Эдуард Ростовцев - Плата по старым долгам Страница 27

- Так сказал Петренко?

- Об этом я знала без Петренко! А вы снова пытаетесь прикрыть собой родственничка-забулдыгу. По-моему, у вас это переросло в комплекс самопожертвования, как у камикадзе.

Олег расстегнул куртку и ворот рубашки, оттянул их, обнажив изуродованное шрамом плечо.

- Вот, можете убедиться. Я был ранен в левое плечо, а пистолет держал в правой руке.

Мирослава встала, наклонилась к нему, осторожно кончиками пальцев коснулась неровных рубцов шрама. В какой-то миг Олегу показалось, что она ласкает его плечо. Но затем девушка бесцеремонно расстегнула еще две пуговицы его рубашки, ткнула пальцем в шрамы на груди.

- А это кто вас?

- Моджахеды под Кандагаром.

- Значит, первую пулю получили от своего, а эти от врагов?

- Я давно не считаю моджахедов врагами. Они защищали свое право решать свои проблемы самостоятельно.

Мирослава выпрямилась, посмотрела на него в упор.

- А мой отец выполнял свой долг!

- Когда человек убежден, что исполняет долг, он не теряет самообладания, - выдерживая неприязнь ее взгляда, возразил Олег. Простите, что говорю об этом, но вы не только дочь капитана Тысячного, вы еще и журналист. Стало быть, должны знать всю, а не только приемлемую для вас часть правды. Трагедия на Городокском шоссе - не следствие чьих-то ошибок, недоразумений, хотя ошибки, недоразумения имели место. Но все было гораздо сложнее и бесчестнее, чем это вам представляется.

Мирослава потупилась, но затем вскинула голову, передернула плечами.

- Это мне уже объяснили: виноваты были коммуняки, Брежнев, Андропов и иже с ними.

Олег неодобрительно покачал головой, хотел этим ограничиться, но не сдержался.

- Коммунистами были не только Брежнев, Андропов, но еще восемнадцать миллионов человек, большинство из которых искренне верили в светлое будущее, также как другие верят во второе пришествие, а третьи - в переселение душ. Верующие и апологеты веры не равнозначны. Первые за веру шли на костер, вторые наживались на ней, торгуя индульгенциями. Так было и так будет всегда. И не надо путать грешное с праведным.

- Я имела в виду, что сейчас на коммунистов списывают все, смутилась Мирослава.

- Вот именно, что списывают! Но это не тот случай, который надо списывать.

- Что вы хотите этим сказать?

- Всех обстоятельств и я не знаю, могу только догадываться. Но догадки - категория коварная и лучше держать их при себе. Скажу одно: эта история еще ждет тщательного и беспристрастного расследования и преподносить ее как сенсацию, да к тому же, между прочим, в связи с другими, пусть тоже немаловажными, но другими событиями - безответственно.

С полминуты Мирослава смотрела на него потемневшими до густой синевы глазами, словно пыталась загипнотизировать, но затем отвела взгляд, сказала требовательно:

- Давайте еще сигарету! И приведите себя в порядок, вон рубашка до пупа расстегнута. А чтобы вас не смущать, я пройдусь. Заодно соберусь с мыслями. В вашем присутствии они разбегаются.

20

Мысли Олега тоже требовали упорядочения, их было слишком много, и тех, что донимали его на протяжении одиннадцати лет и тех, что появились полчаса, минуту назад в нелегком разговоре с дочерью капитана Тысячного. Он поверил в ее искренность, порядочность, которую она почему-то прятала за напускной грубоватостью, не красящим ее цинизмом. Ей был свойственен максимализм, очевидно заимствованный у своей воспитательницы, но, в отличие от Полины, она умела выслушивать собеседника, думать над услышанным, что свидетельствовало в ее пользу. Сложнее было с ее отношением к Леониду, тут с порога отбрасывалась любая критика. Олег поймал себя на том, что хочет чтобы Мирослава поверила - он не желает зла ее кумиру, но вправе требовать от него честной игры...

Мирослава вернулась минут через десять. Она сняла пояс, убрав напуск, и платье удлинилось, прикрыв икры, которые Олег не успел разглядеть, оценить - не до того было. Девушка села на прежнее место, заложив ногу за ногу и обхватив руками прикрытое подолом колено.

- Не в порядке оправдания, но во имя истины, - продолжала она прерванный разговор, - перед тем, как предложить статью редакции, я хотела встретиться с вами, чтобы уточнить детали. Даже билет на киевский поезд приобрела, взяла у Пети ваш адрес, номера телефонов. Дважды звонила в ваш офис, но не могла дозвониться. В третий раз нарвалась на секретаршу, или кто она у вас там, спросила, когда можно застать вас. Но эта мегера учинила мне такой допрос, что я бросила трубку.

