Владимир Кашин - Приговор приведен в исполнение (Справедливость - мое ремесло - 1) Страница 27

- Вы, вероятно, были бы не прочь повидаться с братом, с которым потеряли связь? Ну, скажем, сейчас?

Управляющий трестом замер, потом заморгал глазами.

- Я не понимаю вас.

- А мне кажется, я выражаю свои мысли очень ясно: не хотите ли повидаться с братом?

- Странные шутки, - обиженно проворчал Петров.

- Никаких шуток. Но если у вас нет такого желания сейчас, мы можем это свидание отложить. А пока подпишите протокол. Добавить ничего не имеете?

- Нет, - резко ответил управляющий трестом и взял протянутую ему авторучку.

Коваль заволновался еще сильнее. Этого еще не хватало! Столько лет оперативной и следовательской работы, столько дел, столько людей, характеров, трагедий! Казалось, уже навсегда выработались профессиональная выдержка и равновесие, а вот - волнуется, как мальчишка. Подполковник прямо-таки заставил себя спокойно собрать бумаги на столе.

Петров отложил ручку и нетерпеливо заерзал на стуле, как человек, которого задерживают без надобности.

- Теперь скажите же наконец, - обратился он к подполковнику, - на каком основании меня арестовали? В качестве кого допрашиваете? Весной я был потерпевшим, отчасти свидетелем. А теперь?

Коваль ждал этого вопроса. Он достал из ящика стола чистую бумагу.

- Арестовали вас на основании постановления прокурора. А что касается обвинения, то вам предъявят его сегодня. Беседа наша еще не окончена. Итак, скажите, как ваши настоящие фамилия, имя, отчество?

- Петров Иван Васильевич, - невозмутимо ответил управляющий. По-моему, Дмитрий Иванович, вам это хорошо известно.

- Ну, вот что, хватит нам с вами в прятки играть, Константин Матвеевич Семенов! Расскажите-ка лучше, почему живете под чужим именем?

Управляющий, казалось, задохнулся. Он привстал, снова сел и обалдело вытаращил глаза на Коваля. Протянул руку к графину с водой.

Подполковник наполнил стакан.

- Откуда вам это известно? - залпом выпив воду и не вытирая капель с подбородка, спросил управляющий.

- Нам известно не только это, а все, что нужно, - строго ответил Коваль. - Но я хочу, чтобы вы сами рассказали. Это в ваших интересах.

Петров опустил голову и промычал нечто нечленораздельное. Коваль заметил, как вздулись вены у него на висках и как сжались кулаки. Управляющий боролся с самим собой.

Настала минута, когда следовало положить перед ним обрывок фотографии, найденный во дворе. Чтобы сломить его. Дать ему почувствовать, что известно о нем многое и отпираться не имеет смысла.

- Могу показать вам брата и на фотографии, - сказал Коваль, вытаскивая обрывок из кармана. - Узнаете?

Петров поднял голову.

- Жаль только, что порвали. Зачем вы это сделали?

В голосе подполковника откровенно звучали теперь торжествующие нотки.

- Ладно, - выдавил из себя Петров. - Записывайте...

И он рассказал.

- Настоящее мое имя - Семенов Константин Матвеевич. Родился в Минске, на окраине города, в четырнадцатом году. В тридцать третьем вынужден был сменить фамилию, имя и отчество по следующей причине: в январе тридцать третьего года я поехал в Москву искать работу - в Минске было голодно, и я надеялся устроиться в столице. Но и в Москве долго мотался без дела. В марте познакомился на Белорусском вокзале с двумя мужчинами. Они пригласили выпить. Когда я опьянел, они предложили принять участие в квартирной краже. Часов в десять вечера мы двинулись к Покровским воротам. Там эти двое оставили меня на шухере, а сами вошли в квартиру. Неожиданно появилась милиция. Я испугался и сбежал. Убегая, слышал выстрелы. Кто в кого стрелял - не знаю. На следующий день, повертевшись возле этого дома, я узнал, что одного из этих мужчин убили в перестрелке, а второго взяли. Я боялся, что разыщут и меня, и решил уехать на юг. Денег не было, я продал пальто и задумал сменить фамилию. У какого-то парня на Сухаревском рынке вытащил из кармана документы. Паспорт был на имя Петрова Ивана Васильевича, девятьсот пятнадцатого года рождения. На этот паспорт я наклеил свою фотографию и уехал в Одессу. Там работал в каменоломнях, жил в общежитии. Потом перебрался в Мариуполь, оформился на "Азовсталь". В тридцать пятом был направлен профсоюзом на учебу. Поступил в Донецкий техникум водного хозяйства. Окончил его в июле тридцать девятого. Сперва работал в Николаевской и Одесской областях по водоснабжению. Потом бурил артезианские колодцы в Запорожье и в Херсоне. Во время войны работал на оборонных объектах Средней Азии. В сорок третьем возвратился на Украину, где с тех пор все время и работаю в системе "Артезианстроя". Был сначала прорабом, потом начальником участка, главным инженером треста, в настоящее время - управляющий. Женился сразу после войны на Нине Андреевне Кравченко, двадцать восьмого года рождения. Детей у нас не было. Родственники мои: брат - Семенов Владимир Матвеевич, девятьсот шестого года, живет в Брянске; старшая сестра - Вера Матвеевна, которая жила в Запорожье, умерла. Остался ее сын - Барсуков Николай. Родители мои давно умерли.

