Роберт Голдсборо - Пропавшая глава Страница 26

Что ж, ради этого стоило и задержаться в Мерсере.

Из "Гавани путника" я выписался в десять утра, немало разочаровав Долговязого Тома.

- Жаль, что подольше не остались, - прогнусавил он. - В среду открывается наш Весенний фестиваль. Даже нью-йоркцу там будет, на что посмотреть.

Я сказал, что это, несомненно, так, но долг есть долг. Затем, превышая скорость где на десять, а где и на пятнадцать миль, погнал в аэропорт, ухитрившись вскочить в самолет за семь минут до взлета. По пути в Нью-Йорк я то сладко подремывал, то потягивал невкусный кофе, а время от времени даже вспоминал подробности пребывания в цитадели индианского гостеприимства, так и не в силах понять, стоил ли мой визит затраченных денег и времени.

Впрочем ещё до посадки в аэропорту Ла-Гуардиа я пришел к твердому выводу, что да - стоил; при этом я прекрасно понимал, что Ниро Вулф может это мнение и оспорить. Но, как ни крути, мы ведь обзавелись новой подозреваемой - Клариссой Уингфилд! Или нет? Не слишком ли я доверился столь внезапно разоткровенничавшейся Белинде Микер? Да, она казалась вполне искренней, но не перевесила ли её объективность ненависть к кузине? Да и сама Кларисса - точно ли она в Нью-Йорке? И, если да, то как её найти?

Без пяти три, высадившись из такси возле нашего старенького особняка на Западной Тридцать пятой улице, я уже выкинул все эти мысли из головы. Поднявшись на крыльцо и отомкнув дверь своим ключом, я обнаружил, что она заперта изнутри на засов. Фриц открыл после второго звонка.

- Арчи, как я рад, что ты вернулся! - Судя по его тону, можно было подумать, что я отсутствовал не тридцать два часа, а несколько месяцев. Просто ужас, что с нашим лифтом творится! Рабочие пришли вчера утром, буквально через час после твоего отъезда, и они так шумят! Мне-то ничего, но ему-то каково?

Фриц сочувственно покосился в сторону кабинета, а я скинул плащ и повесил его на крючок.

- Ничего, привыкнет, - безжалостно отрезал я, прислушиваясь к визгу электропилы или какого-то иного орудия пытки, который доносился из шахты лифта. - Он поднимался в оранжерею по графику?

Фриц мрачно кивнул:

- Да, как обычно.

- Где-то я читал, что в кризисную минуту в человеке просыпается все лучшее, - изрек я. - Пойду приободрю толстячка, а вещи распакую потом.

Войдя в кабинет, я увидел именно то, что и ожидал: развалившись в своем необъятном кресле, Вулф читал книгу и потягивал пиво. На мой взгляд, тяжкие испытания последних двух дней на нем никак не отразились.

- Не волнуйтесь, на сей раз цитировать Роберта Луиса Стивенсона я не стану, - с места в карьер заявил я, плюхаясь на свой стул. - Фриц доложил, что рабочие ведут себя шумновато. Если такой грохот, как сейчас, стоит все время, то последние два дня вряд ли были самыми праздничными в вашей жизни.

Вулф скривил губы, что означало согласие, и отложил книгу в сторону.

- У тебя все в порядке? - поинтересовался он. - Ты ел?

- В некотором роде, - ответил я. - Завтрак был превосходный, ничего сказать не могу. Что же касается обеда, то, думаю, вы ещё способны припомнить, что представляет из себя угощение, которым потчуют в воздухе авиапассажиров. Словом, я предпочел воздержаться.

Вулф сочувственно кивнул:

- Да. На ужин у нас телячья грудинка, фаршированная зеленым мангольдом.

- Что ж, возражать не стану. Вы готовы выслушать доклад о моих достижениях?

Вулф одним глотком наполовину опорожнил стакан и, откинувшись назад, закрыл глаза; таким образом он, не напрягая голосовых связок, давал мне понять, что я могу приступать. В течение следующих тридцати минут я поведал ему о своих похождениях в Краю гостеприимства, включая незабываемые встречи с Мелвой и Белиндой Микер, Четом Саутуортом, Джиной Маркс и Луизой Уингфилд. Весь мой доклад Вулф выслушал, ни разу не пошевелившись, а когда я закончил - открыл глаза, пригнулся вперед и опустил обе ладони на пресс-папье.

- К поискам мисс Уингфилд мы приступим после того, как ты распакуешь свои вещи, - промолвил он и снова погрузился в книгу.

- Я могу приступить к ним тотчас же, - возразил я. - Мне вовсе не нужно...

- Нет, - остановил меня жестом Вулф. - Ты перенес сильный стресс. Тебе нужно отдохнуть и привести себя в порядок.

