Алексей Макеев - Мертвая заря Страница 28

— А где же сейчас этот ваш важнейший свидетель? — поинтересовался Костя. — Неужели сидит один в своей избе? Так он может стать новой жертвой убийцы…

— Нет, конечно, в одиночестве Егор Демьянович не остался, — ответил Гуров. — Правда, был у меня соблазн посадить его одного, словно подсадную утку, а самому спрятаться в засаде и поймать убийцу, но я не могу подвергать свидетеля такому риску. Так что Тихонов вторую ночь ночует в доме моего друга Глеба Павловича Труева. Вчера мы его вдвоем охраняли, а сегодня мы с Глебом разделились: он с Тихоновым остался, а я вот у вас сижу, чай пью. Но уверяю вас, что Егору Демьяновичу ничего не угрожает. Труев опытный полицейский, справится с любым преступником. Между прочим, наш «призрак» об этом тоже знает. Не зря он попробовал напасть сегодня на Тихонова не вечером, а среди бела дня — в то единственное время, когда тот оставался один.

— Значит, завтра все разрешится… — задумчиво проговорил Костя. — Это хорошо… Очень хорошо! Я смогу вернуться в Москву, заняться делом…

Гуров заметил, что при этих словах Настя, до сих пор стоявшая в дверях веранды, вспыхнула, резко повернулась и скрылась в доме.

Чаепитие закончилось, все разошлись. Костя заявил, что пойдет к себе, лазить по Интернету. Ольга Григорьевна тоже ушла к себе. Гуров не собирался идти спать, он хотел немного понаблюдать за обитателями дома Шаталовых. Однако делать это, находясь в кабинете на втором этаже, было крайне неудобно. Но Лев заранее нашел выход — в буквальном смысле. Он заметил, что от одного из окон второго этажа идет вниз пожарная лестница. Окно — это он также проверил днем — открывалось легко, без скрипа. Поэтому, когда все разошлись, пожелав друг другу спокойной ночи, прошел в кабинет, соорудил из одеяла и двух подушек некое подобие человеческой фигуры и усадил эту «куклу» возле окна, так, чтобы ее силуэт был хорошо виден снаружи. После этого подождал, пока в доме все стихнет, а затем вышел, открыл окно, ведущее на лестницу, и быстро спустился вниз. Оказавшись на земле, нырнул в близлежащие кусты и затаился.

Заняв удобную позицию для наблюдения, Гуров осмотрелся. «Ага, вон то угловое окно — это, наверное, комната Кости. Ночник горит, а еще голубым светом полыхает экран телевизора. Костя, как и обещал, что-то смотрит…»

В этот момент свет в окне изменился — это погас телевизионный экран. Зато немного прибавилось обычного освещения. А затем Гуров увидел, как на занавеску упала не одна тень, а две. «Кажется, я знаю, кто этот второй человек в комнате Кости, — усмехнулся сыщик. — Ладно, с этим ясно. А где у нас комната хозяйки? Ага, а вот еще одно освещенное окно. Да, это ее! Кажется, хозяйка ложиться пока не собирается…»

Лев сидел, глядя на окно Ольги Григорьевны, а заодно не забывая посматривать по сторонам и прислушиваться к тому, что происходит вокруг дома. Пока что ничего заслуживающего внимания не происходило. Где-то в отдалении — видно, в доме кого-то из соседей — слышалась музыка.

Затем Гуров увидел в окне, за которым следил, женский силуэт. Женщина стояла в характерной позе, подняв одну руку к голове — словно у нее ухо болело. «Она с кем-то разговаривает, — понял сыщик. — Хотел бы я знать, с кем…»

Разговор по телефону затянулся. Ольга Григорьевна то отходила от окна, то снова возвращалась, иногда взмахивала свободной рукой, желая подчеркнуть свою мысль. «При мне она никогда так много не говорила, — подумал Гуров. — Видимо, интересный собеседник попался».

Так прошло полчаса, не меньше. Наконец Шаталова опустила руку и отошла от окна. А спустя некоторое время свет в ее окне погас. Лев быстро покинул свое убежище и перебрался к углу дома, откуда мог наблюдать за входом. Было ясно, что хозяйка собирается куда-то пойти. Он не знал, к кому, даже гипотез на этот счет у него не было, но, не исключая такую возможность, просидел в засаде целый час — однако из дома так никто и не вышел. Спустя час сыщик решил, что дальнейшее наблюдение бессмысленно, и еще раз обошел вокруг дома. Теперь уже все окна в доме были темные — все, кроме его собственного, в котором все так же торчал силуэт, созданный при помощи одеяла и подушек. Как видно, никто на него не покусился. Гуров был вынужден признать, что операция «Засада» провалилась. Он поднялся по пожарной лестнице, закрыл за собой окно и отправился спать.

