Филип Пулман - Тень «Полярной звезды» Страница 28

Он встретил ее в кабинете своей весьма приятной виллы; на письменном столе лежали нотная бумага и скрипка в открытом футляре. Он был энергичный мужчина лет тридцати, с открытым взглядом и шелковистой бородкой.

— Простите, что помешала вам музицировать, — сказала Салли. — Но мне необходимо кое в чем разобраться, а спросить мне больше не у кого…

— Музицировать? Мне никогда не быть музыкантом, мисс Локхарт. Боюсь, эта маленькая сонатина — вершина моих притязаний, как и моих способностей. Теперь я выбрал другое направление; медицина — вот мое поприще. Но чем я могу быть вам полезен?

Это был состоятельный человек, дилетант во всем, пробовавший себя в преподавании, юриспруденции, так же как и в музыке, и Салли весьма сомневалась, что с медициной дело пойдет у него хоть сколько-нибудь лучше. Но он был умен и обладал широкими познаниями в смежных областях психологии и философии, и, когда она коротко рассказала ему всю предысторию и то, что произошло во время сеанса Нелли Бад в Стритхеме, он сразу заинтересовался, оживился.

— Телепатия, — сказал он. — Вот чем занимается, в сущности, ваша миссис Бад, судя по вашему рассказу.

— Теле… — это из греческого. Как телеграф. Что же это значит?

— Так называется явление, когда на того или иного человека оказывает прямое воздействие мозг другого человека. Ощущения, эмоции, чувственные впечатления воздействуют далеко не так, как сознательная мысль. Во всяком случае, пока…

— Но действительно ли такая способность существует? Мы все ею обладаем?

— Феномен этот существует. Зафиксированы сотни таких случаев. Но назвать это способностью?.. Мы не употребили бы этого слова в отношении человека, которого задавил экипаж; мы же не скажем, что он обладает способностью попасть под экипаж. Это, скорее, то, что случается с нами, а не то, что мы делаем.

— Я понимаю. Она могла получать какие-то сообщения, об этом не зная. Но тот, кто посылает их, действует сознательно? Или он может не знать, что он делает?

— Мы называем его перцепиентом. Думаю, во всем этом очень мало схем, правил, мисс Локхарт. Единственное обобщение, какое я могу сделать, состоит в том, что обычно это происходит между людьми, эмоционально друг другу близкими.

— Понимаю… Но в таком случае здесь есть еще нечто поразительное, мистер Гёрни. Связь есть, но какая, мне пока неизвестно.

Она рассказала ему о привидевшемся Макиннону убийстве на снегу и о том, что увидел он это, по его словам, когда взял в руки некий портсигар.

— Да, — сказал мистер Гёрни, — такие случаи известны, проверены и засвидетельствованы. Что за человек ваш перцепиент? Тот, кому являются подобные видения?

— Полного доверия он не вызывает. Он маг-фокусник — и очень хороший, — выступает на сцене, и, возможно, я просто чего-то не понимаю, но, мне кажется, невозможно определить, когда он говорит правду. И еще: когда подобный феномен имеет место, непременно ли перцепиент должен держать в руках вещь, которая в данный момент принадлежит другому лицу? И может ли такое произойти, если связь лишь отдаленная?

— Например?

— Например, статья в газете. Даже небольшая вырезка, которая может иметь какое-то отношение к видению, но в которой не упоминается ни одного имени. Могло это инициировать психометрическое восприятие? Или, может быть, так: предположим, перцепиенту было видение, а позднее он случайно увидел статью в газете, даже обрывок газеты, где этот инцидент не упоминается открыто, но, тем не менее, явно к нему относится. Может он сделать вывод, что эти два явления связаны между собой?

Мистер Гёрни взволнованно вскочил на ноги и достал с полки над письменным столом папку с заметками и вырезками.

— Потрясающе! — воскликнул он. — Вы в точности описали случай в Блекберне в тысяча восемьсот семьдесят первом году. Если мы имеем аналогичный случай, то это событие чрезвычайное. Вот, взгляните…

Она читала вырезки, каждая была снабжена датой и краткой аннотацией с чисто научной скрупулезностью. Случай был действительно близкий, хотя сам предмет видения, явившегося человеку из Блекберна, не содержал ничего особенно сенсационного: просто ему было видение, что его брат, попавший в крушение на железной дороге, остался жив.

— Как много материалов на эту тему вы собрали, мистер Гёрни? — спросила она.

— Тысячи. Рассортировать и проанализировать их — работа на всю жизнь…

— Может быть, вам следовало бы заняться этим, а не медициной. Но вот что я должна сказать вам, мистер Гёрни: похоже на то, что дело, которым я занимаюсь, в чем бы оно ни заключалось, весьма напоминает некий криминальный заговор. Могли бы вы — а я знаю, что вы захотите описать этот случай, — могли бы вы подождать с публикацией, пока не минет опасность? Прошу вас…

Он буквально вытаращил глаза.

