Юлия Шилова - Я живу без оглядки, или Узнай тайны женской души Страница 27

— Успех.

— А как ты его добилась?

— Не важно. Главное, что он у меня есть. Человек никогда не достигнет успеха, если у него нет звериной хитрости, крепких кулаков, острых зубов и большого терпения.

— Слушай, Ань, я не знаю, что со мной происходит…

— В смысле?

— Чем больше я с тобой нахожусь, тем больше понимаю, что хочу видеть тебя вновь и вновь. Я ничего не могу с собою поделать.

— Нам пора, — вновь повторила я и встала.

Мы вышли на веранду и остановились в дверях.

— Опять идет дождь, — тихо сказала я, ловя капли в ладонь.

— Ты любишь дождь?

— Очень. Я люблю сильный, порывистый ливень и маленький летний дождик. Сырая погода — для меня. Я люблю рисовать дождь. Он всегда разный, от прозрачного до тяжелого. Как ты думаешь, на что похож дождь?

— Не знаю. На воду.

— Он похож на слезы.

— На слезы?

— Да, на слезы. Слезы бывают добрые, а бывают злые. А еще они соленые. Знаешь, ведь именно в дождь я очень много думаю и анализирую, учусь отстаивать каждую минуту своего существования в такой тяжелой игре без правил, как жизнь. Я учусь просчитывать свои шаги на пять ходов вперед, стараться избегать неприятности. Терпеть не могу случайностей, и уж если они появляются, то стараюсь обратить их себе на пользу. Именно в дождь я репетирую роли и учусь быть актрисой, учусь тщательно скрывать свои чувства, эмоции и умело заменяю их на фальшивые, вызываю у зрителей веру в мою искренность.

Михаил обнял меня за плечи и взволнованно произнес:

— Анна, я еще никогда не встречал такую женщину! Такая, как ты, никогда не затеряется даже в самой огромной толпе. Ты всегда будешь выделяться. Наверное, поэтому ты и стала звездой. Я представляю, как в твою сторону поворачиваются сотни мужчин, засматривающихся на твою совершенную гибкую фигуру.

— Я никогда не старалась специально подняться над толпой, но я всегда была чуть-чуть выше, — я сняла руки Михаила со своих плеч и бросилась в дождь…

Пока мы ехали домой, Михаил позвонил своему водителю и назвал мой адрес, чтобы тот забрал «Мерседес». Сунув телефон в карман, он растерянно пожал плечами и грустно сказал:

— Я не хочу, чтобы наша сказка кончилась. Золушка не оставила принцу хрустальную туфельку, а принц заболел от любви. Ты сказала, что сегодняшняя ночь — это терапия. Терапия призвана лечить, а мое сердце заболело еще сильнее.

До самого моего дома Михаил одной рукой держал руль, а другой крепко сжимал мою руку.

— Анна, ты просто чудо… — повторял он. — В последнее время неспокойно. Будь осторожна. Я за тебя переживаю — какой-то непонятный следователь… кто-то предупреждает тебя о взрыве…

— Не надо. Я привыкла обходиться собственными силами.

— Очень тяжело бороться с обстоятельствами в одиночку. Нужно, чтобы помогали друзья. Скажи, ты веришь в дружбу?

— Я верю в добрые отношения между людьми.

— У тебя были настоящие друзья?

— У меня была близкая подруга.

— Ты ее очень любила?

— Она была как сестра. Я была так к ней сильно привязана, что готова была отдать за нее жизнь, и сделала это, не задумываясь ни на минуту.

— А где она теперь?

— Она украла все мои деньги и моего любимого мужчину.

— Возможно, сейчас она раскаивается…

— Не думаю.

— Почему?

— Чтобы такое сделать, нужно очень сильно ненавидеть.

— Но ведь когда-то она тебя тоже любила…

— Я сомневаюсь в этом. Может, и правду говорят, что от любви до ненависти один шаг.

— Мне кажется, что тебе нужно ее простить.

— Простить? С какой стати?

— Ну да. В любви нужно уметь прощать.

— В какой любви? Эта тварь украла у меня все, что было! Ты считаешь, что я должна ее простить? Для меня она умерла. И она и мой бывший. Есть вещи, которые не прощают.

— Ань, ты можешь пообещать, что будешь предельно осторожна?

— Я постараюсь.

— Нет. Так не пойдет. Скажи: «Я буду предельно осторожна!»

— Я буду предельно осторожна.

— Я стану звонить тебе каждый день. И ты тоже звони. Господи, а я и подумать не мог, что ты совсем одна.

— Я привыкла быть одна, — сказала я безразлично и грустно отметила про себя, что дождь кончился.

Во дворе нас уже ждал водитель Михаила, который стоял у «Мерседеса».

