Марина Серова - Покой и не снится Страница 27

— А куда мы едем? — поинтересовался Жемчужный.

— Ты же везешь меня в ресторан. Разве забыл?

— Нет, но хотелось бы знать, в какой.

— Все равно, — ответила я. — Какой будет по дороге.

— Здесь неподалеку «Интим», — проинформировал Костя, хотя я и без него прекрасно знала город.

— Вот в «Интим» и поедем.

Я осторожно глянула в боковое зеркало. «Жигуленок» держался от нас на почтительном расстоянии, и его пассажиры атаковать пока не собирались. Они вообще были относительно спокойны. Если это не показная расслабуха, то тем хуже для них.

Мы подрулили к ресторану с пикантным названием «Интим», и Костя припарковал «Фольксваген» на стоянке. Я вышла из машины первой. Вслед за мной салон покинул и Костя. Я заметила, что «жигуленок» остановился чуть поодаль. За рулем сидел коренастый, рядом с ним приятель Чиф.

— Пошли? — спросил Костя, подойдя ко мне.

Я взяла его под руку.

Мы вошли в зал и заняли один из столиков невдалеке от оркестра.

— Что будем заказывать? — поинтересовался Жемчужный.

— Что хочешь. Мне все равно.

Подошел официант, и они с Костей о чем-то посовещались. Я не прислушивалась. По неведомой мне причине наши соглядатаи не спешили появляться в ресторане. Не собираются же они ждать нас на улице весь вечер?

И тут я догадалась. Ребята вполне могут использовать тот же прием, с которого начинали в свое время.

— Сейчас вернусь, — я встала из-за стола.

— Куда ты? — насторожился он.

— Хочу дохнуть свежим воздухом.

Я вышла на улицу. Чиф уже подходил к нашей машине. Да, Женька, ты могла и упустить их. Сейчас они оставят в моем «Фольксвагене» милый подарочек и укатят восвояси.

Мое появление не осталось незамеченным со стороны коренастого. Он выскочил из «жигуленка» с намерением броситься на меня, но я не дремала. Молниеносно выхватила револьвер и выстрелила ему в ногу. Коренастый упал.

— Черт! — услышала я позади себя.

Резко обернулась. Это был Жемчужный. В ту же секунду грохнул выстрел. Я, не задумываясь, толкнула Костю и, закрывая его своим телом, повалила на землю. Сильным огнем мне обожгло локоть левой руки. Стрелял Чиф, гаденыш. Я перевернулась на спину и заставила свой револьвер вновь включиться в игру. Чиф скрылся за моим «Фольксвагеном».

— Ты жив? — я переключила внимание на Жемчужного.

— Вроде да, — он улыбнулся.

— Отлично. Возвращайся в ресторан и вызывай милицию. На нас только что было совершено покушение. Хотели взорвать автомобиль.

Жемчужный быстро кивнул и, пригнувшись к земле, метнулся обратно к ресторану. Я прикрывала его, дважды выстрелила в сторону родного «Фольксвагена».

Однако Чиф не стал вступать в перестрелку с данной позиции. Кувыркнувшись через голову, он перебазировался к соседней машине и, вскочив на ноги, бросился наутек.

Я выстрелила. Пуля просвистела у него над головой. То ли с испугу, то ли еще по какой причине незадачливый киллер споткнулся и упал на землю. Пистолет выпал из его руки.

В считанные секунды огромными скачками я приблизилась к нему и, прежде чем он успел подняться, ударила ногой в поясницу.

Чиф хрюкнул и уткнулся лицом в асфальт.

— Не двигаться! — предупредила его я. — Без глупостей.

Затем отшвырнула ногой в сторону его пистолет и сказала:

— Можешь подняться, Чиф.

Он медленно встал и взглянул мне в лицо. Парик я обронила, спасая жизнь Косте, и теперь противник без труда узнал меня.

— Сука! — только и смог сказать он.

— Кто тебя нанял? — заорала я, не обращая внимания на его грубости.

— Пошла ты! — Чиф сплюнул сквозь зубы.

К этому моменту из ресторана выбежал Костя и устремился к нам.

— Займись вторым! — крикнула ему я.

Он изменил направление и вскоре уже крутил руки скулившему от боли коренастому мужичку.

— Не хочешь отвечать, Чиф? — снова обратилась я к своему визави. — Подумай хорошенько. Сейчас сюда приедет милиция. Знаешь, что я скажу им? Скажу, что убила тебя, защищаясь. И мне ничего не будет, Чиф. Так как? Назовешь мне имя?

Он, насупившись, молчал.

Я подняла револьвер, целясь ему в лоб.

— Имя, Чиф!

В глазах врага мелькнул страх. Умирать ему не хотелось.

— Я жду, — напомнила ему. — Но мое терпение на исходе.

Я действительно была готова разрядить в него всю обойму.

— Имя!

И Чиф, почувствовав мою решимость, дрогнул.

— Колапов, — сказал он, сглотнув слюну.

Вот тебе раз. Я опустила револьвер. В отдалении уже слышалось завывание милицейской сирены.

Глава 10

Сотрудники правоохранительных органов, прибыв на место происшествия, сразу разобрались, что к чему. Оба киллера были немедленно арестованы. Как оказалось, ребятки давно находились в розыске. Оба были судимы ранее по серьезным статьям, и милиция прекрасно их знала. Косицын Игорь Анатольевич по кличке Чиф и Велиханов Игнат Спиридонович, по кличке Резаный.

«Сладкую парочку» заковали в наручники и увезли.

— Все прошло на ура? — подошел ко мне Жемчужный.

— Да, — глухо ответила я.

Честно говоря, я все еще находилась в прострации. Так на меня подействовало признание Чифа. Человек, на которого я могла бы подумать в последнюю очередь. Да, я вовсе о нем и не думала. О ком угодно, только не о нем.

— Тебя что, контузило? — Костя осторожно потрогал меня за руку.

Его прикосновение отозвалось резкой болью. Я посмотрела на свой локоть. Вот невезуха. Проклятый Чиф все-таки задел меня. Ранение, конечно, было пустяковым, его и ранением-то толком не назовешь, но все равно обидно. И парадный костюм Венской испортил, гад.

— Женя! — в который раз окликнул меня Костя.

— Ну чего тебе? — недовольно обернулась я к нему.

— Ты ранена!

— Пустяки, — отмахнулась я. — Поехали лучше.

— Куда?

— Повидаемся с Александром Михайловичем.

— А как же ужин? — расстроился Жемчужный.

— Попозже покушаешь, — успокоила я его и пошла к машине.

Уже в машине Костя снова вступил в полемику:

— Слушай, ты так и не сказала мне, как я сыграл сегодня.

— Все было отлично, Костя, расслабься.

— Я заработал поцелуй? — Жемчужный вновь стал самим собой.

— Заработал, — ответила я.

— Так в чем же дело?

— Потом.

Мне в самом деле было не до поцелуев. Мысленно я готовилась к решающему разговору с клиентом.

— Вот так всегда, — не унимался Костя. — Мы, актеры, вкалываем в поте лица, а никто этого не замечает. Тяжело быть бойцом невидимого фронта.

— Не расстраивайся. Потомки оценят. Может, еще и памятник поставят.

Мы быстро домчались до конспиративной квартиры Решетникова. Он, видимо, узрев нас в окно, вышел встречать гостей на порог.

— Саня! — обрадованно воскликнул Жемчужный. — Рад тебя видеть, старик. Ты теперь тут живешь?

— Что у тебя за вид? — опешил Александр Михайлович.

— Не узнаешь? — ликовал герой сегодняшнего дня. — Это я тебя изображал.

— Зачем?

Вопрос Решетникова был обращен больше ко мне, нежели к другу детства.

— Давайте зайдем в дом, — предложила я. — Там и поговорим обо всем.

Мы все втроем переступили порог старинной хибары.

— Я тут прибрался немного, — сообщил Александр Михайлович.

В самом деле, квартира несколько видоизменилась. Причем в лучшую сторону. Но все равно, до идеального порядка было еще очень далеко.

Костя сразу сел на кровать перед зеркалом и активно занялся выходом из образа. Говоря нормальным языком, стал разгримировываться.

Решетников сел на стул. Я же предпочла разговаривать стоя.

— Что новенького? — спросил Александр Михайлович с огромным волнением.

— Я знаю, кто хочет вас убить, — выдала я.

— Кто же?

Испытывая терпение клиента, я сперва обстоятельно поведала ему о событиях сегодняшнего дня. Под конец, рассказав про поимку Чифа и Резаного, я произнесла:

— И тогда он назвал мне имя заказчика.

Александр Михайлович напрягся. Казалось, еще секунда, и он взорвется от нетерпения.

— Да кто же он, черт возьми? — выдохнул Решетников.

— Колапов. Павел Викторович, — ответила я после непродолжительной паузы.

Решетников вскочил со стула. Грязно выругался и схватился за голову.

Я молча ждала, что он ответит на это. Однако в наш разговор не вовремя вклинился Жемчужный.

— Что за Колапов? — спросил он, обращаясь к нам обоим.

— Сволочь!

Трудно сказать, был ли это ответ на Костин вопрос или просто оценка событий со стороны Решетникова, но, кроме этого, он ничего больше не сказал.

— Так свернуть ему башку, и всего делов, — посоветовал Жемчужный и вновь отвернулся к зеркалу.

— Я так, наверное, и сделаю, — решился Александр Михайлович.

— Это ваше право, — сказала я.