Дарья Калинина - Папа Карло из Монте-Карло Страница 27

Обычно двум дамам в бальных платьях совершить рокировку в замкнутом пространстве душевой кабины – дело совсем непростое. Но данная кабина сама по себе напоминала маленькую комнатку. Однако двери душевой, даже изнутри обильно украшенные кобальтом и позолотой, не пожелали открыться и для Алены.

– Что за фигня такая? – расстроилась она. – Не могли же они сломаться?

– Мы ничего не трогали. Скорее всего, тут есть какой-то фокус. Надо что-то нажать или сдвинуть, чтобы двери открылись.

– И что нажать?

– Сейчас узнаем.

Инга начала нажимать по очереди на все сенсорные кнопочки. Только они и были тут единственным напоминанием о том, что они находятся не в девятнадцатом, а в двадцать первом веке. Кнопочки реагировали охотно. Сначала заиграла музыка, потом включилась инфракрасная сауна, потом подул прохладный ветерок. И несмотря на то, что двери по-прежнему оставались закрытыми, подруги приятно провели несколько минут, развлекаясь все новыми и новыми примочками, которые неизвестный им создатель запихнул в свое детище.

– Слушай, я тоже хочу!

И Алена не глядя ткнула пальцем в еще одну кнопку. И тут же из тысячи мелких дырочек на подруг хлынула вода.

– Мое платье! – завопила Алена. – Вода его испортит! Оно погибнет!

Ингу судьба ее собственного платья волновала куда меньше. Что же, иной раз и от уродливого наряда может быть польза. Куда больше ее волновало то, что вода, которая лилась на них со всех сторон, была очень холодная, прямо-таки ледяная.

– М-мы тут з-замерзнем! Н-насмерть!

Алена потыкала в кнопочки, снабженные стрелками «больше» и «меньше». Но сначала ничего не произошло, а потом выяснилось, что вода не уходит в сливное отверстие, она копится у подруг под ногами и даже уже закрыла их щиколотки.

– Ты закрыла слив! – ударилась в панику Инга. – Мы тут погибнем! Утонем!

Алена вновь нажала на ту же кнопку – и вода стала уходить. Но теплей им от этого не стало.

– Все, – обреченно заявила Инга, которая от холода так скрючилась и сжалась, что даже стучать зубами больше не могла. – Воспаление легких нам обеспечено.

– Не сгущай краски. Мы молодые и здоровые, максимум, что нам грозит, – это бронхит.

Но Инга не хотела даже бронхита. Она вновь начала нажимать все кнопки подряд. А потом в отчаянии стукнула кулачком по какому-то цветочку, маячащему сбоку от пульта управления. Цветочек слегка сдвинулся. А вода потеплела.

– Ура! – обрадовались подруги.

Доведя воду до приемлемой и даже комфортной температуры, они сначала погрелись под ласковыми струйками, а потом принялись трогать все выступающие детали, до каких могли дотянуться. Двери душевой кабины открылись после прикосновения к фиговому листку, прикрывающему телеса то ли античного бога, то ли мифического персонажа.

Мокрые, словно мыши, подруги выбрались наружу. С них текло так, что ни о каком продолжении вечера не могло быть и речи. И если Инга сравнительно легко отжала свое платье Золушки, то Алене было куда трудней. Тяжелый бархат впитал в себя не меньше тонны воды. Во всяком случае, стоять Алена могла лишь с большим трудом. И текло с нее так, что она сама себе казалась утопленницей.

Как выяснилось, снаружи душевая кабина с полностью закрытыми дверями представляла из себя фигуру прекрасной женщины. И чтобы открыть кабинку снаружи, требовалось дотронуться до груди то ли богини, то ли нимфы.

– Изнутри мужчина-герой, снаружи прекрасная богиня. Интересно, о чем говорит эта аллегория?

Какому ненормальному пришло в голову сделать столь оригинальные замки, об этом подруги рассуждать не брались. Но одно они могли сказать точно: человек, который такие замки приобрел, установил и не предупредил об этом всех окружающих, – этот человек точно большой шутник!

Глава 8

На следующий день Инга проснулась в своей постели, что уже само по себе было хорошо, но с ужасающей головной болью. Эта боль не желала проходить, что бы Инга ни предпринимала. Никакие таблетки не помогали. И когда после полудня она услышала звонок в дверь, у нее не было даже сил, чтобы подняться с кровати. С огромным трудом, стеная на каждом шагу, потому что любое движение отдавалось острой пульсирующей болью в голове, Инга доплелась до прихожей.

– Кто там?

Последовала пауза, а потом голос Алены неуверенно спросил:

– А можно мне видеть Ингу?

Инга открыла дверь. И Алена испуганно вскрикнула:

– Что с тобой? Ты все-таки заболела?

Ингину голову от возгласа Алены пронзила такая боль, что она чуть было не упала. Она не помнила, как оказалась опять у себя в кровати. Перед глазами у нее все расплывалось и плыло. Но затем она увидела небольшую рюмочку, в которой плескалось что-то ядовито-зеленого цвета.

