Энн Грэнджер - В поисках неприятностей Страница 26

Он спросил, где я остановилась. Его вопрос смутил меня, и я промямлила: наверное, мне придется вернуться в Бейсингстоук, если только в Абботсфилде нет гостиницы. Может, в одном из пабов сдают комнаты?

— Ерунда, вы останетесь здесь! — тут же заявил Аластер, делая вид, будто не замечает выразительных жестов Джеймса. — Оставайтесь, сколько хотите, дорогая моя! Я велю Руби приготовить вам постель. Вам наверняка хочется выпить чаю. Джейми, сходи, пожалуйста, на кухню и попроси заварить нам чайку.

Джеймсу не понравилось, что его выгоняют — особенно за «чайком». И все же он ушел. По-моему, лучше всего его состояние опишет газетное клише «глубокое возмущение». Мне пришло в голову, что он припомнит мне унижение и постарается отомстить. Это поумерило мою радость. Джейми, как его называл Аластер, явно из тех, кто никому ничего не прощает, особенно тем, кто ему противоречит.

Как только за Джеймсом закрылась дверь, Аластер наклонился вперед:

— Франческа, вам есть что мне рассказать? — Вид у него был и встревоженный, и полный надежды одновременно.

Я объяснила: откровенно говоря, в Лондоне я так ничего и не выяснила. Хуже того, оказалось, что я иду по следам полицейских.

— Они неплохо трудятся, — добавила я. — Если хотите получить назад свои деньги, я привезла их с собой — за вычетом билетов на автобус. Но я не перестаю думать — возможно, вы со мной не согласитесь… — Я замолчала было, но, увидев, что Аластер по-прежнему молчит, продолжала: — Мне не очень повезло в Лондоне, поэтому вот о чем я подумала. Возможно, начать стоит здесь, где Терри жила до того, как приехала в Лондон. Или хотя бы посмотреть, где она росла; возможно, у меня в голове и появятся какие-то мысли. Видите ли, хотя она какое-то время жила с нами в сквоте на Джубили-стрит, это не значит, что кто-то из нас хорошо ее знал. По правде говоря, она нередко выводила нас из терпения, и мы даже старались не обращать на нее внимания… Извините.

Аластер, похоже, не обиделся и не счел мои слова грубыми. Он кивнул:

— Вполне вас понимаю, Франческа. Более того, если бы вы сказали, что вы с Терезой были закадычными подружками, я бы усомнился в ваших словах. Моя внучка с трудом находила общий язык с другими людьми. Друзей у нее не было… По крайней мере, таких, кого я назвал бы настоящими друзьями.

— Но я все же хочу понять, что с ней случилось, — продолжала я. — Жаль, что мы с ней так редко разговаривали. Жаль, что мы с ней не подружились — тогда она, может быть, и доверилась бы мне. Обещаю, я постараюсь сделать для нее и для вас все, что смогу. Больше денег мне не нужно. Я не за деньгами к вам приехала. Джеймс считает иначе, но он не прав.

Аластер нахмурился:

— Дорогая моя, не Джейми решать, кто может приезжать сюда, а кто — нет! Кстати, хотя он знает, что я заезжал к вам в Лондоне, он не в курсе нашего с вами маленького соглашения; не вижу смысла рассказывать ему о нем. Деньги, которые я положил на ваш счет, ваши. И, как я обещал, я заплачу вам столько же в случае хоть какого-то успеха.

— Не особенно надейтесь на успех, — возразила я.

— А я не сомневаюсь, что вы добьетесь успеха! — жизнерадостно воскликнул Аластер. — Хорошо, что вы приехали. Теперь мы с вами сможем советоваться… Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше. Вместе мы что-нибудь придумаем!

От его уверений мне немного полегчало. Какой славный старик! Ложкой дегтя в бочке меда стал только Джейми Монктон; он явно считал, что от меня ничего хорошего ждать не приходится.

Вдруг Аластер сказал:

— Ну а насчет того, чтобы получше узнать бедную Терезу… сомневаюсь, чтобы кто-то из нас когда-то по-настоящему знал ее.

Прежде чем я успела ему ответить, дверь открылась и в комнату вошла женщина средних лет. Она несла поднос с чайными чашками.

— Вот и вы, дорогая! — с улыбкой сказала она, ставя поднос на столик. — Значит, вы — подруга Терезы! Как хорошо, что вы приехали. Я приготовлю для вас ее старую комнату. Думаю, там вам будет уютно.

Аластер сказал:

— Спасибо, Руби!

Я не ожидала, что у Монктонов есть постоянная прислуга — как, естественно, и не рассчитывала на то, что меня поселят в комнате Терри. Но если в комнате остались какие-то ее вещи, возможно, они наведут меня на след.

Тут вернулся Джейми. Он услышал слова Руби и сразу помрачнел.

— Комнату Терезы? Не слишком ли там будет… тоскливо для Фран?

— Нет, спасибо, ничего! — быстро ответила я, и он бросил на меня подозрительный взгляд.

