Марина Серова - Печали веселой семейки Страница 28

Честно говоря, я продолжала охотиться за преступником не только из-за гонорара Каминского, хотя он и играл не последнюю роль в моем энтузиазме, но и просто из спортивного интереса. Мне до смерти хотелось припереть к стене преступника, который доставил и продолжает пока еще доставлять столько хлопот.

— Итак, — начал Каминский, когда меня провели к нему в кабинет, — чем можете похвастаться на сей раз?

Ничего не скажешь — разговор начался с места в карьер, и мне пришлось сразу отвечать по существу на достаточно неприятный вопрос. Я хорошо помню самой себе установленные правила: параграф один — клиент всегда прав; параграф два — если клиент не прав, смотри параграф один. Вот почему я изящно опустилась в кресло, на которое указал мне Каминский, и наклеила на свое лицо самую очаровательную улыбку из моего обширного арсенала средств обаяния. Ведь в первую мою встречу с Каминским мои чары определенно произвели на него благоприятное впечатление.

— О, Георгий Николаевич, — начала я, кокетливо взмахнув ресницами, таким сладким голоском, что мне самой от него стало противно, — вы поистине деловой человек, если начинаете разговор прямо по существу. Я восхищаюсь вашими деловыми качествами, — пропела я, мысленно усмехнувшись последнему высказыванию: вряд ли под деловыми качествами надо понимать провокации и сбор компромата.

Но, кажется, мои слова пришлись Каминскому по душе. Во всяком случае, на его строгом, соответственно ситуации, филинообразном лице появилось некое подобие улыбки. Но, вспомнив, зачем он меня сюда позвал, Каминский вновь придал своему лицу строгое выражение и предложил:

— Давайте о моих деловых качествах поговорим потом, если пожелаете. Сейчас меня интересуют, боюсь, не мои собственные, а ваши деловые качества. Собственно говоря, я требую у вас отчета о расследовании. Далеко ли вы продвинулись?

— Вообще-то говоря, я и в самом деле продвинулась далеко. Проверила всех подозреваемых, выяснила, кто из них мог совершить похищение…

— Я требую, чтобы вы назвали его имя, — перебил меня Каминский.

Что? Он думает, что мною можно командовать? Ну он и… У меня чуть было не вырвалось многоэтажное ругательство, но я взяла себя в руки. Нельзя портить отношения с клиентом, который еще не заплатил мне полностью за мою работу. А мне, между прочим, деньги очень нужны. И не только на собственные потребности. Мне ведь необходимо поделиться доходами с этого дела со Светкой-парикмахершей, потому что именно она работала над моим новым имиджем «бизнес-вумен» и, кстати говоря, в чем-то даже рисковала. Пронюхай кто, что Таня Иванова и Лада Красовская — одно и то же лицо, пострадать могла бы и Светка, так что не заплатить ей было бы с моей стороны просто свинством.

В общем, я снова курила «Петр Первый», но надеялась, что смогу сегодня улучшить уровень своей жизни щедротами клиента. И тем не менее назвать сейчас имя главного подозреваемого я не могла, потому что у меня не было на руках никаких доказательств его виновности. Кроме того, я вовсе не собиралась сообщать Каминскому, какими способами я действовала, пытаясь эти самые доказательства раздобыть.

Словом, я вежливо кашлянула и сказала:

— К сожалению, Георгий Николаевич, в интересах же расследования я не смогу на сегодняшний день назвать вам его имя. Лишь после того как я раздобуду неопровержимые доказательства, что будет, думаю, не далее чем сегодня, — я говорила наугад, но почти с полной уверенностью, помня о том, что сегодня должна вывести на чистую воду неизвестного телефонного недоброжелателя, — я смогу не только назвать имя преступника, но и вернуть вам документы. А пока…

— Да вы издеваетесь надо мной! — завопил, вскочив с кресла, Каминский. — И это все, что вы можете сказать мне на третий день расследования? Да еще имея все те данные, которыми я пожертвовал ради вас?

«Не ради меня, а ради сохранности собственной толстой шкуры», — мысленно уточнила я, но вслух, естественно, ничего не сказала. А мой клиент продолжал орать:

— И к чему тогда был ваш глупый маскарад на автосалоне? Я думал, что сегодня вы придете с готовым результатом. Я-то считал вас специалистом в своем деле, а вы, похоже, можете распутывать только хитрости вздорных истеричных баб, которым место в психушке, — побег с любовником да кражу денег, которые я сам подложил в сейф на этот случай!