Управляющий замолчал.

- Вот и все, - добавил он после паузы. - Вот и все, - повторил он устало. - Всю жизнь трудился на благо родины.

- Где проживали в Москве в тысяча девятьсот тридцать третьем году?

- У своей дальней родственницы Павловой Агафьи Титовны.

- Неизвестные, вместе с которыми вы участвовали в грабеже, знали ваше местонахождение и фамилию?

- Да. Знали.

- А вы знали их имена, адреса?

- Нет, не знал.

- Рассказывали ли вы кому-нибудь из родственников о случившемся?

- Брат мой Владимир был тогда в армии сверхсрочником, а Павловой и ее мужу я все рассказал. Муж ее потом погиб на фронте. Павлова и ее дети тоже погибли во время войны.

- Каким образом вы поддерживали связи с родственниками? Когда встречались со своим братом Владимиром?

- Впервые после войны я встретился с братом Владимиром в пятьдесят третьем году, когда приехал в Брянск в командировку. В прошлом году зимой брат приехал в наш город, здесь ему сделали нейрохирургическую операцию, удалили опухоль. Все время он был в клинике. Ко мне заехал только попрощаться. Следующая наша встреча произошла в этом году, во время майских праздников. Владимир приезжал один, без жены, пробыл неполных два дня и уехал. Я раньше говорил, что никаких связей с родственниками не поддерживал, сейчас уточню: иногда брат звонил мне на квартиру из Брянска; если я в это время был дома, то разговаривал с ним сам, а когда меня не было, разговаривала жена.

- Какие у вас были отношения с женой?

- Прекрасные.

- Знала ли ваша жена, что настоящая фамилия ваша Семенов?

- Да.

- Когда и при каких обстоятельствах она об этом узнала?

- Точно не помню. По-моему, она узнала об этом от моей покойной сестры, которая жила в Запорожье и в пятьдесят первом году приезжала к нам в гости.

- Интересовалась ли Нина Андреевна, почему вы живете под чужой фамилией?

- Я вынужден был рассказать ей историю, связанную с изменением фамилии.

- И как же она реагировала?

- Как реагировал бы на ее месте каждый. Сожалела, что так вышло.

- Ссорились ли вы когда-нибудь?

- Очень редко. Хотя в семье всякое бывает.

- Угрожала ли вам Нина Андреевна разоблачением?

- Да. Однажды мы поссорились с ней на почве ревности. Это было года два назад. Кто-то подбросил анонимку, будто был у меня роман с моей секретаршей Валей. Я ответил, что и мне не нравится, как на нее пялит глаза этот Сосновский. Но жена только рассмеялась в ответ, а потом сказала, что, если я не перестану встречаться с секретаршей, она пойдет в милицию и расскажет о моем прошлом. После этого разговора мне пришлось уволить секретаршу, и наша семейная жизнь наладилась. В конце концов, после долгих колебаний, я решил пойти и сознаться во всем. Но не осуществил своего намерения. Вот почему. Прежде чем идти, я позвонил в городскую прокуратуру и, не называя себя, рассказал, что в тридцать третьем году, будучи мальчишкой, участвовал в квартирной краже, и спросил, куда мне теперь заявить. Прокурор ответил, что за давностью все это уже прощено. "За язык вас никто не тянет, - сказал прокурор. - Живите и работайте, раз вы теперь честно работаете..." - Управляющий перевел дыхание. - Вот почему я и не явился с повинной, - закончил он. - А теперь разрешите мне вас спросить о Сосновском.

- Спрашивайте. - Ковалю вспомнилась рыбалка на Днепре, дискуссия с Петровым о сроках давности. Теперь ему стало понятно, кого имел в виду управляющий, рассказывая об Андрее.

- Здесь, в следственном изоляторе, до меня дошел слух, что приговор приведен в исполнение. Это правда?

Как ни старался управляющий произнести эти слова спокойно, голос его дрожал.

Коваль в глубине души улыбался. Это он позаботился, чтобы такой слух дошел до арестованного. Подполковник не ответил на вопрос, только опустил глаза, всем своим видом показывая, что слух соответствует действительности. Молча дал подписать протокол.