Я решила перехватить инициативу и спросила:

— Вы с Терри двоюродные?

По возрасту он годился Терри в братья.

— В некотором роде! — сухо ответил Джейми, бросая на меня неприязненный взгляд.

— На самом деле Джейми — сын моего двоюродного брата, — пояснил Аластер. — В общем, родство у нас довольно дальнее, но слово «кузен», по-моему, вполне годится… Тереза всегда звала тебя кузеном, верно?

Джейми нахмурился и принялся рыться в карманах. По спине у меня пробежал холодок, когда он достал знакомую золотистую пачку сигарет. Я приказала себе успокоиться. Марка очень популярная. Скорее всего, это просто совпадение.

Вскинув голову, Джейми заметил мой пристальный взгляд и спросил:

— Ты не против, если я закурю?

— Нет, — искренне ответила я. Мне хотелось посмотреть, какие у него спички. Но спичек у него не оказалось. Он достал дешевую пластмассовую зажигалку. Я велела себе не забыть при первой же возможности порыться в мусорных корзинках.

Мы выпили чаю, побеседовали о сельской местности. Потом пришла Руби, чтобы показать мне мою комнату.

Когда я проходила мимо стула Джейми, он буркнул так, чтобы его слышала только я:

— Не слишком там располагайся!

Глава 9

Следуя за Руби наверх, я старалась хотя бы в общих чертах представить себе план дома. Пожив в сквоте, который едва не вошел в список архитектурных памятников, я приучилась распознавать особенности разных стилей. Наши предки обожали лепнину, резные перила, арки и так далее.

Даже беглый взгляд давал понять, что дом Монктонов подвергался капитальному ремонту — скорее всего, лет сто назад. В наши дни никому не позволяют делать перепланировку таких старых зданий. Дом отремонтировали на совесть. О том, что здесь было раньше, свидетельствовали половинки арок в тех местах, где проемы перегородили. В оштукатуренных стенах проступали более темные прямоугольники на месте бывших дверей. Многие двери и окна оказались непропорциональными; судя по всему, их врезали позже в тех местах, где им не положено было находиться по первоначальному плану. И в коридоре то и дело приходилось спускаться на две ступеньки. Поневоле надо было смотреть себе под ноги, чтобы не упасть. Я недоумевала. Откуда такие перепады, причем в основной части дома, а не в крыле, пристроенном позже? Я спросила Руби:

— Дом кажется очень старым. Его часто перестраивали?

— При мне нет, — ответила она, не поворачивая головы. Руби мерно шагала впереди меня, покачивая своей широкой кормой. — Кажется, вначале здесь было два дома, они стояли спина к спине, если можно так выразиться. Этот коридор, — она махнула на пыльный проход, по которому мы шли, — как раз то место, где два дома соединились, видите? Здесь пробили двери, чтобы из двух домов сделать один. Скажу откровенно, прибирать здесь очень нелегко!

Мы добрались до места назначения. Руби нажала полированную медную ручку, и в коридор хлынул свет.

— Комната малышки Терезы, — объявила она. — Прямо не верится, что она больше никогда не будет здесь жить. Так вам правда здесь нравится, дорогая? Скажите, если вам что-то понадобится. Семья обычно садится за стол в семь, но я задержу всех до половины восьмого, чтобы вы успели привести себя в порядок. Если хотите принять ванну, горячей воды вам хватит.

Я сразу поняла, почему Руби не верилось, что Терри не вернется. Похоже было, что Терри никогда не покидала этой комнаты. Едва войдя, я сразу поняла, что Терри здесь, со мной. Я даже бросила взгляд на плетеное кресло, выкрашенное в белый цвет. Мне казалось, что она сидит там в своем вечном вязаном пальто и смотрит на меня сквозь завесу «ушей спаниеля» из спутанных светлых волос.

И все же кое-что было не так. Раньше, при жизни, Терри всегда демонстрировала мне свое пренебрежение. Сейчас все переменилось. Она как будто совсем не возражала против того, что я на время поселюсь в ее комнате. У меня возникло еще более странное чувство: Терри рада моему приезду. Она знает, что я задумала, и согласна со мной… Я надеялась, что оправдаю ее ожидания.

И Аластер, и Терри возлагали на меня свои надежды. Ганеш прав. Я замахнулась на кусок, который оказался мне не по зубам.

Сама комната мне понравилась. Красивая комната обожаемой маленькой принцессы. На комоде сидела целая куча мягких игрушек, довольно потрепанных и потертых. Я заметила, что Терри, должно быть, любила белое. На кровати лежало пуховое одеяло в цветочек; на овальном туалетном столике красовалась оборчатая скатерть такого же рисунка. Кто-то не покладая рук украшал ее спальню. Комната выглядела очень девичьей и, на мой вкус, слишком приторной. Более того, здесь мне стало немного не по себе. Уж слишком комнатка была детской и невинной. Терри можно было назвать какой угодно, но только не маленькой и не невинной.