На следующее утро Гуров проснулся одним из первых. Во всяком случае, когда он заглянул на кухню, повара там еще не было. Однако в парке он заметил одного человека — это был охранник Руслан Магомедов, который делал зарядку.

— Никто еще не вставал? — спросил его Лев.

— Нет, я никого не видел, — ответил охранник.

— А ночью видел кого? — продолжал допрашивать сыщик. — Кто-нибудь выходил за ворота? Или, может, входил?

— Нет, тоже никто, — покачал головой Руслан.

— Ладно, тогда я отправлюсь домой, — сообщил ему Гуров, — то есть к Глебу Павловичу. Поблагодари от моего имени за гостеприимство Ольгу Григорьевну.

Он собрал вещи и отправился к дому Труева.

Здесь вовсю кипела жизнь. Как выяснилось, Глеб Павлович сговорился с Тихоновым, и они поутру уже сходили с бреднем вдоль реки, а теперь выгружали из сетки улов. Труев, вооружившись огромным ножом, потрошил во дворе окуней.

— Вот, решил вяленую рыбку сделать, — сказал он Гурову. — Зимой будет что с пивом употребить.

— Я вижу, вы с Егором Демьяновичем нашли общий язык, — заметил Лев. — Обратил он тебя в свою веру. Ты изменил удочке и полностью перешел на бредень.

— Ну, нет, это не измена, а так, небольшое романтическое приключение, — запротестовал Труев. — А удочка — это настоящая любовь. Ей я никогда не изменю. Ладно, ты лучше скажи, как твое дежурство прошло? Никто на Шаталовых не покушался?

— Нет, было тихо, — ответил сыщик. — Но я запустил в этот омут одну хорошую щуку. Теперь буду ждать, когда рыба начнет из воды выпрыгивать.

— Это ты про какую щуку говоришь? — спросил криминалист.

— Сейчас объясню, вот только Тихонова позову. Его этот рассказ напрямую касается, и дважды повторять неохота.

Гуров вошел в дом, положил сумку, поздоровался с Тихоновым и предложил ему выйти во двор.

— Я хочу кое-что сообщить, — объяснил он свою просьбу. — И хочу, чтобы вы тоже это слышали. Вас это касается больше, чем Глеба. По-хорошему, мне надо было получить ваше согласие, но я это сделать не успел, так что не знаю, как вы к моему сообщению отнесетесь.

Заинтригованный его словами, пенсионер вышел во двор и присел на скамейку. Гуров, прежде чем начать говорить, выглянул на улицу, убедился, что поблизости никого нет, и произнес:

— Я объявил Шаталовым, что вы, Егор Демьянович, в день убийства видели какого-то человека.

— Ну, тут ничего особенного нет, — пожал плечами Тихонов. — Я ведь и правда видел человека и никакой тайны из этого не делаю.

— Это верно, — согласился Лев. — Но вы мне объяснили, что человек был далеко и вы его не узнали. А я ваши слова немного переделал, сказал Шаталовым, что вы незнакомца запомнили, однако, когда услышали об убийстве Шаталова, все позабыли. Произошло что-то вроде частичной потери памяти.

— Ну, и так могло быть, не вижу большой разницы.

— Разница есть. Частично утраченную память можно восстановить. Вот я и сказал Шаталовым (а кроме членов семьи, меня слышали и все слуги), что собираюсь пригласить из Москвы гипнотизера, который это сделает.

— А, так вот что ты задумал! — воскликнул Труев — он первым догадался о замысле друга. — Хочешь, чтобы убийца раскрыл себя!

— Вот именно! — подтвердил сыщик. — Я еще не знаю, кто убийца, но почему-то уверен, что мой вчерашний рассказ станет ему известен, и тогда он может испугаться и совершить ошибку. Тем более что я буду подбрасывать все новую информацию на тему «Операция «Гипнотизер»». Скажу, что специалист из Москвы уже выехал, сообщу, когда он будет у нас, когда состоится сеанс гипноза… Однако я виноват перед Егором Демьяновичем: по-хорошему, мне надо было предварительно получить у него разрешение на такое использование его имени. И его самого.

— Если вас это беспокоит, то напрасно, — ответил пенсионер. — С моей стороны никакого отказа не будет. Тем более, как я понимаю, на самом деле сеанс не состоится, и это хорошо, а то я к гипнозу отношусь отрицательно.

— Нет, на самом деле никакого гипноза не будет, — заверил его Гуров. — Однако опасность для вас, по крайней мере до начала этой операции, возрастает.

— Ну, пока вы с Глебом Павловичем меня охраняете, я ничего не боюсь, — улыбнулся Тихонов.

Глава 18

Друзья покончили с разделом рыбы и вскоре сели за стол на веранде. Солнце уже давно встало, начало припекать. Было приятно сидеть в тени и есть только что пожаренную рыбу.

— Да, а ведь день Ивана Купала, кажется, завтра? — вспомнил Гуров.