Шилова Юлия - Женщна в клетке, или Так продолжаться не может Страница 27

— Что?

— А то, что в обычном подъезде обычного дома стреляли и никто из соседей не пришел на помощь, не открыл дверь и не поинтересовался, что же там происходит. Я понимаю, что в такие моменты открывать дверь страшно, но хотя бы сообщить в милицию можно было. Народ у нас странный такой! Все живут по принципу: моя хата с краю, я ничего не знаю. Даже звери друг другу на помощь бросаются, а люди нет.

— У нас в подъезде старушки и те, кому утром никуда не надо. Все боятся и предпочитают никуда не лезть. Кому нужны чужие проблемы, кроме тех, кто их нажил? Да и в милицию звонить страшно, крайними сделают.

Лейсан побледнела еще больше. Марат взял ее за руку и заботливо произнес:

— Пошли, я тебя спать уложу. Ты совсем слабая.

— А я как же? — Я напомнила о себе, искусственно зевнув.

— Ты тоже ляжешь, но чуть позже.

— Почему?

— Потому, что у меня к тебе разговор. Ты должна мне все рассказать.

— О чем?

— О том, кто за тобой охотится и чего ты боишься. Хочется тебе или нет, но ты это сделаешь. Я должен знать, какие могут быть последствия от нашего с тобой общения.

Пока Марат отводил Лейсан в дом, я смотрела на уток, плавающих в пруду, и думала о том, почему первый встречный человек играет в моей судьбе столь важную роль. Ведь если бы не он, то ни меня и ни моей подруги уже не было бы. А что касается доверия… По-моему, у меня нет выбора.

Марат вернулся минут через десять и сел рядом. Заглянув мне в глаза, он осторожно взял меня за руку и спросил:

— Тома, что же все-таки произошло?

Глава 15

Я говорила довольно долго, словно не могла выговориться долгие годы. Я рассказала про Тунис. Про встречу, которой уже не ждала, и про любимого, в существование которого уже не верила. Я рассказала ему о том, что у меня было слишком много разочарований и мне катастрофически не везло с мужчинами, о том, что всегда слишком много работала, потому что хотела доказать всем, что я что-то значу. Я встретила человека, который сказал, что так, как живу я, жить нельзя. Эта жизнь искусственная, механическая и заранее просчитанная. Я сдаю на работе один проект, а затем приступаю к следующему. И вся моя жизнь протекает от проекта к проекту. Я была слишком усталой, измотанной, изможденной и даже опустошенной. Я прятала под большими черными очками уставшие глаза. Когда француз спросил, о чем я мечтаю, мне было стыдно говорить ему, что я просто хочу выспаться. И я выспалась, но уже не одна. Мы выспались вместе. Я рассказала Марату о бурных ночах, о страсти и о том, как я была нереально счастлива. Я рассказала ему о том, что меня никогда и никто так не любил. Вернее, никто никогда не любил меня так, как я хотела. Я рассказала, что в институте у меня был молодой человек, что потом он ушел к другой, что я плакала, убивалась, сходила с ума, но прошло время, и от тех отношений не осталось и следа. С тех пор во мне что-то умерло, и я не могла дать мужчинам того, что они от меня хотели. А с Жаном… С Жаном я почувствовала себя счастливой. Он понимал, что я сильная, и он смог принять мою силу. А иногда… Иногда я чувствовала себя слабой. Я рассказала о том, как ездила в Париж, как мы сидели в кафе, пили потрясающий кофе и просто держались за руки. С Жаном у меня не было необходимости думать о деньгах. После Парижа был Милан, где он просто завалил меня подарками. А ведь я и не знала, что это такое. Мне было стыдно, но я все же призналась Марату в том, что я понятия не имела, что значит получать подарки от мужчин. Мне никто ничего на дарил. Я всегда все покупала себе сама. А с Жаном… С Жаном все было совсем по-другому. С ним я почувствовала себя ЖЕНЩИНОЙ. Красивой, желанной, любимой, неповторимой.

Я рассказала Марату о том, что Жан создан для того, чтобы меня любить и приносить счастье. Я не скрывала того, что от этой любви я просто сходила с ума и возлагала на нее слишком большие надежды. Я хотела показать Жану свой красивый и чистый город. Город, которому уже тысяча лет. Марат слушал, не перебивая, о том, как я приехала на вокзал за час до прихода поезда, как перед этим не спала всю ночь и пила сердечные капли, как шла к только что прибывшему поезду «Татарстан» на ватных нога и молила бога только об одном: чтобы он дал мне силы встретить любимого и не свалиться без сознания от нахлынувшего на меня волнения.