- Только из-за мегеры не поехали?

Мирослава неопределенно повела плечами.

- Была еще одна причина, но о ней вам не надо знать. Так что давайте мне дальше по мозгам. За эту статью мне уже набили одно место, которое для того и предназначено. А вы сразу по мозгам и без жалости. Да, уж Бог с вами, как-нибудь стерплю. Значит, по-вашему, я искажаю факты, тасую их с учетом личных симпатий и антипатий. И вообще я подлючка, девка, которая переспала со всем городом.

- Этого я не говорил.

- Но так думаете. Ведь вас соответственно подготовили к встрече со мной ваши родственнички. Будете отрицать?

- Не буду. Но о людях, а тем более небезразличных мне, предпочитаю судить на основе личных наблюдений.

- Приятно слышать, - Мирослава недоверчиво улыбнулась, а затем скорчила жеманную гримаску. - Так что же вы наблюдаете сейчас в небезразличном вам человеке?

- Пока ничего из ряда вон выходящего.

- Но это обидно для меня! Я не считаю себя рядовой, усредненной. И мои поклонники так не считают.

- Слава, понимаю - вам неприятен этот разговор, но без него нам не обойтись. И давайте исчерпаем эту тему, чтобы больше не возвращаться к ней. Почему основной удар вы нанесли Роману Семеновичу? Не он был инициатором увольнений рабочих филиала. И вы это прекрасно знаете.

- Потому, что он - сволочь! - неожиданно выкрикнула Мирослава. - Тех, кто стоит ниже его, за людей не считает. А вышестоящим товарищам, прошу прощения, задницы лижет.

Но тут же спохватилась, очевидно сообразив, что к вышестоящим товарищам не в последнюю очередь относится и ее кумир, добавила поспешно:

- Леонид Максимович не хотел ставить его на кадры, но у вашего родственника большие связи среди сильных мира сего - дали понять, что это их человек и что так надо.

- Но это еще... - попытался возразить Олег, но Мирослава вспылила.

- Да, это еще не все! Еще он девчонок-работниц трахает. Ни одну смазливую мордашку не пропустит. И сразу вопрос ребром: или давай, или уволю по сокращению.

- Откуда это известно? - растерялся Олег.

О том, что Роман неравнодушен к девицам, он разумеется знал, но не думал, что тот может опуститься до такого.

- Непроверенной информацией не оперирую! - Мирослава тряхнула челкой, тут же упавшей на лоб, прикрыв глаза.

Она подняла волосы, закрепила их заколкой.

- Было бы еще полбеды, если бы он только теми, кому уже нечего терять, ограничивался. Но он обламывает девчонок - вчерашних школьниц, которые еще не потеряли веру в доброе, светлое, чистое. Мне уже не одна со слезами на глазах жаловалась.

- Вот об этом и написали бы, - не очень уверенно заметил Олег.

- Вы что с луны свалились? Какой редактор пропустит такое в номер? Да и девчонки этого не подтвердят. И стыдно, и страшно. Развяжи они языки, их тут же наизнанку вывернут. Бандер Рома - так его прозвали - не только для себя старается: своим покровителям, важным гостям по первому требованию таких уже обработанных милашек поставляет. Да еще следит потом, чтобы девочки не болтали лишнего. Не сам, понятно, за каждой ходит, есть у него кадры и для этого. Так что вздумай какая-нибудь глупышка жаловаться во всеуслышание, как ей мигом язык оторвут.

Олег вспомнил, как вчера Роман приглашал его пообщаться с какими-то девицами, и почувствовал, что краснеет. Возможно, Мирослава преувеличивает, сгущает краски, но то, что она не выдумывает и Роман занимается таким непотребством, уже очевидно.

- Что же не защищаете своего родственничка? - испытывающе покосилась на него Мирослава.

- И то начальство, для которого он старается? - невесело усмехнулся Олег. - Я не намерен защищать такое начальство, а тем более Романа Семеновича. Но, критикуя его за одно, а имея в виду совершенно другое, вы, по меньшей мере, слукавили. И это еще не все. Стараясь, как можно сильнее досадить ему, вы подняли на поверхность небезразличную и мне историю. Так вот, не кажется ли вам, что следовало предварительно поинтересоваться моим мнением на этот счет? Хотя бы поинтересоваться, невзирая на мегер. Достаточно было позвонить мне домой, даже в мое отсутствие - в моем телефоне имеется автоответчик, которому вы могли бы сообщить суть вашего интереса и оставить свои координаты. Написать мне, в конце концов. Адрес-то Петя вам дал.

Мирослава скривила губы.

- У меня складывается впечатление, что бывшего следователя Савицкого по какой-то причине устраивало быть без вины виноватым. Вы что же, тешились этим?