Костры иллюзий - Евгения Михайлова Страница 26

– Аминь, – заключил Кольцов и встал. – Будь на связи.

Часть пятая. В гибельном облаке адской смеси

Страшный ответ

Земцов выслушал Кольцова на удивление спокойно.

– Трудно сказать, что может получиться после такого хода. Но я бы даже не назвал его большой ошибкой. Может, вообще не ошибка. Пропал хороший, нужный человек. Мы знаем, что к этому приложили грязные руки люди, знающие толк в безнаказанном криминале. И есть на нашей стороне непростой человек, близко знающий причастных – в той или иной степени – особей как облупленных. И он действительно всего лишь выставил цену за нужную нам информацию. Ты, в общем, прав насчет тупых мозгов с постоянно тлеющей агрессией. Но тут же со стороны Никитина все почти невинно: просто посмотрел, нет ли там его товарища. Ничего, на самом деле, не взяли, никого не толкнули, даже случайно. Пока я не видел эти фото и видосы, не могу даже сделать вывод о том, что речь о преступлениях владельца особняка или шантаже Никитина. Разве что вышеупомянутый Осипов напишет заявление в полицию о незаконном проникновении в его святое жилище. Но, как нам всем понятно, он такое смешное заявление не напишет. А Никитин со своим документальным материалом тоже обратился не к нам. Он ждет понимания от людей, которые, вероятно, похитили или убили его друга. Так, может, пока подождем и посмотрим?

– Других вариантов не вижу, – пожал плечами Сергей. – Просто решил, что ты должен знать.

– А в чем состояла позиция Серова? У меня маловато материала, чтобы сделать вывод. Ты в курсе?

– В курсе выводов Никитина. Он, правда, не имел прямого отношения к этой работе Серова. Но он многое узнал, где-то уточнил… В общем, без особых деталей получается так. Серов получил заказ на убойный компромат в отношении одного человека, с документами, свидетельствами преступлений. Предложили большую сумму. Он взялся, скорее всего, потому, что посредничал его коллега Варламов. А сделал нечто другое. От него хотели конкретную публичную мокруху одной личности, а он сделал что-то в своем ключе – разоблачение явления. То, что не может не вывести на других преступников, в том числе и на заказчика. Поскольку они все – одна коррупционная малина. Деньги, насколько известно Никитину, Серов не взял, работу отдавать в руки заказчика не захотел, как и полученные материалы, исходники. Решил, возможно, выпустить свой собственный фильм – расследование, обобщение. Он в каком-то смысле совершенно наивный человек, не понимающий, с кем связался. Гений, что с него взять… Получилось, что получилось.

– Теперь понятнее. Никогда не встречал таких людей. Просто выбор обычно другой. Но он мне нравится, этот Серов.

– Серов многим нравится. В той степени, в которой люди способны его понять, – заявил Кольцов. – А уж как его обожают людоеды – трудно даже себе представить. Думаю, для тупых, бездарных, уродливых и всесильных нет большего удовольствия, чем поработить честного человека с большим талантом, срубить с его помощью еще больше бабла, утопить конкурента и на победном пиру, чавкая и сопя, обглодать косточки сладкого и наивного гения.

– Да, – вздохнул Земцов, – прогноз, скорее всего, плохой. Но я подумал, что пора использовать огласку. Запустить информацию об исчезновении такого-то человека, коротко суть и фото.

– Давай. Мы это распространим мгновенно и массированно.

– Ок, – кивнул Земцов. – Ты считаешь, Никитину не нужна охрана?

– Я даже не знаю, – честно признался Сергей. – Он сам уверен, что она у него есть. Что силы равны и что противник в курсе того, что после его первого неловкого движения компромат полетит по сети со скоростью звука. Надеется на мирный торг. Но я, конечно, не могу исключить другие варианты. Самые коварные мерзавцы – те, которых считают полными идиотами. Как говорится, одно другому не мешает, а лишь дополняет.

– Ты о чем? – уточнил Земцов.

– О том, что любое чучело с костяной головой сейчас держит при себе «креативных специалистов» – те же чучела, но в организмах есть очаг изобретательности ядовитой гадюки. За что им и платят. На прямой штурм с риском для своего зада никто не пойдет, но возможны дичайшие варианты.

– Это да, есть такой нюанс, – заключил Земцов, – что и тревожит. Оставь Никитину мои прямые контакты. И не выпускай ситуацию из виду. Объявление о поиске Серова тебе скинут через десять минут.

Было около трех часов дня, когда Вадим Никитин позвонил своему водителю Толе, который жил через дом. Попросил заехать за ним через полчаса: нужно в Москву на студию. Анатолий сказал, что везет сына в спортивную школу на тренировку. Это близко, он успеет. Только доведет до группы и поможет переодеться.

В три часа тридцать пять минут машина остановилась у ворот дома Никитина. Анатолий вышел покурить, прошел немного вперед, остановился под высокой елью у ограды, чтобы ветер не потушил зажигалку. Никитин в это время говорил на террасе по телефону. По двору бегал его восьмилетний внук Витя. Мальчик увидел, что подъехала их машина, и крикнул:

– Деда, можно я с тобой доеду до Сени? Ему купили новую компьютерную игру, он хотел мне показать.

– Конечно, – ответил Вадим. – Иди к Толе, подождите меня.

Никитин оделся, прошел через двор по дорожке. Он успел открыть калитку… До машины осталось несколько метров. Толя, увидев его, поспешил и уже открывал дверцу. Вити на дороге не было. Он обожал залезть в машину и посидеть на переднем сиденье, разглядывая панель управления и воображая себя водителем-асом.

Тут-то и раздался звук взрыва, белый свет вспыхнул, красное пламя ослепило Никитина.

Через час он не мог вспомнить, когда, как и кому сумел позвонить. Но телефон по-прежнему держал в руках. Со всех сторон к страшному месту бежали его люди, вскоре появились машины «Скорой», пожарные, ДПС, МЧС. Водителя Анатолия увезла реанимация с тяжелыми ожогами. Мальчик…

– Мне очень жаль, – услышал безнадежную констатацию Вадим, но не увидел лица того, кто произнес эти слова.

Он уже не видел никаких лиц и не мог сопротивляться самым страшным словам, защитить себя от чудовищной, невероятной правды.

Жена Константина

Лена уже несколько часов сидела за компьютером. Она увидела в сети появившиеся сразу везде объявления о пропаже отца и напряженно перечитывала один и тот же сухой и не