Далия Трускиновская - Секунданты Страница 27

Тут из коридора послышались голоса. И дверь распахнулась.

Это явился Микитин с подругой и московскими гостями.

И начался весь соответствующий случаю галдеж, с кучей малопонятных для Вальки новостей и намеков, с разливанием по чайным стаканам сухого вина, с попыткой засунуть кипятильник в графин и с прочими компанейскими глупостями.

Гости оказались супружеской четой из околохудожественных столичных кругов. Они всех знали, всех звали по имени, посетили все престижные премьеры, не вылезали из кулуаров кинофестивалей и так далее. По интонациям задающей вопросы Изабо Валька догадывался, что ей эта бурная светская жизнь смешна, но и она, и ироничный мэтр Микитин пользовались этой забавной парой как самиздатовской газетой с расширенным разделом светской хроники и охотно поддерживали разговор.

Вальке спрашивать было не о ком и не о чем, он уж решил, что его забыли, но под прикрытием стола рука Изабо коснулась его руки. Валька в ответ чуть сжал ее пальцы, страдая оттого, что не мог ей высказать внезапную смешную мысль: неделю спустя эта пара у себя в Москве будет трещать о том, что вот сидели за бутылочкой сухаря с Арнольдом, он поддал и в клочья разнес Колькин альбом вместе с Сашкиной выставкой, какой Арнольд, ну, Микитин же, таких людей знать надо!

Изабо уселась покрасивее, нога на ногу, и повела в разговоре свою тему, причем артистически подошла к проблеме промышленного дизайна. И преподнесла Вальку не хуже настоящей хозяйки светского салона.

Конечно, москвичи поняли ее игру, но это было лакомым кусочком – Гронская и молодой талант! Они исправно помогли Изабо раскачать Микитина, и Вальке пришлось отвечать на его ехидно-профессиональные вопросы.

Потом невысокая толстушка в брюках занесла одолженные вчера газеты, да так и осталась за столом. Явились двое мужчин, случайное приобретение микитинской подруги, и принесли еще бутылку. Словом, забурлила обычная вечерне-ночная жизнь Дома работников искусств.

– Который час? – тихо спросила Изабо у Вальки.

– Половина одиннадцатого. Выйдем-ка в коридор.

Там она с полминуты постояла, соображая.

– Значит, так. Ты посиди пока тут, потрепись, а я сейчас приду. Минут через десять, наверно. Хочу кое к кому в гости заглянуть.

Она огладила на себе платье, запустила пальцы в прическу и вывела к щекам два острых уголка.

– Ты сегодня красивая, – сказал Валька.

– Так надо.

– Тебе не холодно в этом платье? – спросил он, подумав, что возвращаться отсюда придется поздно, да еще ей ехать через весь город.

– Я взяла с собой свитер, – ответила она. – Думаю, что холодно нам с тобой сегодня не будет…

Сказав эти или слишком простые, или слишком невразумительные слова, она повернулась и пошла мимо лифтов к лестнице.

Стальное платье блестело и, кажется, даже отсвечивало. Стук каблуков гасила длинная ковровая дорожка.

Валька вернулся в номер, забрался в угол и сидел там довольно долго, дольше десяти минут. Потом москвичи засобирались. Они остановились у кого-то в городе и были повязаны расписанием электрички.

Двое, которые принесли бутылку, тоже вспомнили про какие-то обстоятельства и смылись. Толстушку вызвонили по местному телефону.

– А вы, Валентин, останьтесь, пожалуйста, пока я провожу на электричку Олега с Наташей, – попросил Микитин. – Иначе придется запереть дверь и Иза будет вынуждена ждать в коридоре.

Микитин с москвичами ушли. Валька вздохнул с облегчением. И сразу же в номер стремительно вошла Изабо, посмотрела в упор на Вальку и опустила глаза.

– Послушай, – сказала она. – Я тут того… влипла! На старости лет мужика завлекла. Правда, он пьяный, но все-таки! Выручай старую шалаву!

И она резко расхохоталась.

– Щас! – бодро ответил Валька, немного удивленный, что Изабо не может сама дать отпор пьяному. – А как это?

– Очень просто – выйди к нему, скажи, что я дико извиняюсь, и пусть катится. Я, понимаешь ли, велела ему ждать меня в холле, здесь на каждом этаже есть маленький холл с телевизором. Но он, кажется, пошел следом и заметил, в какую дверь я вошла. Он нам тут совершенно не нужен. Если вместо меня придешь ты, он все поймет и отвяжется.

– Все равно через двадцать минут явится Микитин, – заметил Валька.

– Микитин уведет подругу к себе в номер. Так что ступай на пятый этаж. Как с лестницы спустишься, налево и сразу же направо. Там коридоры параллельные, а холл между ними, выходит и туда, и сюда. Ну, я жду. Так и скажи – что, мол, прислала и велела поискать ветра в поле… Погоди! Там накурили жутко, сквозняк устроили… вот, накинь.

