Наталья Солнцева - Следы богов Страница 28

– Приворожила она тебя, Толенька. Как есть приворожила! Ты погляди – тощая, дохлая, ни рожи, ни кожи. Да еще в очках! Только что генеральская дочка.

– При чем здесь это? – обиделся Быстров.

Он женился на Лене не по расчету. О карьере не думал – влюбился. Впервые после училища. Его девушка, с которой гулял в обнимку до рассвета по спящей Калуге, не дождалась, вышла замуж. Быстров тогда чуть с ума не сошел, но ничего, взял себя в руки, даже послал ей поздравительную открытку. Последний курс оканчивал, как в тумане. Сутками сидел над конспектами и книгами, сдал все на «отлично».

– Послужишь пару годков, и в академию, – сказал на прощанье начальник училища. – Молодец, что не женился, не надел на шею семейный хомут. Теперь учиться сможешь.

Быстрову повезло. Служить попал в Подмосковье, в хороший гарнизон. Общежитие дали. От места расположения части до Москвы – сорок минут на электричке. Красота! А он не радовался.

– Сил нет на тебя смотреть, – говорил командир. – Чего ты кислый такой?

– Он от несчастной любви сохнет, – подтрунивали над новичком сослуживцы.

– Баб, что ли, мало? – недоумевал командир. – Или на одной свет клином сошелся?

Быстрову сочувствовали, давали советы, охотно приглашали на вечеринки. Парень хоть куда, – симпатичный, непьющий, да еще и холостой. От девушек отбоя не было. А ему ночами все снилась та, которая не дождалась…

– Ладно, Быстров, поезжай-ка ты в Москву, – решил командир. – А то твой унылый вид расхолаживает моих офицеров. Вот тебе направление в академию. В столице-то небось невест навалом. Не чета нашим. Забудешь свою пассию, как пить дать. Выучишься – просись обратно, возьму. Парень ты спокойный, исполнительный, службу знаешь. Нам такие нужны.

И поехал старший лейтенант Быстров в Москву. Там судьба свела его с генералом Слуцким и его супругой. Элеоноре Евгеньевне приглянулся скромный молодой человек, видный, серьезный, подающий надежды офицер. Она пригласила его на дачу, познакомила с дочерью. Лена чем-то походила на его девушку – такая же тоненькая, изящная и неразговорчивая. Через месяц Анатолий сделал Лене предложение, и скоро сыграли свадьбу.

В ресторане «Колхида» собрались военные чины с женами. Молодежи было мало – несколько товарищей Быстрова из академии да пара подружек невесты. От тостов и длинных речей клонило в сон. Оркестр играл военные песни. Генералы пили водку. Стояла тяжелая, полная сигаретного дыма духота.

– Дурак ты, сынуля, – отозвав Толика в сторону, шептала мама. – Первую девку выбрал никудышную, и эта не лучше. Гляди, как бы она тоже тебя не бросила!

Слова матери упали на благодатную почву. Анатолий вернулся к невесте хмурый, недовольный. Она сидела прямая, как кукла, – в белом атласном платье, чуть пьяная, с блуждающей улыбкой.

– Ты меня любишь? – касаясь губами ее уха, шепотом спросил Быстров.

Невеста сделала вид, что не слышит. Оркестр как раз грянул «Прощай, любимый город». Пьяный в зюзьку полковник напротив раскатисто подпевал, смахивая сентиментальные слезы.

«Не будет мне счастья!» – горько подумал жених. Как в воду смотрел.

Семейная жизнь с Леной не задалась с первых же дней. Они поселились в ее квартире, где Быстрова раздражало буквально все – от газовых печей до старомодных шкафов из красного дерева.

– Почему бы нам не сделать ремонт? – недоумевал молодой муж. – Не снять эту допотопную лепнину? Не купить обстановку посовременнее?

– Это бабушкина мебель, – сердилась Лена. – И я не собираюсь ее менять на дешевый ширпотреб.

– Тогда вытирай пыль почаще, дорогая.

– Я тебе не домработница. Возьми тряпку и вытри, если хочешь.

Готовила она тоже отвратительно – какие-то жидкие супы и пригорелые каши. А из мясных блюд предпочитала колбасу, сосиски и покупные пельмени.

Быстров терпел, но в конце концов взбеленился.

– Господи! – воскликнул он, отодвигая тарелку с неопределенного цвета жидкостью, в которой плавали манные крупинки. – Что это за гадость? В солдатской столовой и то лучше кормят.

– Вот и женился бы на поварихе… из солдатской столовой! – парировала Лена.

Она схватила тарелку, вылила содержимое в раковину и гордо удалилась.

Скандалы стали повторяться все чаще, по разным поводам: нестираное белье, невыглаженные рубашки, негодная еда. Секс превратился в редкое, почти недоступное удовольствие. Лена скорее терпела его ласки, чем желала их.

– Послушай, – как-то спросил ее Быстров, – а зачем ты выходила замуж?

Она задумалась, пожала плечами.

