Илья Рясной - Вечный кайф Страница 26

В нашем городе рассадником этой заразы был политехнический институт. Там с давних времен имелся целый факультет для иностранцев. Политехнические науки черные как смоль братья по разуму осваивали без особой охоты, зато моментально усваивали разговорный русский: "купи хероин", "гони бабки", "ништяк", "я не фраер дешевый".

Ловить гадов надо, но, как всегда, - нет средств и людей. Каждое задержание нигерийцев сопровождается воплями, дракой, скандалом. Отборный мат по-английски и на каких-то загадочных языках диких джунглей. Ну и, естественно:

- Уй, менты! Все врут! Это провокация! - это вообще их любимые слова.

Слово "мент" - одно из первых, которому они обучаются в России.

"Провокация!" - это тоже любимое слово. "Сообщите в посольство!" - это их любимое требование, хотя посольство далеко - аж в Москве, а нигерийского консульства у нас, слава те, Господи, нет.

Или просто звучит утробный рык и вой - это ихнее, народное.

- Значит, подлечили гориллу, - кивнул я.

- Ага, - кивнул Галицын.

- Посла требовал?

- Требовал.

- И по-русски не понимал?

- Да уж куда ему... Потом, правда, разговорился. Сказал - жалко, что взяли. Как раз вверх продажи пошли.

- Почему? - напрягся я. - Потому что у азеров и таджиков городские наркоши брать героин боятся - много народу мрет. А у нигерийцев - свои каналы. Их героин - самый чистый...

- И они цены вздули?

- Да. Немножко.

- Даже негритосы знают, что отравленное зелье гуляет, - отметил я.

- Знают, - кивнул Князь.

- На, почитай, - я протянул Галицыну бумаги. - Заключение по порченому героину.

- А мне можно? - подался вперед Рок.

- Чего? А ну брысь в коридор! - прикрикнул я.

- Вот так всегда, - заныл Рок, выходя из кабинета. Галицын внимательно изучил заключение.

- Может, травленый героин таджикам достался по дешевке? - предположил он. Не пропадать же такому добру.

- Или продали именно такой героин, чтобы свинью Моджахеду подложить.

- Чтобы разборы пошли, почему людей травит, - поддакнул Галицын.

- Так, - прищелкнул я пальцами. - Или... Картина начала складываться у меня в голове. Я изложил идею Галицыну.

- А что, очень может быть, - кивнул он. - И что это дает?

- То, что для разгадки этого ребуса нам надо зацепить по крайней мере несколько звеньев цепочки распространения таджикского "геры" в городе.

- Как ты зацепишь? К Моджахеду с вопросом обратишься?

- А что, идея, - сказал я.

- Дрянная идея, - сказал Галицын.

- Кто ищет, тот всегда найдет. Информации не хватает. Но ведь мы опера, информация - наша стихия. Прав Романов, надо палки рубить... Надо продолжать палки рубить, понимаешь... Палки - это новые источники информации. Не прав? спросил я.

- Прав, - кивнул Галицын.

Наркотики - широкий бизнес, сегодня в нем огромное количество потребителей. Потребителя найти - нефиг делать. И пройти три-четыре звена от потребителя к крупному поставщику - тоже в принципе возможно, если задаться такой целью. Кроме того, наркоши все друг о друге знают. Так что "рубка палок" - занятие вовсе не бесполезное.

- Нужно только везение. Чуточку, - взмолился я.

* * *

Постепенно я ощущал, что начинаю выдыхаться. День шел за днем без всякого продыха. Последние недели - череда задержаний, допросов, документов. Привычно все, но тут еще этот порченый героин подоспел. В таком темпе люди долго не живут... Если только эти люди не оперативники отдела по наркотикам. Опер - это вообще существо особое.

Вечером в кабинете мы припозднились с Асеевым, а потом извлекли поллитровку водочки, опустошили холодильник, накрыв более-менее приличный стол. Я и Асеев это не Арнольд. Для нас сороковой градус - это не слишком важная для жизни широта. Но сбросить напряжение иногда надо.

- Ну, за что? - спросил я, поднимая стакан.

- За будущее, - произнес угрюмо Асеев. - Чтобы оно у нас было.

Водка прокатилась по пищеводу, отдаваясь приятным теплом.

- Думаешь, не будет будущего? - кисло произнес я.

- Может, и не будет. Посмотри вокруг. Мы ископаемые, Терентий. Мы устарели. Нас сменяют поколения, вскормленные на "ножках Буша" и героине, одухотворенные сортирной мутью американских боевиков, получившие образование на американской рекламе, жадное до денег и кайфа. Посмотри на них - обдолбавшиеся "дурью", с иссеченными шрамами от игл руками. Или другие - офисные крысята. чистенькие, прилизанные, готовые мать продать за фирмовые шмотки, отдых на Сейшелах, за то, чтобы свинтить за бугор и ездить на "Мерседесах". Спасибо перестройке за победившее на Руси свинство.

