Неизвестен Автор - Особое назначение (сборник) Страница 26

В 1940 году семья Кондратенко* - Николай и Анна с сыном из далекой Сибири приехала на запад страны, в город Луцк. Здесь, вблизи государственной границы, уже чувствовалось дыхание войны.

______________

* Фамилии изменены.

1941 год ворвался в нашу страну дымом, грохотом металла, стонами и горькими слезами. Анна попрощалась со своим Николаем навсегда, а вскоре родила еще одного сына - Володю.

Вскоре фашисты оккупировали Луцк. Жизнь стала невыносимой: двое малышей на руках, голод, преследования. Ночи напролет плакала горючими слезами молодая солдатка. Малышу не хватало молока. Да и откуда ему быть, когда сутками во рту не было ни крошки хлеба. И тогда Анна решила отдать на время Володю в бездетную семью иностранных подданых Рудницких. Воспитатели привязались к малышу и считали его своим сыном. Но мать не давала согласия на его усыновление, хотя была беспредельно благодарна Рудницким за то, что не дали погибнуть ее сыну.

...Война шла к концу, и Мария Рудницкая решила не отдавать Володю. Весной 1945 года она тайно от Анны увезла его за границу и оставила у своей матери. Возвратившись в Луцк, она заявила, что мальчик будет пока там, так как он якобы тяжело заболел.

Анна почувствовала неладное. Сердце говорило, что у нее отнимают сына. Она стала требовать вернуть ей мальчика, запрашивала через дипломатические органы, плакала, настаивала. Однако Рудницкие исчезли.

Прошло долгих семь лет. Годы терзаний и надежд.

И вот в 1952 году Анну пригласили в отдел милиции города Луцка. Сотрудник милиции осторожно спросил, не ждет ли она какого-либо сообщения, и потом, извиняясь, что ему приходится сообщать неприятную весть, передал Анне свидетельство о смерти Володи, выданное в городе, где проживала мать Марии Рудницкой. Осторожно, будто что-то опасное, взяла казенную бумагу и с ее губ сорвался отчаянный крик: "Нет! Неправда! Он жив! - и бросила на стол страшную бумагу. - Ну скажите, что это ошибка. Ведь ошибка, да?"

Тогда для убедительности ей показали небольшую фотографию, на которой сын Володя был сфотографирован мертвым в гробу. В изголовье тускло горят три свечи. Что-то заслонило Анне глаза, а потом все погрузилось в темноту. Уже дома врачи привели ее в чувство.

Анна решила уехать из Луцка. Все ей здесь напоминало о муже, о сыне. Уехать куда-нибудь, только подальше от этого города.

И вот она в Казахстане, в городе Джамбуле. Идут годы, а сердечная рана не заживает. Подолгу сидит Анна над фотографией и кажется ей - жив ее сын. А он, действительно, как живой лежит в гробу.

Не верит материнское сердце фотографии, не верит казенным бумагам. И снова она в милиции с просьбой разыскать ее сына.

Розыск был поручен Ивану Кирилловичу.

Надо сказать, что надежды найти сына Анны не было никакой. Интуиция матери - и только. А налицо свидетельство о смерти, выданное по форме, и в довершение всего фотография мертвого Володи. А что это Володя, а не кто-либо другой, заявительница не сомневалась. Да, это мой Володя, говорила она, но он живой.

И снова долгая переписка. Уточнялись даты, место и много, много других подробностей. Письма в посольство и ответы, то обнадеживающие, то повторяющие сообщение ЗАГСа.

Но капитан милиции Изосин упрямо вел розыск. Ему нельзя было останавливаться на полпути. Надо было найти Володю или подтвердит, что искать некого...

В 1962 году из соседней с нами страны в Советский Союз приехал Рудницкий Владимир Дмитриевич. Двадцатилетний иностранец и не подозревал, что он не Рудницкий и не Дмитриевич, а Кондратенко Владимир Николаевич гражданин Союза Советских Социалистических Республик.

Прошло немного времени, и Владимир встретился с родной матерью. А капитан милиции Изосин написал на папке, что дело закончено.

А как же фотография, свидетельство о смерти? - спросите вы.

Не умирал Володя. В гроб он был положен живой, а свидетельство о смерти сфальсифицировано. Но чтобы "воскресить" неумершего Володю, потребовалось несколько лет.

В.ПУТИНЦЕВ,

полковник милиции

ЗАЗУБРИНЫ НА ТОПОРЕ

Совещание оперативных работников станции Джамбул было коротким. Начальник линейного отделения подполковник Лещенко сообщил собравшимся:

- На нашем участке дороги появился активно действующий преступник, а скорее всего - группа преступников. Уже зарегистрировано два случая хищения грузов. На станциях Джамбул и Тюлькубас в составах товарных поездов нечетного отправления обнаружены контейнеры с прорубленными стенками. Это значит: кражи совершены где-то до станции Джамбул.