– Не знаю…

– Но ты хотя бы любишь меня?

– Ой, Толик, прекрати! – вздохнула она. – Странно слышать от тебя такие слова. Ты же видишь во мне уборщицу, прачку и кухарку. Какая любовь?

– А ты во мне – источник денежных средств.

– Хилый источник, – усмехнулась Лена. – Какова плата, таково и обслуживание!

Она хлопнула дверью и ушла к родителям, на два дня. Потом они неделю не разговаривали. Так и шла их семейная жизнь – скандал сменялся молчанием, молчание – скандалом. Первой не выдержала Лена.

– По-моему, нам пора поговорить о разводе, – заявила она. – Между нами нет ничего общего, кроме крыши над головой. Ты не находишь?

Быстров испугался. Снова у него не ладятся отношения с женщиной. Мама предупреждала, а он не послушал. Как же быть?

Первый намек на развод ему удалось замять. Некоторое время в квартире царили тишина и покой. Анатолий сам жарил себе яичницу и картошку, Лена сидела в кресле, уткнувшись в книгу, и жевала конфеты. Каждый занимался тем, чем хотел. Через две недели запас его терпения иссяк. В ванной накопилась куча грязного белья, продукты закончились, а Лена целый вечер просидела у окна с отцовским биноклем.

– Что ты делаешь? – скрывая раздражение, поинтересовался Быстров.

– Смотри! – возбужденно воскликнула она. – Он там что-то прячет! Думаю, наркотики.

– Дай-ка…

Он взял у жены бинокль и посмотрел в окно дома напротив. Там горел свет. Какой-то здоровяк запихивал в щель между печью и стеной целлофановый пакет, набитый чем-то вроде ваты.

– Я узнавала. Эта квартира сдается в наем, – сообщила Лена. – Он там устроил тайник и…

– Какое твое дело? – возмутился Анатолий. – Что ты заглядываешь в чужие окна? Существует такая вещь, как частная жизнь. Тебе об этом известно?

– Ну и что? Мне интересно! В квартире вроде никто не живет, и вдруг – свет. Надо же посмотреть?

– Откуда ты знаешь, что он прячет наркотики?

– Знаю, и все. Чувствую. Кто станет снимать квартиру в центре просто так? Ясно, что…

– За такое любопытство по головке не погладят, – перебил ее Быстров. – Ты допрыгаешься. Лучше бы белье постирала, чем совать нос куда не следует.

– Ах, вот как! – завопила Лена, вырывая у него из рук бинокль. – Мое место, значит, у корыта. Так получается?

– У нас есть стиральная машина, которой ты не пользуешься.

Она с ненавистью уставилась на мужа.

– Сам стирай свои тряпки!

Перемирие бесславно закончилось. Наступили привычные военные будни. Скандалы, слезы, молчание, снова скандалы. Он уходил из дому и подолгу гулял по улицам или вдоль набережной. Спокойное течение реки успокаивало, вселяло надежду, что все еще можно исправить.

«Как-нибудь образуется, – убеждал себя Быстров. – Уладится».

Не уладилось.

Спустя полгода они развелись.

Лена сразу успокоилась, как будто из ее сердца вытащили большую, острую занозу. Она не захотела оставаться Быстровой и перешла на свою девичью фамилию.

Анатолий тоже поначалу обрадовался. Он снова свободен! Не надо после работы возвращаться в опостылевшую неубранную квартиру, заранее нервничать, что на кухне пустые кастрюли, а в холодильнике шаром покати. Не надо скрывать свою злость, надевая мятую рубашку. Не надо выяснять отношения, не надо ложиться в постель и отворачиваться к стене. Ничего не надо…

Он снял квартиру на Электрозаводской, и через пару месяцев понял, что… скучает по своей непутевой жене. Вернее, теперь уже бывшей жене. Ничего, в сущности, не изменилось. Квартиру ему приходилось убирать самому; возвращаясь со службы, бегать по магазинам, самому себе стирать и спать в пустой кровати. Только злиться теперь стало не на кого.

Оказывается, они прожили в браке целых три года! Ужасающий срок. Быстров не понимал, как он мог столько продержаться. Еще больше он не понимал, почему его тянет к бывшей супруге. У Лены были странные привычки – следить за соседями, копаться в чужой жизни, что-то выяснять, обдумывать, решать. Она читала странные для женщины книги – криминалистику, милицейские мемуары, литературу по черной и белой магии, гаданию и колдовству. Подобная дребедень возбуждала ее интерес гораздо сильнее, чем собственный муж.

Анатолий попытался скрасить свое одиночество. Первой его женщиной после брака стала официантка Юля из офицерской столовой. Она приносила готовую еду с работы, постоянно смеялась и любила выпить. Быстрова это забавляло. Почти всю его зарплату Юля тратила на свои наряды и косметику. Он молчал. Однажды вечером он увидел Юлю с майором из его же части. Они целовались в машине. Юля смеялась и запрокидывала голову точно так же, как с Быстровым. Хорошо, что он не успел на ней жениться.