Екатерина Савина - Возвращение живых мертвецов Страница 26

– Да понимаю я все! – поморщился Васик. – Маху дал… Прости, Даша. Но ты сама понимаешь  – Ольга пропала – у меня голова забита только этим…

– Алкоголем у тебя голова забита, – проворчала Даша, – алкоголем… и все. Думай  теперь, куда нам бежать отсюда. Пока не нагрянули гости… Из солнечной страны  Кавказии…

Несколько минут Васик напряженно размышлял.

– Можно на отцовскую дачу, – проговорил он наконец, – под Москвой. Далеко –  место глухое… Никого там нет.

– Место глухое… – передразнила Даша, – если дача твоего отца – неужели трудно  будет тебя там отыскать?

– Трудно, – кивнул Васик, – дача не на отца записана, а на другого человека  совсем. Тот ему за долги отдал эту дачу давным-давно. Отец вскоре после этого  быстро стал подниматься – и за другими делами забыл про дачу. Так и не оформил  на себя. А я частенько туда ездил… Там ведь это… сторож живет. Садовник еще и  горничная. Отец все хотел на меня эту дачу переписать, но все с делами никак не  может развязаться… Времени у него нет бумажками заниматься. А я почти каждый  месяц туда ездил. Бабки отвозил садовнику, сторожу и горничной…

– Каждый месяц? – удивилась Даша. – Но почему я об этом ничего не знаю? Я думала,  я твоя лучшая подруга…

Васик замялся.

– Ага, – догадалась Даша, – горничная?

Васик смущенно кивнул.

– Светка ее зовут, – сказал он, – рыженькая такая. Она вообще-то замужем за  садовником, но тот… Ну, короче говоря, дурак он редкостный. Кроме своей своих  цветочков и своего допотопного «Москвича», ничего знать не хочет. А Светка молодая…

– Ладно, – прервала разговорившегося Васика Даша, – поехали туда. Прямо сейчас.  Времени терять нельзя.

Она решительно поднялась с кресла.

– А Ольга? – спросил вдруг Васик.

Даша застонала, схватилась руками за голову и снова опустилась в кресло.

– Ах ты, господи… – сквозь зубы пробормотала она, – как же нам теперь… Но ведь сидя  на одном месте и от каждого звонка в дверь дергаясь, мы ей ничем помочь не  сможем… Только себя погубим.

– Ольга – не простой человек, – задумчиво проговорил Васик, – мы найти ее не  можем. А она нас – если захочет – найдет. Используя свои экстрасенсорные  способности.

– Получается, что мы кидаем ее в беде, – явно не слушая Васика, сказала Даша.

В дверь позвонили. Васик и Даша вздрогнули одновременно. Даша даже тихонько  вскрикнула.

– Ну вот, – прошептал Васик, – начинается…

Снова звонок – гораздо длиннее предыдущего. Васик поднялся с дивана и на заметно  подгибающихся ногах подошел к двери.

– Кто там? – прокашлявшись, спросил он.

– Водопроводчики, – ответил ему хриплый голос с явным кавказским акцентом, –  открывай, сука! А то дверь сломаем!..

– Сломают, – прошептала Даша за спиной у Васика, – дверь деревянная. Вылетит после  первых двух ударов. Что нам теперь делать?

В двери снова позвонили. Васик отпрыгнул от двери, едва не сбив с ног Дашу.

– На балкон, – обернувшись, шепнул он ей, – в этом доме балконы соединены  лестницами. На случай пожара. Выберемся на крышу, оттуда – через другой подъезд  на улицу. Поймаем тачку и – на дачу сразу…

Схватив оторопевшую от слишком резкого поворота событий Дашу за руку, он потащил  ее к балконной двери.

Прошло не менее десяти минут – и квартира, где только что были Васик и Даша  наполнилась криками и топотом множества ног.

– Свалили, падлы… – прорычал огромного роста кавказец с бритой наголо головой, –  через балкон. Армен нас убьет теперь… А ну быстро отсюда, пока соседи мусоров не  вызвали!..

Проснуться и не знать – где ты и что ты – человек, тумбочка или, допустим,  каменная кладка церкви на крови: согласитесь, довольно странное пробуждение.

Некоторое время я лежала, не открывая глаз, пока в памяти не всплыли имя мое и  фамилия – Калинова Ольга Антоновна.

Да-да… «Последний день Помпеи», жуткая погоня, прорыв в наш мир… Машина Васика…  Кинотеатр! Я должна быть в кинотеатре.

Открыв глаза, я увидела белый потолок. Несколько минут я лежала, не двигаясь –  совсем не ощущая в своем теле каких бы то ни было сил. Довольно поганое  состояния – чувствовать, что с трудом могу пошевелить рукой – настолько я  ослабла.

