Подражатель - Дэниел Коул Страница 26

— Интересно, — сказала Маршалл, задумавшись. — Следующее: я читала два несколько различающихся отчета о произошедшем в ночь нападения на Чеймберса… и оба ваши.

— И? — сказал Винтер, немного ощетинившись.

— Первый — транскрипт ваших показаний, данных в ту ночь, второй — ваше официальное письменное заявление, написанное на следующий день. Куда девались змеи?

Ему, казалось, не хотелось отвечать.

— Правда в том, что я не знаю, случилось ли это на самом деле. Чеймберс лежал там, истекая кровью по всей дороге. Машина была пылающим инферно, Райли… — Винтер на мгновение вернулся в прошлое. — Это была худшая ночь в моей жизни. Мне до сих пор все это кажется сном. И я честно не удивился бы, если это были галлюцинации. Когда за ночь не появилось сообщений о змеях на улицах Блумсбери, я подумал, что мог бы избежать психологического обследования и не включать эту деталь.

— Вы знаете, что вы видели, — настаивала Маршалл. Она перестала идти. — Вы видели змей?

— Я только что вам сказал…

— Вы… видели… змей?

Винтер нервно переминался на ногах:

— Да.

— Я вам верю… Они все равно отказывались связать три инцидента, даже когда на Чеймберса напали?

— Из моего очень ограниченного участия после той ночи я знаю, что к тому времени, как Чеймберс был в состоянии сообщить им об уколе, прошло уже три дня, его дважды прооперировали и сделали переливание крови.

— Доказательства исчезли.

— Доказательства исчезли, — кивнул Винтер. — И я не думаю, что он настаивал.

— Почему нет? С чего Чеймберсу не приложить всех усилий, чтобы найти человека, пытавшегося его убить?

— Об этом вам нужно спросить его.

— Спрошу. Значит, вы совсем не продолжали расследовать убийство Альфи и Николетт? — спросила она осуждающе.

— Нет, — покачал головой он. — Они не хотели меня к нему подпускать. Я знаю, что они какое-то время присматривались к местному дилеру, даже, по-моему, арестовали его, но это все безрезультатно заглохло.

— У меня есть отчет, — кивнула Маршалл.

— Еще были подозрительные типы, жившие через дорогу от развлекательного центра, — вспомнил он, — но к тому времени полиция уже хваталась за последние соломинки. Плохих людей достаточно, но это не значит, что они те, кто нам нужен.

— Я собираюсь поговорить с девушкой Генри Долана, — сказала Маршалл, раздумывая вслух, — посмотрю, что она знает о том, как он гулял за руку с незнакомыми мужчинами в темных парках. Потом я хочу узнать, где сейчас Роберт Коутс. Он был главным подозреваемым как тогда, так и сейчас.

— А что насчет Тобиаса Слипа? — спросил Винтер. — Мы списываем его со счетов только из-за расплывчатого описания Джимми Меткалфа из воспоминания семилетней давности?

— Не только поэтому. — Маршалл кивнула в сторону могильного камня, у которого они остановились, пока ветер шелестел в кронах деревьев.

Тобиас Персиваль Слип

1932–1996

Предан своей работе

— Это все еще мог быть он, — заметил Винтер, с презрением читая надпись.

— Мог быть, — согласилась Маршалл, слегка побледнев. — Боже, надеюсь, это был он. Но мне нужно знать наверняка.

Воскресенье

Глава 16

Винтер проснулся в темноте.

Взмокнув от пота, он осознал, что сел в кровати, отброшенное одеяло валялось раздутой кучей на другом конце комнаты. Все еще тяжело дыша, он панически потянулся к своим ногам, чувствуя необходимость проверить, что они на месте, прежде чем включить лампу и увидеть блеклые четыре стены, не приносящие успокоения.

— Черт, — прошептал он, протирая глаза, вылез из кровати и подошел к окну, выглядывая на все еще темную улицу, где единственным признаком жизни являлся шум в пекарне внизу, уже работающей вовсю.

Когда он отпустил штору, обрамленная награда, стоявшая на подоконнике, упала стеклом вниз на ковер. Его подмывало ее там и оставить, но он наклонился поднять ее, думая, зачем он вообще так долго ее хранил — хвалу его «смелости», постоянное напоминание о ночи, которую он хотел забыть.

Каким он был смелым, глядя, как его напарница умирает на дороге, как животное.

Как смело он плакал, сжимая края раны на ноге Чеймберса.

И какую отвагу проявил во время пяти разных перерывов в работе, потому что у него не хватило мужества справиться со своими воспоминаниями.

Выйдя на кухню, он бросил ее в мусорное ведро, мгновенно почувствовав себя немного лучше.

Сквозняк с легкостью пробирался сквозь стекло его плохо подогнанного окна в ванной, где в дальнем углу полки он нашел пачку пароксетина — тот факт, что он все еще хранил таблетки, только доказывал, как мало он в себя верил.

Он запил две таблетки глотком воды и оглядел свое отражение в зеркале: располневший, лысеющий, неспособный делать свою работу, а теперь, как и столько раз до этого, опасающийся даже спать. Жалкий.

Намереваясь поправиться, он вернулся в спальню, надел спортивные штаны и свитшот, собираясь на пробежку, пока мир не проснулся. Выйдя на цыпочках, чтобы не потревожить соседей, он тихо закрыл за собой дверь.

Маршалл протопала по коридору, заставив соседскую собаку разлаяться, пинком открыла дверь и повалилась на кровать лицом вниз, слишком изможденная, чтобы снять хотя бы ботинки.

За годы ее необычная внешность часто привлекала сравнения с вампиром, но это сходство становилось наиболее точным после ночных смен зимой, когда она могла сутками не видеть солнца, пренебрегая потребностью открыть жалюзи, что превращало ее студию размером с гроб в темную коробку для дневного сна.

Она так устала, колеблясь на пороге сна, но все равно сопротивляясь, застряв где-то посередине, где человек теряет контроль над тем, куда его ведут мысли…

Снег шел уже несколько дней подряд, огромными заносами осаждая старые железнодорожные арки, когда она прошла под мостом по практически непроходимой дороге, где порванный баннер закручивался к земле, как подвешенная змея:

…ого Нового года 1996!

Близлежащие здания стояли замерзшие и забытые, либо давно пустующие, либо все еще закрытые на продленные рождественские каникулы. Поэтому она вздохнула с облегчением, когда одинокая дорожка следов, за которой она последовала с главной дороги направо, резко закончилась у поржавевшей двери «Слип и Ко. Реставрация». Приглушенная снегом тишина явно играла с ее воображением, потому что она с легкостью могла представить призрака, все еще стоящего там в ожидании приглашения войти. Она подошла к двери и постучала в металл, провоцируя громоподобное эхо, обманчиво более уверенное, чем она себя ощущала…

Она перешагнула порог мира Слипа, и температура упала,