Она достала из сумки Верочкин голубой свитер.

– Заодно в нем и домой поедешь, чтобы не замерзнуть ночью.

– Разве ты не отдала его Верочке? – удивился Валька.

– А она не приезжала, – объяснила Изабо. – Я просила Карлсона ей домой завезти, а он сунул на заднее сиденье и напрочь забыл… коли не врет.

Валька влез в свитер.

– Внушительно выглядишь. То, что надо, – заметила Изабо и попыталась улыбнуться, но получился оскал. Поскольку Валька уже знал, что эта странная женщина не умеет улыбаться, то и не придал гримасе значения.

В коридорах было пусто. Из некоторых номеров доносился пьяноватый шумок. Валька вышел на площадку перед лифтами, свернул на лестницу и спустился на два этажа. Он слышал, как там, наверху, открылась дверь лифта и кто-то, перепутавший этажи, заспешил вниз по лестнице, следом за Валькой.

В холле пьяного не оказалось.

Валька выглянул в соседний коридор.

Возле огромного, от пола до потолка, окна стоял человек. Окном этим коридор как бы замыкался, и силуэт человека четко рисовался на вечернем небе. Между Валькой и силуэтом протянулась прямая, как стрела, ковровая дорожка, ее полосы по законам перспективы сошлись в одной точке у окна – очевидно, и тот человек увидел бы, как к Вальке сходятся полосы, если бы повернулся.

Это был высокий мужчина. Валька заметил красивый профиль, густую бороду, мощные плечи и даже хмыкнул – разборчива же эта Изабо…

А больше он ничего и подумать не успел. Вынырнувшая сзади рука зажала ему рот и кто-то, во много раз сильнее его самого, заволок его за угол.

– Молчи, – тихо сказал напавший. – А то пасть порву. Будешь молчать?

Ошарашенный Валька утвердительно замычал. Тогда его отпустили. Он резко повернулся и увидел Карлсона.

– Где Изабо? – жестко спросил Карлсон. – Немедленно к ней!

Он пропустил Вальку вперед и подтолкнул в спину.

Изабо они встретили сразу же за поворотом на лестницу. Оказалось, что она спустилась на пятый этаж вслед за Валькой – зачем, спрашивается? Подслушивать, что ли?

– Ага, – сказал Карлсон. – Чего и следовало ожидать.

– Я ничего тебе не обещала, – мгновенно взяв себя в руки, жестяным голосом ответила Изабо. – Пропусти меня, я иду в бар.

– Ну-ка, оба ступайте в тот номер, откуда пришли, – негромко приказал Карлсон. – Живо, живо… Не валяйте дурака. Я знаю кое-что такое, что вы сейчас не обрадуетесь.

– Валентин, нас ждут в баре, – приказом же ответила Изабо.

– Не подставляй парня, – ласково даже попросил Карлсон. – Не надо… Пошли.

Изабо посмотрела по очереди на обоих – на подобравшегося, как перед дракой, Карлсона и на совершенно растерянного Вальку.

– Он ничего не знает, – сказала наконец она.

– Ты думаешь, я тебе теперь верю? Идем, – настаивал Карлсон. – Нечего торчать. Я ведь могу отвести тебя в номер и силком.

– Да, это ты можешь, – согласилась Изабо и выглянула из-за угла. Валька же выглянул из-за ее плеча – хотел убедиться, что плечистый красавец еще не ушел.

Тот стоял в дальнем конце коридора, и полоски ковровой дорожки по законам перспективы все еще стекались вместе у его ног. Что-то было в этой потертой дорожке этакое… Хотелось опять стать на другой ее конец, и желание это, чтобы двое мужчин стояли по двум концам то ли дорожки, а то ли протоптанной в снегу тропинки, было каким-то не Валькиным, пришедшим снаружи, но, может, и изнутри, как все последние сюрпризы памяти. Это была идея Чесса, и нашла же она место и время, чтобы вылезть на свет Божий!..

– Тебя ждет? – спросил Карлсон у Изабо, показав подбородком туда, где за углом стоял бородатый. – Ты его у этого дурацкого окошка поставила? Ох, дура баба… Не сметь!

Изабо, схватившая было Вальку за руку, чтобы вместе с ним выскочить в коридор, шарахнулась от Карлсона и вжалась в стенку.

В руке у Карлсона был пистолет.

– Черт знает что, – морщась, говорила Изабо. – Это черт знает что!..

Валька, войдя в номер, первым делом отошел подальше от Карлсона и его пистолета. Ситуация была – несуразнее некуда. Если у Карлсона с Изабо какие-то крутые разборки, то при чем тут он?

– Сядь и успокойся, – велел Карлсон. Как ни странно, Изабо послушалась и села.

– Твое счастье, что я встретил этих двух сумасшедших, Широкова и Верочку, – сказал, помолчав, Карлсон. – Представляю, чего бы вы тут вдвоем натворили… Я как услышал, что ты заманила этого младенца в Дом работников искусства, похолодел.