— Криминальный заговор?

Она вкратце обрисовала то, что за всем этим стоит; он слушал в полном замешательстве.

— Так вот куда повернулось дело в Кембридже, — пробормотал он, наконец. — Женщины-детективы. Мне кажется, пионеры движения за университетское образование женщин представляли все это как-то иначе… О, конечно, я поступлю так, как вы говорите. В любом случае, публикуя наши сообщения, мы всегда используем псевдонимы. Не беспокойтесь! Мошенничество… Убийство… Пожалуй, в конечном счете, мне все же лучше остаться при моей музыке.

Отправиться в Стритхем Фредерику удалось только после полудня. Но в Уайтхолле он кое-что все-таки разузнал, причем наипростейшим способом — просто расспрашивал тех, кто мог что-то прослышать: мальчиков на побегушках, посыльных и тому подобный люд. А слух шел такой: в то время как зенит политической карьеры лорда Уитхема остался позади, он внезапно начал преуспевать в финансовом мире, получив место в правлении некой невесть откуда появившейся фирмы, именуемой «Полярное Что-то» или как-то там еще. Кроме того, он старательно обхаживал нового непременного секретаря министра иностранных дел… В общем и целом, утро прошло не зря и завершилось чашечкой некрепкого кофе.

Днем похолодало, посерело, и начался моросящий дождь. Обдумывая предстоящий визит к миссис Нелли Бад, он свернул на спокойную улицу, где она жила.

Однако улица оказалась совсем не спокойной. Толпа зрителей собралась перед ее дверью, а у ворот ожидала карета «скорой помощи». Полицейский сержант и два констебля старались расчистить дорогу от двери до кареты; затем из дома вышли двое мужчин с носилками, и толпа расступилась, чтобы пропустить их.

Фредерик шагнул вперед. Это заметил стоявший в дверях инспектор, решительный и, по-видимому, знающий дело; когда носилки были задвинуты в карету, инспектор спустился на дорожку и пошел ему навстречу. Толпа заинтересованно повернулась в их сторону.

— Чем могу быть вам полезен, сэр? — осведомился инспектор, подойдя к воротам. — Вы ожидали кого-то здесь увидеть?

— Я пришел навестить одну леди, которая здесь проживает, — сказал Фредерик. — Миссис Бад.

Инспектор глянул поверх голов на карету «скорой помощи», кивнул помощникам, чтобы закрыли дверцы и отправлялись, потом опять повернулся к Фредерику.

— Не подниметесь ли в дом на минутку? — спросил он.

Фредерик последовал за ним в узкую прихожую; констебль закрыл за ними дверь. Из гостиной вышел человек, по виду врач; Фредерик услышал, что в гостиной плачет девушка.

— Она может отвечать на вопросы? — спросил инспектор.

— Да, если вы поторопитесь, — сказал доктор. — Я дал ей успокоительную микстуру, через несколько минут она уснет. Лучше бы уложить ее в постель.

Инспектор кивнул. Отворив дверь, он поманил за собой Фредерика. На софе миссис Бад сидела служанка лет шестнадцати с покрасневшими от слез глазами и горько рыдала.

— Ну, ладно, Сара, — сказал инспектор. — Сейчас же прекрати плакать и посмотри на меня. Твою хозяйку повезли в больницу, за ней там приглядят. Слушай меня внимательно: ты видела этого человека раньше?

Девушка, все еще всхлипывая и дрожа всем те лом, коротко взглянула на Фредерика и покачала головой.

— Нет, сэр, — прошептала она.

— Это не один из тех двоих, что были здесь сегодня?

— Нет, сэр.

— Ты уверена, Сара? Ты сейчас в полной безопасности. Посмотри внимательнее.

— Я никогда раньше его не видела! Честное слово!

Она опять расплакалась. Инспектор открыл дверь и позвал констебля:

— Сюда, Дэвис… отведи девушку наверх. Дай ей стакан воды или чего там еще.

Констебль вывел служанку из комнаты; инспектор опять закрыл дверь и вынул блокнот и карандаш.

— Позвольте ваше имя, сэр?

— Фредерик Гарланд, Бёртон-стрит, 45. Фотограф. А теперь не будете ли вы любезны сообщить мне, с какой стати я вынужден был участвовать в этом экспромте и, насколько мне известно, незаконной процедуре? Что, черт возьми, здесь происходит? И что случилось с Нелли Бад?

— Сегодня рано утром на нее напало двое муж чин. Их впустила служанка. Она сказала, у них на лицах были… гм… отметины. Синяки под глазом, расплющенные носы, ну, в таком роде. Да и у вас, сэр, славный кровоподтек на щеке.