Татьяна Коган - Отпусти своего демона Страница 27

Денни не отводил от него внимательных глаз.

– Ты действительно не в курсе?

– Слушай, мы с тобой давно разбежались, и ты не горишь желанием общаться. Но даже учитывая это, ты ведешь себя не вполне адекватно. Я просто хотел спросить, в чем дело, и выразить сочувствие. Как бы то ни было, мне действительно жаль. Искренне. – Голос Артема звенел от напряжения. Он уже сто раз пожалел, что решил подойти.

Повисла долгая пауза. Они стояли друг напротив друга, сцепившись взглядами, как боксеры на ринге.

Денни первым нарушил молчание:

– Ладно, забей. Позавчера неудачно упал на тренировке. Вот и вся история.

Артем попытался подобрать правильные слова, но собеседник избавил его от этой необходимости:

– Сказал же – забей. Иди, готовься. Скоро твой выход. Покажи им всем, на что ты способен.

В голосе Данилы не было ни сарказма, ни затаенной злобы. От этого Свету стало совсем неуютно. И почему он чувствовал, что виноват в неудаче бывшего товарища? Как будто это он, Артем Светлов, сам сломал ему руку.

– Темыч, – окликнул друга Никита. – Время поджимает!

Как-то все нехорошо складывалось, сумбурно. Не таким виделась Свету борьба за звание лучшего трейсера. Он ведь и о звании таком не мечтал никогда. Это был лишь необходимый этап на пути к цели. Никто не обещал, что будет приятно. Но и что так погано – тоже.

Полимер участливо погладила его по плечу:

– Твоя очередь через два участника.

Артем кивнул. Меньше всего сейчас ему хотелось трейсить, пытаясь поразить публику и жюри. И еще этот элемент… Хоть бы Денни куда-то ушел.

Данила переместился поближе к площадке, не планируя никуда уходить.

– Соберись, тряпка! – гаркнул под ухом Никита.

– Отвали, – вяло отмахнулся Артем.

Никита уже приготовился вылить на друга поток назойливого позитива, но Полимер поймала его за руку и уволокла в сторону.

Свет закрыл глаза, пытаясь восстановить душевное равновесие. Сердце отчего-то колотилось как бешеное, во рту был гадкий привкус – как будто пожевал что-то протухшее. Следовало немедленно успокоиться. Заставить себя отрешиться от суеты. Задышать паркуром, свободой, которую он дарит. Прокрутить в голове все выступление от начала и до конца. Не упустить ни единой детали, ни одного полуповорота, полунаклона. Ощутить зашкаливающую радость от легкости перемещения в пространстве. Слиться воедино с воздухом. Ведь границ не существует. Границ не существует.

– … талантливый трейсер из Москвы, Артем Светлов, покажет нам сегодня свое умение! Поприветствуем его! – внезапно донеслось до слуха Света. В ту же секунду кто-то грубовато толкнул его в спину:

– Все, вперед! – Никитины глаза горели. – Ни пуха ни пера!

– К черту. – Артем сделал пару глубоких вдохов и двинулся к площадке, протискиваясь сквозь толпу зрителей.

– А вот и он! – взревел ведущий. – Поехали!

Из динамиков грянула музыка.

Артем ступил на край площадки и замер. Мысленно досчитал до трех. И ринулся вперед. На первой же стене исполнил крейн степ – и там, наверху, выйдя на одну ногу, позабыл, кто он и где находится.

Это было чувство полной независимости. Безумие, освобождающее от забот и проблем. Прежняя личность – не уверенная в завтрашнем дне, беспокойная и несчастная – отвалилась, как старая змеиная кожа, оставив после себя другого человека. Для него не существовало преград. Вся его жизнь уместилась в те короткие и одновременно бесконечные секунды, когда он парил над землей. Чувство невесомости стало кровью, питавшей его сердце. Сам воздух поддерживал его тело, качая и успокаивая как заласканного ребенка.

Стояла абсолютная камерная тишина. Свет отступил на несколько шагов назад, занимая нужную позицию, и побежал. Оттолкнулся и прыгнул в бездну, рождая новый, безукоризненно прекрасный элемент.

Мягко приземлился на обе ноги и вытянулся по струнке. Собственное дыхание казалось оглушительно громким. Он запрокинул голову вверх к яркому небу и зажмурился. И в этот момент слух вернулся.

Зрители неистово хлопали, а ведущий кричал в микрофон восторженную ересь. Фоном звучала музыка, и чудилось, – эта небольшая площадка вместила в себя весь шум огромного мегаполиса.

Артем рассеянно скользнул глазами по первому ряду зрителей, столпившихся за оградой. И мгновенно вернулся в реальность. Данила стоял прямо напротив и неотрывно смотрел на него. Никогда прежде Свет не видел такого взгляда.

Кто-то окликнул Артема. Он не сразу понял, что это Полимер подсказывает покинуть площадку.

