Дублер Казановы - Диля Дэрдовна Еникеева Страница 28

твердит, что не положено, и грозится отключить свет, а нам накатать приличный штраф. Я говорю — только попробуйте, — тут же подам в суд, возьму классного адвоката, и такой крутой иск вчиню за причиненный моей фирме моральный ущерб, что не расплатитесь. Тот посмотрел на меня волком, но убрался. А участковый тут как тут, иезуитски улыбается: как прошла проверка? Видно, ещё не знал, что получился облом. Пришлось сказать, что если он ещё раз появится в офисе или кого-то подошлет, я обращусь к Мирону, и пусть пеняет на себя. Сразу подействовало. С тех пор вежливо со мной раскланивается, но к нам ни шагу.

— Ну и строга ты, Ларочка! — рассмеялся Виталий. — Всех приструнила.

— Но это же дикость! — обращаться к бандитскому авторитету, чтобы тот защитил от нашей краснознаменной! Про ментовские художества все знают, но никто ничего не предпринимает, поскольку все в одной упряжке, — и начальство, и рядовые менты. Они и «крышу» делают, они же порой и наводчиками становятся, сообщая о квартирах, где проживают одинокие люди, а те потом бесследно исчезают. Да и много криминала на их совести. Не органы, а организованная банда. Им теперь некогда ловить преступников. Если только случайно получится, или мелочевка всякая для галочки, для процента раскрытия, чтобы начальство не возникало и весело рапортовало вышестоящему начальству. По отношению к тем, кто им не по зубам — волокита, а потом по-тихому отпускают, изменив меру пресечения. Матерых преступников выпускают под подписку о невыезде, бандитов, взятых с оружием, легко отмазывают, дело разваливают. А для рапорта — фиктивные проценты раскрытых преступлений, чтобы вышестоящее начальство и общественность не гневались. Они же все сваливают в одну кучу. Львиная доля раскрытых преступлений хулиганка, мелкие кражонки или бытовуха, когда один другого тюкнул по пьянке гантелей по башке, а утром прочухался и побежал в ментовку сдаваться.

— В чем-то ты права, — согласился Виталий.

— Думаю, что я и сотой доли не знаю того, что творится на самом деле. Но кое-что прочувствовала на себе. Прохоров вцепился в меня, как клещ, и хотел засадить за убийство, которого я не совершала. А ведь прекрасно знал, что я невиновна. Если он столько лет просидел в кресле следователя, то не мог не понимать, что все шито белыми нитками, однако его совесть была спокойна. Если меня так терзали, хотя есть кому заступиться, то что говорить о беззащитных гражданах, у которых нет пяти-десяти тысяч долларов, чтобы дать взятку?! И ведь в конечном итоге дело закрыли не потому, что я невиновна, а потому что Мирон всех подкупил. И это органы?! Алка говорит: «Терпеть ненавижу ментов!» Раньше я к органам была лояльной, а теперь тоже всех ненавижу — и следователей, оперов, и прокуроров, и судей. Не уверена, что среди них ещё остались честные люди. Думаю, что большинство — продажные твари с двойной моралью. Тебе, Виталик, не место в этой банде. Ты, хоть и сыщик, но человек порядочный.

— А сыщик в твоем понимании — это недостаток? — усмехнулся он.

Лара замялась.

— Понимаю. Ты просто была далека от людей моей профессии. Не сомневаюсь, что если бы познакомилась с моими коллегами, то изменила бы отношение к сыщикам.

— Не боишься, что отобьют? — поддразнила его Лара.

— Не боюсь. Не отобьют. У нас подобное не принято. Да и я не позволю.

«Вот за это я тебя и люблю, — подумала она. — За непоколебимую уверенность в себе, чувство собственного достоинства, да и вообще, за то, что ты — это ты, цельная личность, как монолитная скала».

Очевидно, её мысли отразились в глазах, Виталий все понял и ответил ей взглядом, в котором были и нежность, и гордость, что его любит такая женщина, и спокойная уверенность обладателя.

«Ты моя, а я твой с потрохами» — прочла Лара в его взгляде.

«Ой, я сейчас поплыву, — сказала она себе. — Стоит ему так на меня посмотреть, и я забываю обо всем».

Виталий всегда мгновенно чувствовал её эмоциональное состояние.

— Труба зовет, по коням гусары! — провозгласил он. — До свидания, Наташа. Надо побыстрее начинать работать.

— До свидания, Виталий, — отозвалась та и перевела взгляд на Лару.

— Я тоже поеду, — встала она.

— Лариса, ещё раз напомню — если вас вызовут на допрос, немедленно свяжитесь со мной. Без меня ни в коем случае не ходите. Хотя у нас много говорят о правовом обществе, но пока ещё творится правовой беспредел. По закону вы имеет право на адвоката и не забывайте воспользоваться этим правом. Если я буду занята, то как бы следователь ни настаивал на срочном допросе, — не поддавайтесь на эту уловку, рассчитанную на юридическую неграмотность. Твердо заявите, что будете разговаривать только в присутствии своего адвоката. Вы никуда не скрываетесь, от допросов не уклоняетесь, так что упрекнуть вас не в чем. А обвинения не бойтесь. Все это ерунда. Слова кого бы то ни было, якобы у вас имеется мотив, — это всего лишь слова, которые требуют доказательств. А их не найдут. Так что не тревожьтесь.

— Спасибо, Наташа. Общение со следователями — занятие малоприятное, но в вашем присутствии мне уже не будет так страшно.

— Вы на допросе можете вообще не проронить ни звука. Отвечать на вопросы буду я. На всякий случай хорошо вспомните все, что вы делали в пятницу, субботу и утро воскресенья.

— Это нетрудно. Мой день расписан по часам. В пятницу бывала во многих людных местах. А выходные провела дома.

Кое-о чем Лариса умолчала. Вечер прошлой пятницы она провела не дома, а с Виталием. Фактически алиби у неё нет. Она ни за что не скажет следователю, что была с любовником, чтобы это не дошло до её мужа. Больше она не огорчит Мишу, даже если ей понадобится подтверждение своего алиби.

«Я не буду об этом думать сегодня, подумаю потом», — как всегда, сказала себе Лара, решив не тревожиться раньше времени. С неприятностями будем разбираться по мере их поступления. А может быть, и разбираться не придется.

Все ж неплохо быть оптимисткой и лакировщицей действительности!

— Значит, все в порядке, — сказала адвокатесса. — Если вы будете фигурировать в качестве подозреваемой, то правоохранительным органам придется найти доказательства, что вы были не дома, а в том месте, где было совершено убийство, если таковое действительно имело место. Но и в самом худшем варианте вам пока ничто не грозит.

— Алла говорила, что нас могут ожидать ещё какие-то неприятные неожиданности.

— А мы не дадим тебя в обиду, — уверенно заявил сыщик.

Она благодарно улыбнулась ему и попрощалась с Наташей.