- Это дети, - пожал я плечами, - которых воспитывали мы, ископаемые.

- Кто, ты их воспитывал? Я?.. Не мы их воспитывали. Их телеящик и порножурналы воспитывали, - с горячностью тамплиера изрек Асеев. - Они прекрасно знают, кто такой Анкл Бенс, но с трудом представляют, кто такой Федор Тютчев. Химия им известна в рамках приготовления винта, хотя с трудом представляют разницу между кислородом и кислотой, если, конечно, речь не идет о кислотной музыке - тут у них все в поряде. Гниль человеческая, вот кто... Иногда застрелиться хочется. Тупик, Терентий.

- А что ты хочешь? - пожал я плечами. - Птенцы тяжелых лет России - рынка да перестройки. Они на фиг никому не нужны, кроме наркоторговцев и отчаявшихся родителей. И вообще, какой с них спрос - они выросли на западных продовольственных отходах, которые, говорят, меняют генетику... Ну и еще - мы сгущаем краски.

- Это почему?

- Во-первых, обычный конфликт отцов и детей. Во-вторых, у нас просто искаженный профессией взор.

- Искаженный, да? А ты не знаешь оценок, что у нас в городе на том же Холме около пятидесяти процентов молодежи в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти сидит на игле? Для тебя это новость?

- Чего ты Холм вспомнил? Самое наркоманское место в городе.

- Нет, Терентий. Это не просто место. Это образец нашего будущего. Новый стандарт. Пятьдесят процентов! Наркоманское стадо, они вместе жуют анашу и винт, колются, воруют, продают и предают, опять колются. Это наказание за какие-то грехи человеческие. Это бездна. Пятьдесят процентов на игле! Защитники страны, будущие Ломоносовы, инженеры, работяги - где вы? Их место прочно занял наркоман со стеклянным взором... Я бы их выжег огнеметом ей-Богу.

- Э, так мы вообще обезлюдеем. И у нас поселятся те же наркоманы, только негры и чурки. Освободим место для таких, как Халик и Феликс Имечета.

- А мы все равно им освободим место. Впереди - новое нашествие варваров. Мы, нация воинов, превращаемся в одурманенные наркотой отбросы человечества. На наше место грядет дикарь. Все так и должно быть.

- Давай выпьем по этому поводу.

- Наливай, - согласился Асеев.

Полбутылки для меня - не доза. Машину я довел вполне прилично, даже забросил Асеева до дома.

Утром чувствовал я себя куда лучше. Иногда хряпнуть водочки - хорошо выбивает усталость и тоску. Только если не часто.

- Во, смотри. Образец письменного творчества. Почти без ошибок, - протянул мне Арнольд бумагу, когда я вошел в кабинет.

Я взял ее. Там округлым детским почерком, почти без ошибок, правда, и без лишних знаков препинания, аккуратно было выведено:

"Рапорт. Для получения достоверной информации о наркобизнесе мне нужно 2 грамма героина.

Подпись - агент Рок". Рок, судя по всему, вполне довольный собой, сидел в

углу.

- Это тебе зачем? - осведомился я.

- Для проведения оперативной комбинации, - Рок жадно втянул носом воздух.

- Чего? Где ты слов таких набрался? - спросил Арнольд.

- Здесь.

- Душа горит, да?

- Вы же говорили, если я с вами работать буду, вы поделитесь со мной конфетами, - заявил Рок.

- Ты совсем тронулся? - спросил Арнольд, взяв его за ухо.

-А че?

- Ничего... Видишь, контора простаивает. Где Свинота? Кто обещал?

- У нее не было "белого". Я ей позавчера звонил.

- А сегодня?

- Сегодня не звонил.

- Так звони.

Рок начал названивать.

- Люська... Рок... Пару "чеков" надо. Есть? Ну, мы приедем... Кто мы? Я приеду... Ладно.

Он хлопнул трубкой и торжественно заявил:

- Есть у нее!

- Когда продаст? - спросил я.

- Через час.

- Поехали, - сказал Арнольд.

- Без меня, - произнес я.

- Втроем? - укоризненно посмотрел на меня Арнольд.

- Одну девку задержать - не хватит народу? - возмутился я.

- Ладно, - вздохнул Арнольд.

- Зайди к Татьяне, попроси поучаствовать. Арнольд отправился в ОРО. Это оперативно-розыскной отдел, занимающийся розыском беглых преступников и без вести пропавших. В ментовском народе его прозвали отделом реабилитации олигофренов. Там опером работала Татьяна, она нам помогала, когда задерживали женщин - мужчины обыскивать их права не имеют. Татьяна, ошалевшая от бумаг, которых в ОРО нескончаемое половодье, с Удовольствием принимала участие в нашей веселой работе. Вскоре Арнольд появился с Татьяной.

- Порядок. Уговорил нашу красавицу, - он потянулся к Филейной части девушки и получил от нее по руке. Я кивнул Асееву: - Ты - старший. Отзвонитесь, если что будет. - Хорошо.