Я рассказала о проведенных часах в номере отеля «Мираж». Как же все в точку! Все, что произошло, действительно было каким-то миражом. Приезд Жана, наша любовь, наши отношения, его внезапное исчезновение. Все это какой-то мираж… Не знаю зачем, но я говорила Марату о том, что, когда мы с Жаном занимались любовью, я иногда плакала. От восторга. Я любила впитывать в себя всю его силу, его нежность, запоминала его скупые, но неимоверно ласковые слова.

А потом была поездка ко мне домой. Не по моей инициативе. Это было желание Жана. Он хотел увидеть, как я живу и чем дышу. Мы пили шампанское и говорили. А я смотрела на Жана и пыталась понять, что же со мной произошло и откуда взялась эта разрушающая разум любовь? Я держала фужер и мечтательно смотрела на свою руку. На одном из пальцев я представляла обручальное кольцо. Такое тоненькое, изящное обручальное колечко с аккуратными бриллиантами.

А потом позвонила соседка. И Жан пропал. Вторжение Влада, поиск непонятных драгоценностей, приезд в незнакомый дом с повязкой на глазах, встреча с избитым Жаном, убийство Леонида, затем исчезновение Жана, призрак с ружьем, стоявший в дальнем углу двора, слезы, отчаяние, дождь, лесная дорога, трасса, по которой проезжали редкие машины…

Я закончила свой рассказ. Отвела глаза в сторону и тихо произнесла:

— Я тут, наверное, лишнего наговорила. Ты извини.

— Ничего страшного. Тебе же надо было выговориться.

Я осмотрелась вокруг.

— Хорошо тут. Прекрасное место.

— Я долго выбирал этот дом. Хотелось найти место, где бы я мог ни о чем не думать, а просто отдыхать. Хочешь чай?

— Я бы не отказалась.

— Пойдем, я отведу тебя в дом. Посидим еще немного, и пойдешь спать. Тебе следует хорошенько выспаться.

Сев за кухонный стол, я наблюдала за тем, как Марат кипятит чайник и расставляет красивые фарфоровые чашки.

— Марат, что теперь будет? — Я не хотела задавать этот вопрос, но не смогла удержаться.

— Выспишься, а затем мы с тобой обо все поговорим.

— Я не дотерплю. Я столько всего наговорила тебе. А ты молчишь. Что ты обо всем этом думаешь?

— О чем? О том, почему твой француз не хочет разводиться со своей женой ради тебя и менять свой привычный уклад? Ты об этом хочешь от меня услышать?

— Нет. Не об этом. Скажи, я попала в ужасную ситуацию?

— А ты сама как думаешь?

— Думаю, что ужаснее просто не бывает.

— Скажу честно, обнадежить мне пока тебя нечем. Не везет тебе в последнее время. Давай ложись спать.

— Марат, а как ты думаешь, где Жан?

— Ты же сама выбрала ему отель «Мираж». Может, он и не приезжал вовсе? — Мужчина улыбнулся и тут же принял серьезное выражение лица. — Ты извини, если я тебя обидел. Но никаких соображений по поводу твоего француза у меня нет. Я мог бы тебе сказать, что у него была шапка-невидимка, но ты же знаешь, что это не так. Понятно одно — он сумел как-то оттуда выбраться. Скорее всего, у него был ключ, и он действительно тебе не поверил. Других соображений у меня нет.

— А где же он сейчас?

— Тома, ты задаешь вопросы, на которые у меня нет ответов. Я не могу назвать тебе точный его адрес. Ты должна сейчас подумать о себе. Ты убила человека и знаешь, какие могут быть последствия. Сейчас самое главное сделать так, чтобы это убийство не отразилось на твоей дальнейшей жизни. Ты же не хочешь загреметь в тюрьму?

— Нет, — судорожно замотала я головой. А что, разве есть такие, кто туда хочет?

— Есть и такие.

— Ты это серьезно?

— Вполне.

Я повела носом и сделала глоток аппетитного чая.

— Вот уж никогда не думала, что такое бывает.

— Бывает. Есть люди, которые сидят на зоне по многу раз. Зона их дом родной, и они не ориентируются в реальной жизни. На воле они чувствуют себя не в своей тарелке. Здесь нужно самому добывать себе пищу и зарабатывать на жизнь. Они делают все возможное, чтобы вернуться назад.

— Я не из этих, — я нервно улыбнулась, чуть было не пролив на себя чай. — Марат, но ты-то веришь, что у меня нет никаких драгоценностей?

— Конечно, верю.

— Почему? Ведь ты меня совсем не знаешь.

— Потому, что, если бы у тебя были старинные сокровища, ты бы уже уехала из Казани куда-нибудь в Майами на постоянное местожительство, прикупила там себе дом и ни о чем не тужила, радуясь и упиваясь собственными возможностями.

Если бы у тебя были большие деньги, ты бы не сидела сейчас здесь и не размазывала сопли.

— Хорошо, хоть ты меня понимаешь.

— А что тут непонятного? Пошли, я отведу тебя спать.