, до этого не доводить. Будьте вдвойне внимательны к пациентам, чье общее состояние прогрессивно ухудшается: потеря аппетита, слабость, частые перепады температуры в течение суток, расстройство ЖКТ и учащенный пульс. Нужно «прихватить» развитие болезни как можно скорее и предвидеть возможность развития гнойного плеврита. В таких случаях делаем анализ мокроты, подбираем антибиотики и при наличии гноя немедленно проводим дренирование плевральной полости. При малейшем подозрении на гнойник в плевре переводим больных на пульмонологию и хирургию. Но и здесь мне вас особенно порадовать нечем: даже при более или менее своевременном принятии мер этот вид пневмонии частенько приводит к легочному кровотечению при дренировании.

– Ну ни фига себе! – присвистнул кто-то, и Добров неодобрительно повернул голову, пытаясь вычислить несдержанного коллегу. Попытка провалилась, и он вернулся к докладу.

– Теперь о гриппе как причине таких тяжелых последствий. Во избежание распространения инфекции мы закрываем все отделения на карантин. Родственники могут приходить к пациентам только в строго определенное время, и для каждого отделения будет вывешено расписание. Сегодня доставили вакцину, закупленную у ЗАО «Медресурс». Ее достаточно, чтобы привить всех пациентов больницы и персонал. Вакцинация будет проводиться прямо на отделениях во избежание ненужного скопления народа, но вы должны внимательно следить за тем, чтобы вакцину получали только те, у кого еще нет подозрительных симптомов. Антибиотики, также закупленные у «Медресурса», лучше всего помогающие при этом виде гриппа, осложненного пневмонией, также есть в достаточных количествах…