Вулф отлично знал, что путешествия меня взбадривают, а вовсе не утомляют, но тем не менее предпочел об этом забыть. Я ведь не раз уже упоминал, что в его глазах любая вылазка за пределы нашего особняка таит в себе едва ли не смертельную угрозу. Путешествие же на самолете он рассматривает примерно так же как полет на Луну.

Итак, распаковав вещи и приведя себя в порядок (я переоделся и побрызгал физиономию прохладной водой), я спустился в кабинет и приступил к поискам Клариссы Уингфилд. В шкафчиках под книжными полками мы держим выпуски "Таймс" и "Газетт" за последний месяц, телефонные справочники всех пяти районов Нью-Йорка, а также округов Вестчестер, Нассау и Саффолк, да ещё и прилегающих районов штатов Нью-Джерси и Коннектикут.

Несмотря на уверения Белинды Микер, что тетя Луиза обзвонила все нью-йоркские справочные, я начал с самого нуля. Поначалу проверил, не упоминается ли в справочниках Кларисса (или К.) Уингфилд - или Эвери. Однажды я вычитал где-то, что женщины, которые пытаются исчезнуть, часто возвращают себе девичью фамилию, да и Белинда Микер усиленно намекала, что это вполне возможно. Однако я решил, что Кларисса могла, напротив, взять фамилию мужа, чтобы запутать следы. Увы, меня ждало разочарование. Неудачей закончился и обзвон справочных. Нигде мне даже не ответили, что "этот номер, по просьбе владельца, не зарегистрирован".

- Остаются три возможности, - заявил я книге, не позволявшей мне созерцать лицо шефа. - Первая - Кларисса находится не в Нью-Йорке; вторая она поменяла фамилию; третья - она ухитряется каким-то образом существовать без телефона.

Вулф, который большую часть времени и сам прекрасно обходится без гениального изобретения мистера Белла, опустил книгу и угостил меня сердитым взглядом.

- Вызови Сола! - прогудел он.

- Ваше желание для меня закон, - кокетливо улыбнулся я и, развернувшись на стуле, набрал давно запечатленный в голове номер.

- Пензер, - произнес мне в ухо знакомый голос. Вулф снял трубку параллельного аппарата, а я продолжал слушать.

- Сол, это Ниро Вулф. Ты можешь сегодня вечером составить нам с Арчи компанию за ужином? Фриц готовит фаршированную телячью грудинку. Ужинавший у меня пару лет назад владелец лионского ресторана, возможно, лучшего во всей Франции, признался, что ничего подобного в жизни не пробовал.

- Согласен, - произнес Сол, - ведь мне тоже как-то раз посчастливилось отведать у вас этой вкуснятины. Признаюсь, у меня было назначено одно дельце на вечер, но теперь я его, конечно, отложу. В семь часов - вас устроит?

За ужином Вулф, как всегда, задавал тон разговору. Возможно, желая подсластить себе пилюлю, он разглагольствовал о лифтах, начав с третьего века до рождества Христова:

- Еще греческий математик Архимед изобрел простейшее устройство из блоков и веревок, способное поднимать одного человека...

Вулф уже добрался до девятнадцатого века, когда Сол, улучив минутку, вставил:

- Хотите услышать жуткую историю про лифт? Дело было лет десять-двенадцать назад, в старом шестиэтажном складе на Лонг-Айленде. Вещи оттуда уже вывезли в другое место, а хозяева наняли меня проследить, кто по ночам потихоньку разворовывает оставшееся добро. Какие-то злоумышленники уже повывинтили лампы дневного света, сняли несколько раковин и даже дверные ручки умыкнули. Словом, почти сутки я проторчал в темном подвале, запасшись чаем и сандвичами.

Мне уже начало казаться, что все усилия потрачены зря, когда, под утро, они пришли. Прокрались по тоннелю, о существовании которого никто из владельцев даже не подозревал. В начале века его проложили, чтобы доставлять по рельсам в здание уголь из порта на Ист-Ривер, но со временем забросили. Воры, однако, каким-то образом о нем пронюхали.

Их было трое. Так вот, они принялись разбирать на части лифт, хотя эта допотопная конструкция годилась разве что на металлолом. Я вылез из своего укрытия и уже хотел было воспользоваться припасенным полицейским свистком, когда один из этих парней сорвался и свалился в шахту с четвертого этажа. Оказалось, что этот болван развинтил пол, сам находясь при этом в кабине!

- Надо полагать, от него и мокрого места не осталось, - предположил я.

Сол помотал головой,

- Ничего подобного, он даже ни единой косточки не сломал. Оказалось, что несколько недель назад в здание забрался какой-то бродяга, который приволок на дно шахты три старых матраса и, сложив их в кипу, спал на них, пока не нашел себе другое место для ночлега. А матрасы оставил, и вор, который орал благим матом, пока летел вниз, свалился прямехонько на них. Для него все закончилось несколькими синяками и приговором за воровство. До сих пор не пойму, какая из этой истории мораль.