«Что же это я? – вдруг пришло мне в голову. – Ведь я же использовала всю свою  энергию на то, чтобы прорваться из того измерения, куда занесла меня моя  галлюцинация в свой мир. Интересно, сколько я буду восстанавливать силы. И еще  кое-что мне интересно – где я все-таки нахожусь?»

Мне все-таки удалось приподнять голову и осмотреться. Как выяснилось, я лежала  на койке – судя по всему – в больничной палате. Кроме меня в палате находились  еще трое – маленькая старушка с лицом похожим на печеное яблоко, толстая женщина  средних лет с большой копной грязных обесцвеченных волос на голове и юная девушка  – почти девочка, бритая наголо и такая худенькая, что казалось, будто из ее  тельца вытащили скелет, оставив лишь тонкую почти прозрачную оболочку.

Старушка и толстуха молча лежали на своих койках, а девочка, что-то бормоча себе  под нос, металась из одного угла палаты в другой – словно ее гоняли беспутные  струи сквозняка.

«Странная какая-то больница, – подумала я, – от чего здесь лечат? Это случайно  не…»

Дверь медленно отворилась, и в палату величаво вплыл очень толстый немолодой  мужчина в белом халате с гладко выбритой головой. Когда он подошел поближе, я  поняла, что ошиблась – голова его была не выбрита, а просто-напросто лыса – как  моя коленка.

Заметив, что я смотрю на него, мужчина направился прямо ко мне. Позади него собачьей  побежкой бежали два здоровенных лба в белых халатах.

«Санитары, – догадалась я, – та-ак… кажется, я начинаю уже понимать, куда я попала».

Величавый щелкнул пальцами, и тут же рядом с моей койкой возник стул – я даже не  успела заметить откуда он появился.

– Вот и чудненько, – проговорил величавый, усаживаясь на стул, – как вы себя чувствуете?

Неважно я себя чувствовала. Я так и сказала ему:

– Неважно…

– А вы ложитесь, ложитесь… – заботливо уложил мою голову на подушку величавый, –  вы еще очень слабы, вам отдыхать нужно… Как ваше имя?

– Калинова Ольга, – чуть было не ответила я, но сдержалась. Кавказцы, конечно,  разыскивают Васика. Но они видели и меня, и Дашу вместе с ним, так что…  поостерегусь я пока свое имя называть.

Разыграю пока временную амнезию. Осторожность никогда не повредит.

– Не помню… – простонала я, – ничего не помню. Какой сегодня день?

– Понедельник, – ответил величавый и посмотрел на часы, – половина третьего пополудни.  А вы, уважаемая, что – совсем ничего не помните или?..

Понедельник! Плакала моя работа… Впрочем, какая мне сейчас работа. С постели  подняться не могу.

– Совсем ничего не помню, – подтвердила я, – где я нахожусь? Как я сюда попала.

– Ну, это я вам с удовольствием расскажу, – ласково улыбаясь, проговорил  величавый.

Прежде чем начать мне что-либо рассказывать, он достал из внутреннего кармана  пиджака, который оказался у него под халатом, курительную трубку, но курить не  стал, просто стиснул мундшук зубами, словно так ему было бы удобнее говорить.

– Вас привезли к нам санитары скорой помощи, – произнес величавый.

К нам? Куда это к нам?

– Где я? – снова простонала я. – Кто вы?

– Вы находитесь в районной психиатрической больнице, – с готовностью подсказал мне  величавый, – а я – главный врач этой больницы. А зовут меня Никифор Никифорович.  Правда, сомневаюсь я, что вы запомните мое имя… учитывая ваше-то состояние…

Запомню, запомню…

– Итак, – продолжал величавый главврач районной психиатрической больницы Никифор  Никифорович, – санитары скорой помощи сказали, что вас нашли в зрительном зале  кинотеатра… К сожалению, не помню, как назывался кинотеатр. Вы находились без  сознания, а граждане, которые скорую помощь вызывали, вас в сознание привести  никак не могли. В машине скорой помощи с вами случился какой-то припадок, вы  стали буйствовать, в результате чего вас пришлось даже привязывать к койке. Ну,  а после проверки вашей крови на содержание в ней наркотических веществ, вас  привезли к нам. Так как никаких наркотических веществ в вашей крови не нашли.

– Что со мной? – совсем умирающим голосом прохрипела я. – Чем я больна?

– Пока еще я не определил точно диагноз, – сказал Никифор Никифорович, – но,  судя по всему… Налицо все признаки нервного истощения. Да-да! – он взял меня за  руку и участливо склонил голову. – Именно нервного истощения. Временная амнезия,  невероятная слабость…

Знал бы ты, какие я нервные потрясения последние дни испытываю, говорил бы ты  тогда про нервное истощения с таким трагизмом.

– Меня можно вылечить? – задала я самый идиотский вопрос, какой только могла  придумать.