— Это мой новый водитель, — подтвердил мою догадку Михаил и подрулил прямо к своей машине. Открыв «Мерседес», Михаил протянул ключи от джипа водителю и посмотрел на мои окна. — Ты точно не боишься? — на всякий случай снова спросил он.

— Я же тебе сказала, что устала бояться.

— Ты очень странная… Ты могла бы пока пожить у меня.

— Зачем?

— Для спокойствия.

— Хорошенькое спокойствие — жить в доме, где иногда появляется твоя исчезнувшая жена!

— Может, мне только показалось, что она там появляется? Только вот откуда взялись ее чулки? А запах духов? Я с этим обязательно разберусь.

Раздался пронзительный сигнал, и джип выехал со двора. Михаил помахал машине рукой и переключил внимание на меня.

— Ты уверена, что тебе нужно домой?

— Вполне. А почему ты не посадил в свой «Мерседес» водителя, а сам не уехал на джипе?

— Будем считать, что я по нему соскучился.

Как только Михаил сел на водительское место он, сильно занервничал, мельком бросил взгляд на бардачок, и мне почему-то показалось, что сейчас он его откроет. Но он его не открыл… Он просто на него посмотрел…

— Спасибо, — ни с того ни с сего сказал он.

— За что?

— За то, что благодаря тебе моя машина в целости и сохранности. Я надеюсь, из нее ничего не пропало…

— Хочется верить, что вся твоя «мелочевка» на месте.

Мы опять пристально посмотрели друг другу в глаза, и я в который раз ощутила, что мое терпение на исходе.

— Дождь кончился. Мне пора…

Я зашла в свой подъезд, а «Мерседес» все не отъезжал. Мою спину сверлил пронзительный взгляд, который был слишком настойчив и ощутим даже затылком. Я шла и знала, что сейчас Михаил не выдержит и заглянет в бардачок. А может, и не сейчас. Может, он сделает это сразу, как только отъедет…

Глава 12

Странно, но мой телефон молчал даже после того, как Михаил заглянул в бардачок. Наверное, ему надо подумать…

Я подошла к окну и увидела, что небо прояснилось. На кухне еще витал неприятный сигаретный запах лжеследователя Голубева, непонятно зачем пожаловавшего в мою квартиру. И это наводило на самые грустные мысли. Я отправилась в спальню и почувствовала знакомый аромат духов, тот самый, который был дома у Михаила… Я тут же вылетела из спальни, решив что окончательно сошла с ума. Я зашла в кабинет и застыла как вкопанная, увидела на спинке кресла чулки цвета капучино…

Пронзительно заорав, я выскочила из спальни. Отдышавшись, позвонила Михаилу:

— Ты где?

— Еду к себе домой. Ты хочешь, чтобы я вернулся к тебе?

— Я хочу, чтобы ты посмотрел дома, на месте ли те самые чулки.

— Какие чулки?

— Те, в которых танцевала твоя жена.

— Если тебе это нужно, то я посмотрю. По-моему, я сунул их в шкаф или в комод.

— Посмотри и перезвони.

Я ждала чуть больше часа. Я не сомневалась, что в квартире в мое отсутствие кто-то был, только вот кто? Жанна? Но она не знала, где я живу. А может, тот, кто ее похитил? Но я не вижу в этом никакого смысла. И все же нужно посмотреть правде в глаза. Кто-то тщательно надушил мою спальню чужими духами и этот кто-то подкинул мне чулки…

Как только раздался телефонный звонок, я тут же схватила трубку и услышала голос Михаила.

— Ань, чулок нигде нет. Или это мистика, или кто-то держит меня за лоха. Я вообще уже перестаю что-либо понимать.

— Дело в том, что чулки у меня.

— Как у тебя?

— Так. Теперь они висят на спинке кресла в моем кабинете.

— Ты уверена?

— Более глупого вопроса мне еще никто не задавал. Я держу их в руках.

— А это точно те чулки?

— Я такие не ношу. Хотя это мой цвет, но я люблю чулки со стрелками. Это подчеркивает мою индивидуальность.

— Ань, тебе страшно?

— Не знаю. Мне кажется, что я уже привыкла бояться.

— Ты хочешь сказать, что кто-то перенес чулки в твою квартиру?

— Получается так…

— Но когда он успел?

— Наверное, чулки исчезли из твоего дома, когда мы спали. И вообще, почему ты думаешь, что это он, возможно, это она.

— Ты имеешь в виду Жанну?

— А почему бы и нет? Если она проделывает подобные вещи, то, наверное, тронулась умом.

— Но как Жанна могла проникнуть в твою квартиру? Ты хочешь сказать, что она взломала замки?

— Мои замки в целости. Кто-то проник в квартиру, подобрав ключи или искусно орудуя отмычкой.

— И ты хочешь сказать, что это под силу такой беспомощной женщине, как Жанна?

— Тогда кто здесь был? Кто устроил этот спектакль?