– Пей!

– Ну уж нет! – решительно отказалась Инга, хотя сил для сопротивления у нее оставалось все меньше. – Это мне после твоего снадобья так худо. Не буду пить!

– А бутылка шампанского да еще на голодный желудок – это, конечно, ерунда? – ехидно поинтересовалась у нее Алена. – Во всем мое средство виновато?

И видя, что подруга нахмурилась, уже спокойней произнесла:

– Пей – это другое… Проверенное.

– А то было не проверенное?

– Я же тебе сказала, опытный образец. Ты чем меня слушала?

– Уж точно не ушами, – вздохнула Инга и приняла из рук подруги новый напиток.

На сей раз он оказался тоже не слишком приятным, но все же лучше, чем давешняя гадость. Пожалуй, самым основным вкусом в нем была мята. А мяту Инга любила. Да и головная боль, не поддающаяся никаким иным средствам, тут вдруг стала затихать и наконец прекратилась совсем.

Алена наблюдала за тем, как лицо подруги медленно приобретало нормальные краски. Процесс это был не быстрый. И у Алены было время, чтобы подумать о вчерашнем вечере и о том разочаровании, которое ей довелось пережить. Нет, речь сейчас шла не об испорченном платье и не об испорченном празднике. Дело касалось ее дорогого Эвклида, который позвонил Алене как раз в тот самый момент, когда она ехала в мокром платье к дому, мечтая лишь о том, чтобы наконец переодеться, обсохнуть и принять горячий душ.

Эвклид был напорист, горяч и нетерпелив:

– Мы можем встретиться прямо сейчас?

Это было, мягко говоря, не самое лучше время для свидания. И Алена ответила, может быть, чересчур резко:

– Сейчас мы никак не можем.

– Но я так надеялся! Спустя все эти годы разлуки… Неужели у вас не осталось ни капли приятных воспоминаний обо мне?

– Воспоминания есть, а вот времени нет.

Эвклид что-то обиженно хрюкнул, но Алена не стала его даже слушать. В туфлях так противно хлюпало, за корсажем булькало, а в волосах лягушки поселились. Так что Алена отключила звонок и теперь размышляла, не слишком ли она сурово поступила с Эвклидом.

Не надо было вообще ему отвечать. Да еще и Ваня после этого короткого разговора как-то насторожился. А это нехорошо, совсем нехорошо. Нельзя, чтобы в честной душе охранника поселилась хоть тень сомнения относительно своей хозяйки и ее верности мужу. Ваня человек простой. Тонкостей обхождения с бывшими поклонниками он не понимает. Для него все белое – это белое, а черное – это обязательно черное.

Но пока она об этом думала, Инга внезапно улыбнулась и кивнула:

– Спасибо.

– Полегчало? – обрадовалась Алена.

– Да, – не без удивления, но согласилась Инга. – Как рукой сняло!

– Вот как хорошо, что я захватила из нашей домашней аптечки несколько средств первой помощи.

Инга ничего не сказала, но про себя подумала, что надо будет как-то при случае попросить у подруги или у ее мужа всю линейку предлагаемых средств. Начинал-то Василий Петрович с общеукрепляющих бальзамов на основе сбора различных трав. А теперь вон как далеко шагнул. Настоящие чудеса изготавливает из своих травок! И при этом все натуральное, никакой химии.

– Мощная штука. А что это там намешано?

– Вытяжки из трав и цветов, – туманно отозвалась Алена. – Могу сказать тебе названия лишь трех из них. О других я не знаю даже этого.

– Здорово у вас это дело поставлено.

Подлечившись, Инга смогла участвовать в обсуждении вчерашнего мероприятия на равных с Аленой и Ваней. Впрочем, что касалось Вани, то он угрюмо молчал, всем своим видом показывая, что он как с самого начала не одобрял эту аферу, так до сих пор своего мнения и не изменил.

Когда вчера вечером мокрые с головы до ног подруги подбежали к машине, Ваня едва не лишился дара речи.

– Елки-моталки! – воскликнул он. – Это что же с вами такое случилось? Купались?

– Душ принимали.

– И чего же это вы в душ в платьях-то полезли? Вам, Инга, еще ничего. Вашему платьицу немножко воды не повредит, может, даже почище станет. А вот вы, Алена Игоревна… такое красивое платье себе раздобыли, а теперь совсем его погубили.

– Не трави душу!

– Да как же это вас угораздило?

– Так получилось, Ваня.

Алена уже расположилась в машине, не беспокоясь о сиденьях. Она избегала смотреть в сторону швейцара, мимо которого только что пронеслась на крейсерской скорости. Но она всей кожей чувствовала на себе его упорный взгляд: мужчина пытался понять, откуда на его униформе взялись брызги воды и почему он видит на асфальте мокрые разводы и следы мокрой обуви, хотя дождя не было уже несколько дней.