– Ты отжег, Темыч! – Никита порывисто обнял товарища. – Это было нереально круто!

– Тот редкий момент, когда наш Ники прав, – улыбнулась Полина. – Ты отбегал лучше, чем на тренировках. Я тобой горжусь.

– Спасибо, – на автомате ответил Артем. – Радоваться еще рано.

– Жюри будут полными лохами, если не отдадут тебе первое место, – убежденно произнес Никита.

– Кроме того, мы же тебя не с победой поздравляем – с этим действительно лучше повременить. А просто с достойным выступлением. – Полина уселась на скамейку и уткнулась в дисплей фотокамеры. – Кадры получились отпад.

– А ну покажи. – Никита пристроился рядом, и они оба завороженно уставились на экран.

Артем огляделся, отыскивая Денни. Его нигде не было.

Осталось выступить еще четверым участникам, в том числе питерскому Пуме. Артем отрешенно наблюдал за его программой, машинально отмечая удачные моменты, но думал совсем о другом. Он никак не мог забыть Данилины глаза – ледяные, осуждающие, с затаенной болью. Такими глазами, наверное, смотрели на бездушную толпу шедшие на костер еретики.

Артем хотел сказать ему, что не сделал ничего предосудительного. Элемент был их общим достижением. Денни добровольно отказался довести его до ума. И в то же время Свет понимал: окажись рядом Данила, он не смог бы открыть рта. Слова бы застряли в горле. Потому что любые объяснения и оправдания – шелуха, скрывающая истину. А истина была в том, что он, Артем Светлов, поступил некрасиво. Нечестно поступил.

Выступления завершились. Пока жюри совещалось, на сцене танцевали артисты. В рядах фриранеров царила нервозность: каждый надеялся на победу и переживал перед оглашением результатов. Зрители возбужденно переговаривались, тут и там слышались имена фаворитов.

Ведущий взял микрофон и попросил внимания. Все затихли. Еще до того, как объявили результаты, Артем уже знал, что займет первое место. Ведь как только перестаешь страстно чего-то хотеть – желаемое сразу тебе дается.

Сейчас

Ресторан был дорогой и пафосный, но готовили там невкусно. Лиза расположилась на мягком кресле в углу, откуда хорошо обозревалась собравшаяся за столиком компания. Аркадий – импозантный, со стильной сединой на висках мужчина до пятидесяти – успешный даже по московским меркам бизнесмен. Лиза познакомилась с ним полгода назад на ипподроме. Антон – довольно молодой, но уже известный финансовый аналитик. Его советами Лиза пользовалась последние пару лет, и весьма плодотворно. Альбина – яркая, громкая блондинка, владеющая салоном красоты, куда Лиза регулярно наведывается. Троица о чем-то оживленно переговаривалась, щедро подливая алкоголь в бокалы и хохоча над собственными шутками. Лиза изредка улыбалась, чтобы не выпадать из компании, но не чувствовала себя частью общего веселья.

С тех пор как погибли Максим и Глеб, а Джек отдалился, словно их никогда не связывало общее прошлое, Лиза отчаянно искала новых друзей. Она понимала, что вряд ли сблизится с кем-то настолько, что позабудет старых товарищей, и все-таки не оставляла попыток найти отдушину.

Она затушила тонкую сигарету и тут же закурила новую, задумчиво вглядываясь в лица своих спутников. Они были интересными людьми и хорошо к ней относились. Но как же отчаянно скучно было в их обществе! На их месте следовало находиться другим людям!

Лиза никогда не преуменьшала роль друзей в своей жизни. Она дорожила Максом, Глебом и Джеком – вместе и по отдельности. Они дружили со школы, прошли через испытания и остались верны друг другу, как бы сложно это ни было. Они не держали секретов и могли быть самими собой, такими, какие есть – со всеми ужасающими недостатками, унизительными слабостями. Они играли роли для остального мира, но в компании сбрасывали маски. И по этому чувству облегчения, свободы, защищенности Лиза скучала больше всего.

Саркастическая ухмылка скривила ее губы: как бы, интересно, отреагировал Аркадий, услышь всю правду о Лизином прошлом? О том, например, как она подговорила друзей убить собственного мужа, чей контроль выводил ее из себя? О том, как она не вызвала «Скорую помощь» для беременной любовницы Максима и тем самым приговорила ее к смерти? В лучшем случае Аркадий бы не поверил. В худшем – тотчас побежал бы в полицию. А ведь сидит рядом, элегантный и расслабленный, улыбается, заигрывает. Давно надеется затащить ее в постель. Нарисовал приятный образ любопытной богатой вдовушки и как петушок хлопает крылышками от удовольствия. Никто из них понятия не имеет, кто такая Лиза на самом деле. Их устраивает то, что им показывают. А правда… Правда – слишком ценный товар.