— Очень хорошо, — сказала я холодно. — В любой момент я могу оставить расследование вашего дела. Кстати, мне уже звонили несколько раз, предлагали новую работу, пока я занималась исчезновением ваших документов… — Вообще-то последнее мое заявление было не совсем правдой, а если честно, то и совсем неправдой, но Каминскому знать это совсем не обязательно. Но надо было набить себе цену. Так что я продолжила в том же тоне: — Я оставляю за вами свободу действия. Вам решать, оставить ли расследование за мной или уплатить мне часть гонорара, который я, считаю, заслужила, и передать дело другому частному детективу, который расследовал не только, как вы очаровательно выразились, «хитрости вздорных истеричных баб».

Вообще-то с клиентами так разговаривать нельзя, но Каминский меня, что называется, достал. Сам-то он кто, Шерлок Холмс наших дней, Джеймс Бонд доморощенный, раз берется судить мою работу? Но, ставя вопрос ребром, я все-таки прекрасно понимала, что Каминский ни за что не поручит дело кому-то другому. Я слишком много знала, чтобы он вот так взял да и сбросил меня со счетов. Скорее всего, Каминский просто блефовал. Однако его ответ меня, признаться, несколько озадачил.

— Расследованием будете заниматься вы, — заговорил он так же холодно, как перед этим я, — но гонорар я выплачу вам лишь в том случае, если вы успешно закончите расследование не позднее чем сегодня. Сегодня же вечером, максимум — завтра утром я жду от вас положительного результата.

Вот тут-то я и пожалела, что взялась за это дело. Какая я все-таки дура, что связалась с Каминским! «Деспот и мещанин», — назвала его Эмма Эдуардовна, которую в столь трудных для меня обстоятельствах мне даже не хотелось величать Воблой. «Его друг болен лейкемией, а он не хочет дать бедняге денег на операцию», — рассказывала мне еще вчера Кротова. «Не на того работаешь, милочка», — вспомнился голос мужчины, угрожающего мне по телефону. Моя память извлекла эти нелестные для Каминского слова разных людей, и мне к ним оставалось прибавить одно: он только что кинул частного детектива, работающего на него. Так что вот перед вами законченный портрет моего клиента — скряги и кидалы. Полюбуйтесь!

Да, я язвила, но, разумеется, про себя. Вслух же я заметила с ехидной улыбкой:

— А вам не кажется, что я могу подать на вас в суд?

— Нет, не кажется, — отрезал Каминский.

Прозвучало это так, что мне стало ясно — подобной угрозой Каминского не запугать. Тут я вспомнила еще о том, что, по слухам, у него обширные связи в криминальном мире. М-да, ну я и попала… А впрочем, ничего, я тебе еще покажу, голубчик, что такое настоящий частный детектив. И на моей улице будет праздник. Я еще отомщу тебе за то, что из-за тебя впуталась в самый заурядный бракоразводный процесс и что по твоей милости курю «Петр Первый».

Все то время, пока я мысленно готовилась к мести, я улыбалась. И когда я посмотрела на Каминского, то заметила, с каким удивлением, если не сказать потрясенно, он глядит на меня. Не ожидал, видимо, что женщина вот так может «держать удар».

Я весьма вежливо — преувеличенно вежливо! — попрощалась с Каминским, чего он, разумеется, не ожидал. Так же, впрочем, как и моей улыбки.

Выйдя из особняка, я машинально оглянулась на окна кабинета Каминского. И увидела, что почтенный бизнесмен, стоя у окна, обнимает Марию, вошедшую, видно, в кабинет после того, как я из него вышла. Меня это не удивило. «Хоть Мария вне подозрений в этом деле, — подумала я. — А ведь я даже не разговаривала с ней. Правда, зачем? Да и разве Каминский позволил бы мне это? Он же в ней души не чает. Вон, воркуют, как два голубка. Желаю счастья, будущая новобрачная!»

Я отвернулась от освещенных окон и пошла к машине.

«Кажется, пора вновь прибегнуть к помощи моих верных помощников — гадальных костей», — подумала я, уютно расположившись на диване с неизменной чашкой кофе.

Я загасила окурок. Если бы это был не «Петр Первый»! Но если дальше все пойдет гладко, скоро я буду курить что-нибудь получше. Не вставая с дивана, я придвинула к себе низкий журнальный столик на колесиках и бросила на поверхность магические двенадцатигранники.

Честно говоря, я надеялась на лучшее. И уж никак я не ожидала такого сочетания чисел: 14+28+6. Вот это да! А сочетание означало: «Вы станете обладателем властных полномочий. Только не теряйтесь». Похоже, мое расследование преподнесет мне еще немало сюрпризов.

Я взглянула на часы. Пора мне собираться на «охоту», пора потянуть тот конец ниточки, за который я теперь и могла только ухватиться.