Школьная бойня - Николай Иванович Леонов Страница 28

– Тогда посмотри сам. Что ее, что Шлицмана стошнило перед смертью. Только вот его ударили по голове, а она, судя по всему, такой травмы не получила. Ваш учитель сильно потел перед смертью, и здесь подушка еще влажная. Можно, конечно, все списать на жару или слабое сердце, но у нее и у него нет кардиологических проблем. Насчет ее не уверен, конечно, но в квартире не нашлось ни одного кардиопрепарата. Значит, не принимала.

– Могла и не знать о том, что у нее проблемы с сердцем, – возразил Гуров.

– Не начинай, Лев Иванович, – попросил Дроздов. – Смотрю на эту спящую красавицу и понимаю, что где-то уже это видел. Тебе моего мнения мало?

– Может, все-таки нелепое совпадение? – спросил Гуров.

– В одной цепочке? Не думаю, – покачал головой Дроздов. – Вот проверим и ее, как и предыдущего товарища, на токсикологию, тогда, конечно, скажу точно. Но мне кажется, что они оба получили дозу того самого препарата, который основательно навредил их здоровью. Недавно, где-то с полтора года назад, у нас в стране отозвали из продажи препарат «Ретáрдо», который назначали тем, кто страдает тахикардией. В принципе, он себя хорошо зарекомендовал, но кто бы мог подумать, что минимальное увеличение дозировки может привести к летальному исходу? Знаю, сейчас начнешь нудеть про исследования и клинические испытания, и я тебе вот что скажу: не в курсе я, как на стадии испытания препарата могли пропустить этот момент. Вот… не знаю, Лев Иванович. Препарат тут же изъяли из всех аптек, а то, что осталось – тут уж извините. Каждого, кому он был выписан, конечно же, предупреждать не стали, понадеявшись на то, что люди все же иногда читают инструкции. Так вот, я не только читал об этом, но еще и одного старика вскрывал, а у него та же картина была, что и здесь. И он как раз таки принимал «Ретардо».

– Слабенькие аргументы, – покосился в сторону Дроздова Гуров.

– Ну ты и наглец, – сорвал с носа очки судмедэксперт. – Спорим, что я прав и что в крови этой девушки я найду то же, что и в крови у Шлицмана?

– По рукам.

Гуров склонился над диваном.

– Тело уже осмотрел?

– Если бы ты не мешал, то я бы давно закончил, – и Дроздов полез в карман за перчатками.

– Тогда произведи осмотр сам, – попросил Гуров, тронув судмедэксперта за плечо. – Я тебе доверяю. Если что-то найдешь, то сразу зови.

Он еще некоторое время постоял возле дивана, наблюдая за манипуляциями Дроздова, после чего вспомнил про учителя физкультуры. Того было сразу не заметить, он словно спрятался. Сидел на стульчике в самом углу комнаты, сливаясь со стеной и не двигаясь. «Да как же его зовут? – напрягся Гуров. – Что ж такое? Почему его имя выпало из памяти?»

Физрук, заметив, что на него обратили внимание, привстал и протянул руку.

– Вы меня помните? Я Геннадий, преподаю физкультуру, – напомнил он. – Может, забыли? Юрченков моя фамилия.

Точно. Геннадий Юрченков. Он же физрук.

– Не забыл, – соврал Гуров. – Спасибо за то, что дождались.

– Дождался бы в любом случае, – уверил Льва Ивановича физрук.

Он плохо выглядел. Лицо было бледным, очевидно, вследствие того, что ему пришлось недавно пережить. Любой, кто обнаруживал труп, испытывал стресс, только у каждого он проявлялся по-своему. Та же Арефьева, помнится, застыла от страха и помутилась рассудком, наткнувшись на тело Шлицмана, и каждое слово Гуров из нее вытаскивал клещами. Геннадий же остался в здравом рассудке, но только внешне. Сильная бледность и взгляд побитой собаки указывали на то, что мужик все-таки был не в себе. Так смотрят люди, которые подспудно молят о помощи, словно просят немедленно их разбудить, надеясь на то, что все происходящее является ночным кошмаром. Им нужна та помощь, которой они никогда не получат, потому что больше всего желают повернуть время вспять, а это, как известно, идея неосуществима.

– Вы что же, здесь все время так и просидели? – Гуров с сочувствием посмотрел на физрука.

– Никуда не уходил, – с готовностью ответил тот. – Ждал. Все честно чтобы.

– Ну если честно, то ответьте, пожалуйста…

В следующий момент физрук Геннадий, будто что-то увидев на лице Льва Ивановича, качнулся вперед и ткнулся лбом в живот сыщика. Гуров растерялся, схватил физрука за плечи и попытался оттолкнуть от себя. Но туловище Геннадия, вмиг потяжелевшее, все равно возвращалось в прежнее положение.

– Да что такое?! – не выдержал Гуров. – Эй, Гена! Геннадий, вы меня слышите?

За время службы он наблюдал огромное количество человеческих реакций абсолютно на разные раздражители. Видел и рыдающих людей, и истерично хохочущих, и впадающих в сумасшествие. Всякое было. Но Гуров не смог припомнить никого, кто бы реагировал на происходящее так, как Юрченков.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что физрук потерял сознание и совершенно не управляет своим телом. Гуров почувствовал, что вот-вот потеряет равновесие и в обнимку с учителем полетит на пол.

Тут же, словно по волшебству, пришла помощь. Мгновенно появившийся рядом Стас перехватил у Гурова левую часть навалившегося на него тела. Получив поддержку, Гуров занялся правой половиной туловища физрука. Изловчившись, Крячко отбросил ногой в сторону мешавший стул. Распределив усилия поровну, сыщики аккуратно опустили мощную фигуру физрука на пол лицом вверх. Присоединившийся Дроздов, отпихнув коллег, присел на одно колено, приложил руку к шее Геннадия.

– Переворачиваем! – приказал Дроздов. – Быстро!

И вовремя, надо сказать, отдал приказ. Втроем сыщикам и судмедэксперту удалось перекатить Геннадия сначала на бок, а потом и на живот.

– Здоровый какой, – прокряхтел Стас.

– Надо его как-то заставить сесть, надо приподнять как-то, господи… – обескураженно забормотал Дроздов и с силой принялся колотить ладонью по плечу физрука. – Поднимайся, друг. Поднимайся! Слышишь меня? Нет, не слышит. Поднимайся!

– Да не помогут твои действия, – оборвал его Стас. – Ну? Взяли!

Гуров и Крячко попытались приподнять Геннадия с пола, но успехом попытка не увенчалась – уж слишком могучим тот был. Но приложенных усилий хватило для того, чтобы Дроздов успел подсунуть под грудь физрука оставленную кем‐то на полу диванную подушку. Следующим быстрым движением он приподнял голову Геннадия за подбородок – и того тут же мощно стошнило на пол.

Гуров взмок так, как никогда прежде. Он рывком стащил с себя пиджак, отбросил его на подоконник и шагнул к вентилятору. Нажав кнопку пуска, развернул гудящее чудо в сторону сидящего на полу судмедэксперта.

Приступ рвоты был непродолжительным и привел физрука в чувство. Подобравшись, вскинул голову и растерянным взглядом посмотрел на Дроздова, стоявшего ближе остальных. Осознав эксклюзивность своего положения, физрук тотчас уперся руками в пол и, отпрянув, попытался рывком подняться на ноги.

– Не так быстро, – озабоченно проговорил Дроздов, придерживая его за плечо. – Не так быстро!

Стас и Гуров сразу же пришли Геннадию на помощь, ибо стало понятно, что стоять на коленях перед лужей собственной блевотины никто бы не стал. Ему помогли принять вертикальное положение, а Стас подставил многострадальный стул, на который Геннадий хоть и с неохотой, но все же уселся.

Дроздов, с усилием поднявшись на ноги, всмотрелся в лицо физрука.

– Как себя чувствуете? – деловито спросил он.

– Да как вам сказать… – неопределенно промычал Геннадий,