Валерия Леман - Шекспир должен умереть Страница 26

— Ага! — Я усмехнулся. — Путаница продолжается: ведь родители Питера — персонажи, которые также вполне могли организовать смерть сына.

Инспектор остановился, чуть нахмурившись.

— Совершенно с вами согласен. Хотя по всему выходит — Питер оказался жертвой совершенно случайно. И все-таки… Вы знаете, этот мистер Санин очень умный, но жестокий мужчина без малейших моральных ограничений. Такой может убить просто потому, что кто-то мешает его бизнесу. Даже родной сын.

Мы продолжили неторопливое движение по дорожке, под звон мечей и азартные выкрики очередной бьющейся пары рыцарей.

— Разумеется, он ничего не сообщил, только резко заявил, что возмущен самим фактом убийства его сына. Все! Он отказался отвечать на какие-либо вопросы, швырнув мне визитку своего адвоката. Он также потребовал, чтобы убийца сына был найден в ближайшие дни, и с этими словами покинул кабинет. Разумеется, его очаровательная супруга, которая за все время ни разу не раскрыла рта, вышла вслед за ним.

Зычный голос ведущего объявил имена новых участников рыцарского поединка. Выкрики и свист зрителей, звон металла первых ударов мечей — все это было своего рода звуковым сопровождением нашей неспешной беседы.

— Я дал задание отыскать все сведения по делу о покушении на Питера Санина в прошлом году, о котором вы подслушали в ресторане. Кое-что я и сам смутно помню: на парня напал хулиган с другого конца графства, как выяснилось — ранее судимый Лу Джуд, который большую часть молодой жизни провел в тюрьмах за драки и одно убийство. Питера спасло внезапное появление команды футбольных фанатов. Кто его «заказал», тогда нам выяснить не удалось — неудавшийся убийца быстро смылся из графства, и нам удалось его опознать лишь по подробнейшему описанию пострадавшего Питера Санина.

Инспектор вздохнул.

— Полагаю, для нашего дела это уже не имеет никакого значения — вряд ли мистер Санин или его супруга каким-либо образом задействованы в двух убийствах. Разве что второе они «заказали» для отвода глаз.

— Согласен с вами. А допросы публики после вчерашнего убийства номер два что-нибудь дали? — на всякий случай поинтересовался я.

Инспектор горестно развел руками.

— Абсолютно ничего! Все были в панике, никто ничего толком не понял. Даже сами участники группы «Влюбленные в Шекспира» сообщили мало полезного. По словам мисс Мимозин, в ходе спектакля с помощью прибора создается эффект присутствия портрета на стене. На самом деле в этом месте легкая белая занавеска скрывает вход в потайную комнату, где находились профессор и хореограф Билли. Опять-таки по словам мисс Мимозин, Билли там не должен был находиться, но хореограф хотел понаблюдать реакцию зрителей на спектакль, поэтому заранее устроился в потайной комнате. Ну, а когда профессор мирно уснул, да еще захрапел и никак не реагировал на попытки его разбудить, пришлось самому Билли экспромтом исполнить его роль. И ведь исполнил — был убит, как и герой профессора Фалк Гревилл, лорд Брук! Реально убит!

Итак, можно было подвести итоги: на сегодняшний день мы имели два в чем-то нереально фантастических убийства с двумя совершенно реальными трупами и одним человеком, который и подразумевался изначально как одна-единственная жертва.

Я озвучил свои мысли. Инспектор в очередной раз замер на месте.

— Да, в первом убийстве жертвой должен был стать профессор Хатвилл. Но чудом остался жив. Второй раз убийца, подкравшись в темноте, ударил ножом — но опять попал не в ту спину. Значит, профессору повезло второй раз?

Бонд посмотрел на меня, задумчиво нахмурившись.

— Не слишком ли он удачлив? Вам не кажется это подозрительным?..

Глава 23. Новый подозреваемый

Сказать по правде, вопрос, озвученный инспектором, пару-тройку раз смутно мелькал где-то на периферии моего сознания. В самом деле, милейший профессор вдруг ни с того ни с сего оказывается жертвой покушений. Отчего, почему? Нет ответа. А вот что касается двух человек, «случайно» оказавшихся в роли жертв вместо него, то их смерть многим оказалась на руку.

Как это изрек бомж, торгующий крысами: «Иногда самые ужасные ошибки — только блестящая игра». Неплохо сказано. И если паж Джимми Патсон не тянет на роль гениального убийцы, играющего в ошибки и прекрасно знающего, кого скрывают маски, то вот его шеф вполне тянет на эту роль.

Труп номер один — Питер Санин. Парень нагло шантажировал всех, на кого добывал компромат. В таком случае не было ли у него какого-нибудь интересного компромата на профессора?