Все понимали что обнаружить преступников непросто: пока удастся установить участок, где совершено хищение, - а он может оказаться и на весьма значительном расстоянии от станции Джамбул, - воры успеют замести следы, и задача осложнится.

Один за другим высказывались офицеры, и постепенно составился четкий оперативный план. Немалая роль в плане отводилась общественности: по предложению майора Жукова, работающего в уголовном розыске уже более двадцати лет, решили привлечь к поискам бригадмильцев на станциях перед Джамбулом, а также обратиться к партийным и профсоюзным организациям.

Одна из таких станций - Акыр-Тюбе; она расположена почти на середине участка железной дороги Луговая - Джамбул. Здесь останавливаются пассажирские и товарные поезда. С обеих сторон от путей разбросаны дома заметно выросшего за последние годы поселка. Теперь в нем живут не только железнодорожники.

Как известно, ни один поселок не обходится без базара. Есть он и в Акыр-Тюбе, обычно немноголюдный: торгуют мясом, картофелем, овощами.

Когда солнце поднялось над крышами домов, на базар пришел железнодорожник Шайхутдинов. Обойдя овощной ряд, он остановился у воза с картофелем. Договорился о цене, развернул мешок. Сзади раздался голос:

- Калоши! Кому калоши?

Шайхутдинов обернулся. Мимо шел невысокого роста молодой человек. В руках он держал пару новых остроносых калош.

"Прорублены стенки контейнеров, похищены азиатские калоши и диагональ защитного цвета", - вспомнились железнодорожнику слова офицера, проводившего вчера беседу в профсоюзной организации. Шайхутдинов ближайшим путем направился к станции. В помещении линейного поста милиции он увидел за столом сержанта Гусева.

- На базаре парень продает калоши. Не из тех ли...

Через несколько минут продавец калош был задержан. Им оказался тракторист Павел Питулей. Сержант оформил соответствующие документы и по телефону доложил руководству.

В полдень Шайхутдинов сидел дома, обедал, терпеливо выслушивая назидания жены:

- Все, кто утром на базаре был, купили хорошей картошки. А ты? Кто ее теперь тебе привезет?..

Да, действительно, картофеля на рынке уже не было. Но Шайхутдинов успокоил жену: ничего, иногда колхозники приезжают с опозданием.

Отдохнув немного, он снова пришел на рынок. Картофеля не было. Шайхутдинов достал из кармана папиросу, вздохнул, подумав о том, что ждет его дома, если не удастся купить этой злополучной картошки. Подошел старик в лисьем малахае.

- Сулейман Хусаинов, что живет у школы, - заговорил старик скрипучим голосом, - вчера купил тут калоши. Самая хорошая обувь для старого человека. Вот я тоже пришел...

- А у кого он купил?

- Не спрашивал.

Внимание Шайхутдинова привлекла женщина в коричневом пальто и пуховой шали, продававшая какую-то ткань. Время от времени она оглядывалась по сторонам, держа в руках отрез диагонали.

- Сколько стоит отрез? - неожиданно спросил Шайхутдинов.

- Не продаю, сама купила.

Как же так: то продавала, а то вдруг - сама купила?.. Странно. Здесь что-то не так. Женщину надо было задержать. Но кто это сделает? На станции один сержант, он сейчас занят...

И Шайхутдинов решил сам отвести ее в милицию. Женщина идти не хотела, сквернословила, однако это не помогло.

- Кизюнова, Зоя Григорьевна, - ответила задержанная на вопрос Гусева.

- Где взяли диагональ?

- На базаре купила. Мужу на костюм.

- Вы работаете?

- Домохозяйка.

- А ваш муж?

- Он сейчас тоже не работает.

- Откуда же у вас деньги на покупку?

- Сбережения были...

- Придется написать объяснение.

Хмуря накрашенные брови и покусывая кончик карандаша, Кизюнова написала: "Мануфактуру, три метра, купила с рук на базаре. Диагональ зеленого цвета, двойная. У него еще осталось; какое количество - не знаю. Он накрыл тряпкой. Человек, у которого купила материю, низкого роста, плотный, нос горбом, на чечена похож".

- Опознать его можете?

- Могу.

* * *

По распоряжению подполковника Лещенко капитан Ковалев и младший сержант Слободянников выехали со станции первым же отходящим поездом. В Акыр-Тюбе они приехали вечером.

Выслушав сержанта, Ковалев и Слободянников приступили к допросу тракториста. Павел Питулей недолго защищал свои показания. Запутавшись в ответах, он безнадежно махнул рукой и сказал: