Марина Серова - Мышеловка для телохранителя Страница 27

Весь путь до дачи моей мимолетной знакомой Веры мы проделали в полной тишине, если не считать периодического сопения и кряхтения Шейха.

В прошлый раз я видела, возле какой дачи Вера остановила свою машину, но даже если бы я этого не заметила, то долго блуждать нам все равно не пришлось бы. «Феррари» красовался на дорожке, и видно его было издалека.

Я хотела было выскочить наружу, как только «мерс» остановился, но Граф мягко и в то же время властно взял меня за руку.

— Сиди, — коротко бросил он.

Я подчинилась. Из машины вышли только Шейх и парень, сидевший на переднем пассажирском сиденье. Из второй машины, следовавшей за нами, тоже вышли двое и присоединились к первой парочке. Секундой позже из салона выплыл Салли и приблизился к окну «Мерседеса» со стороны Графа.

— Напрасно все эти предосторожности, Граф, — сказал он. — Каток не опасен.

— Береженого бог бережет, — веско произнес тот в ответ.

Меж тем доблестная четверка, ведомая Шейхом, скрылась в даче. Никакого шума после их вторжения в чужую собственность не последовало, а лишь минут пять спустя сам Шейх вышел на крыльцо под истомляющие его солнечные лучи и подал нам знак рукой.

Мы с Графом вышли из машины и вместе с Салли проследовали к даче.

— Каток здесь? — спросил Граф у Шейха.

— А я почем знаю? — ответил тот. — Я его в жизни в глаза не видал.

В даче помимо графовских мордоворотов было еще четыре человека. Две девушки и два парня. Все они сидели за столом по центру комнаты и находились под прицелами вломившихся архаровцев. Среди присутствующих я узнала Веру. На этот раз она была в синем шелковом халате и сидела во главе накрытого стола с фужером шампанского в руках. Рядом с ней восседал щупленький парень, на вид эдак лет двадцати трех. Он был в одних трусах и в майке. На плече парня красовалась незамысловатая наколка, не идущая ни в какое сравнение с художествами воров в законе. Он был основательно загружен спиртным. Напротив них расположилась еще парочка, не менее пьяная, чем Верка со щупленьким. Они сидели в обнимку, и рука парня, парализованного видом вооруженных людей, застыла на груди подружки. Этого любителя женских тел я также признала. Вернее, мне показалось знакомым его лицо, но я никак не могла вспомнить, где видела этого субъекта раньше. Уже потом память услужливо подсказала, что передо мной был не кто иной, как молоденький секретарь господина Полянина. Еще один вопрос автоматически снялся с повестки дня, я снова укорила себя за разгильдяйство: Антон Игоревич действительно не продавал меня. Конечно же, ментам донес о моем месте нахождения его секретаришка. Шустрый малый, однако. Но сейчас мне было не до него.

— Привет! — сказала я, обращаясь к Верке. — В гости звала?

— А, это ты! — глянула она на меня с надеждой.

— А это кто с тобой?

— Попутчики.

— Здорово, Каток, — вышел из-за моей спины Салли и, приблизившись к столу, хлопнул по спине щупленького типа, — не признал?

— П-признал, — заикаясь, ответил тот. — Я…

— Не бзди, — успокоил его Салли. — Нам с тобой только потрекать надо.

— Что же ты мне соврала? — воспользовавшись паузой, вновь обратилась я к Верке. — Сказала, что не знаешь никакого Катаева, а он сидит рядом с тобой за одним столом.

— Какой Катаев? — не поняла она. — В чем дело, Юра? Что происходит? Кто эти люди?

Она прямо-таки засыпала вопросами своего соседа, но тот, похоже, либо и сам не знал, что ответить, либо знал настолько хорошо, о чем пойдет речь, что со страху проглотил язык.

Настало время выхода Графа. Сунув в рот сигарету, он не спеша приблизился к столу, за которым еще несколько минут назад царило веселье, и тихо произнес:

— Пусть останется только Каток. Остальные, если желают дожить до старости, в течение десяти секунд имеют возможность покинуть помещение.

— И я? — спросила Вера.

— А ты спешишь умереть? — осклабился в улыбке Шейх. К нему постепенно возвращались хорошее настроение и заносчивость.

Верка не стала больше задавать вопросов и с другими своими гостями исчезла на втором этаже дачи.

— Она ничего не знает, — заверил нас Каток, неизвестно почему обращаясь ко мне, — я не посвящал Верку ни в какие свои дела. Она даже не в курсе, что я сидел. Мы собирались пожениться, и она верила в то, что я честно зарабатываю на жизнь.

— Твоя кошелка нас не интересует, Каток, — подал голос Салли. — Ты лучше о себе позаботься. Твоя жизнь висит на волоске, Каток, и останешься ли ты жить или нет, зависит только от твоих собственных признаний.

— Я знал, что мне не стоит лезть в это дело. Оно изначально дурно пахло.

— А чего ж полез? — улыбнулся ему Граф, как хорошему знакомому.

— Денег больших пообещали. Я надеялся на них за кордон махнуть и жить там себе припеваючи с Веркой, — объяснил бывший фальшивомонетчик.

— Кто предложил?

— Лось. Он сказал, дело — верняк, а работы-то всего ничего. Сделать липовые документы ему и его корешу.

— Что за кореш? — подался вперед Салли.

— Не знаю я его.

— А видел?

— Видел. Я к ним на хату вчера приезжал, фотографии делать.

— И что дальше? — снова взял в свои руки инициативу Граф.

— Да ничего. Клянусь вам, мне мало что известно. Лось не посвящал меня в детали. Им нужны были документы, я обещал их сделать. Затем они со мной расплачиваются, и мы расходимся, как в море корабли.

— Почему же ты решил, что это дело изначально дурно пахло?

— Во-первых, из-за самого Лося. Непутевый он малый. А потом, я слышал, что они на конкретные бабки кинули серьезных людей. Это тот, второй, Лосю говорил. Теперь я понимаю, кто эти люди.

— О чем еще они говорили, слышал?

— Буквально пару слов. Говорил в основном второй. Лось по большей части слушал. Тот говорил, что, мол, комар носа не подточит. Мент их, мол, прикроет. Девчонка какая-то, говорил, врюхалась по самые уши. Да и вообще, говорит, подозреваемых до хрена.

Каток замолчал, и в комнате воцарилась гробовая тишина. Никто не спешил возобновлять разговор. Граф тоже медлил с дальнейшими расспросами. А может, уже и выяснил для себя все.

— Чего с ним делать будем, Граф? — наконец подал голос Шейх.

— Где обитает Лось с дружком? — не ответив ему, спросил Граф у Катаева. — Объяснить сможешь?

— Чего там объяснять? — снова встрял в разговор Салли. — Пусть рисует.

Он прошел к секретеру и взял оттуда листок и ручку.

Тем временем Каток продолжал лепетать, бледный от страха:

— Они домик сняли на окраине города. Небольшой такой. Одноэтажный. Временно, говорят, — он принял из рук Салли бумагу и ручку и стал быстро чертить. — Живут там вдвоем. Никакой охраны у них нет. Ни ментовской, ни братковской.

— Просто замечательно, — расплылся в ядовитой улыбке Шейх, к величайшему своему удовлетворению обнаруживший на столе Вериной дачи несколько бутылок пива. — Вот там-то мы их и накроем. Тепленькими. Верно я говорю, Граф? Для кого-то этот одноэтажный домик станет сегодня могилой.

— Верно, — поддержал его Граф. — Нарисовал?

— Да, — ответил Каток, к которому и был обращен последний вопрос Графа. — Вот.

Он протянул изрисованный лист бумаги, но вместо Графа его взял Салли. Внимательно всмотрелся.

— Знаешь это место? — поинтересовался у него Граф.

— Найдем, — заверил его Салли.

— Хорошо, — Граф взял меня под руку. — Поедем отсюда, Женя.

— А че с этим-то делать, Граф? — повторил свой вопрос Шейх, основательно поправивший свое драгоценное здоровье за Веркин счет, когда мы уже приблизились к двери.

— Постарайся догадаться сам, Шейх, — с очень милой интонацией произнес мой попутчик, после чего мы с ним покинули дачу.

Грянул выстрел. Я поняла, что Каток так никогда и не получит от Лося денег за свою работу. Но мне было его совсем не жаль. Как-никак, а он косвенно был причастен к моей подставе. Даже показания у Рулаева от его имени имелись. Может, их и сфабриковали, конечно, а может, и нет.

Мы сели в «Мерседес». Вскоре из дачи выскочили и остальные.

— Поезжайте вперед, Салли, — распорядился Граф. — А мы за вами.

Тот кивнул в ответ и, загрузившись со своими подручными во вторую машину, тронулся в путь. Рядом со мной на сиденье плюхнулся Шейх.

— Порядок, — довольно сообщил он.

В руках у него я заметила две бутылки пива, и трудно было сказать, что он имел в виду, говоря: «Порядок». То ли Катка, то ли дальнейший процесс самоисцеления.

Граф был на редкость задумчив, и меня это насторожило.

— О чем ты думаешь? — спросила я, пока мы ехали за машиной Салли.

— О том типе, про которого нам поведал Каток. Про напарника Лося.

— Вы же сами говорили, что Лосем кто-то руководит. Выходит, так оно и есть.

— Все правильно, — подтвердил Граф. — Только хотелось бы знать, кто этот человек. И у меня как раз появилась одна мыслишка на этот счет.