Труп номер два — Билли Кокрелл, хореограф нетрадиционной ориентации. Чем он мог не угодить профессору? Быть может, когда-нибудь и профессор позволял себе эксперименты по части секса?

Я развернулся к инспектору.

— Послушайте, только что, при входе, ко мне прицепился грязноватый старик — как я понял, он торгует дохлыми крысами…

— Дед? — усмехнулся инспектор. — Его у нас все так и зовут — Дед. Просто и понятно. И что такого вам сообщил Дед?

Я заново осмысливал все сказанное оным Дедом. Что ни говори, он откровенно иронизировал по поводу «ошибок» незадачливого убийцы!

— Инспектор, этот Дед, несмотря на не слишком презентабельный внешний вид, очень здраво, с иронической ноткой, рассуждал об убийствах, повторив вашу мысль о том, что ошибки в обоих убийствах могло и не быть. Он легко рассуждал об ошибках истории и, в частности, о Фалке Гревилле и Шекспире, все повторяя, что под своими делами надо честно ставить собственную подпись. Честно говоря, он меня слегка ошарашил — никогда не думал, что подобные дедки разбираются в проблемных вопросах литературы.

Прищурившись на солнышке, инспектор с улыбкой смотрел куда-то в синь неба, расписанного барашками облаков.

— Попытаюсь вас успокоить, — проговорил он. — Дело в том, что еще недавно этот Дед работал в библиотеке университета, а потому, обслуживая литературные встречи и вечера университета, слышал все споры и диспуты. Он стал стремительно спиваться сразу после того, как ушел на пенсию.

Пару минут мы молчали, каждый думал о своем. В моем сознании нарисовалась картинка: славный, милый и обаятельный Нат, на которого вдруг, по неизвестной причине, совершаются покушения. Причем каждое из них словно продумано и поставлено талантливым режиссером: костюм, обстановка, полный «зрительный зал». И каждый раз главный герой чудом остается в живых, любезно предоставляя честь быть убитым другому — как правило, не слишком приятному человеку, доставляющему другим множество проблем.

«Иногда самые ужасные ошибки — только блестящая игра…»

— У меня такое ощущение, что мы с вами думаем примерно об одном и том же, — вдруг прервал молчание инспектор. — Вот о чем вы сейчас думаете? Сознайтесь — о профессоре Натаниеле Хатвилле?

— О том, что для него очень трудно, — практически невозможно подтвердить собственное алиби на время обоих якобы покушений на его жизнь, — кивнул я. — Первый раз он якобы был в своей домашней библиотеке. Кто это может подтвердить? Никто! Ведь он пока что не женат и живет в доме один. Во время второго убийства он и вовсе был рядышком — вроде как спал в тайной комнате. Но ведь он вполне мог, изобразив перед хореографом, что он беспробудно дрыхнет, последовать вслед за тем и в темноте угрохать, после чего благополучно вернуться и продолжить симуляцию глубокого сна!

— Вопрос лишь в том, что профессору алиби вроде бы и не нужно — ведь он выступает в роли жертвы, чудом спасшейся от смерти. — Инспектор смотрел на меня, чуть прищурившись. — Если предположить версию с Хатвиллом в роли убийцы, то все продумано просто гениально: он — жертва, все ищут убийцу где-то вокруг, подозревать его никому и в голову не приходит. Между тем он эффектно избавляется от опасных для себя людей. Другой вопрос — чем ему не угодили Питер Санин и Билли Кокрелл?

Инспектор горестно вздохнул.

— Надеюсь, здесь нам поможет архив Санина. Наверняка в нем есть интересный компромат на нашего профессора. Если, конечно, мы не ошибаемся в своих подозрениях!

Я кивнул.

— Но мы пока никого не обвиняем, мы просто ищем. Я тоже надеюсь, что архив компроматов реально поможет следствию — пусть хотя бы своей смертью Питер Санин принесет пользу обществу.

Между тем время шло к обеду. Я взглянул на часы и поспешил задать инспектору еще один интересующий меня вопрос:

— А что насчет данных патологоанатома по смерти хореографа?

— Все просто и без фокусов, — инспектор вздохнул. — Зарезан ударом острого стального лезвия со спины, мгновенное попадание в сердце. Кокрелл даже не успел ничего почувствовать. А вот нож пропал бесследно. Ни на ком из допрошенных участников шоу не обнаружены следы крови, нигде не найдено ничего подобного орудию убийства. И, кстати, данные мисс Мимозин подтвердились: еще двое участников клуба «Влюбленные в Шекспира» отметили, что видели вроде бы Микки, один даже пытался его позвать, но двойник исчез, а реальный Микки объявился совсем в другом месте. Такие вот фокусы! По всему выходит, что двойник появился буквально за пару минут до начала шоу.