Три ступени до ада - Анна Васильевна Дубчак Страница 28

— Не то чтобы враги… Заведующая ее терпеть не могла, это факт. И в то же самое время побаивалась, говорят, ее. Вроде бы наша Драконовна взятки крупные брала — по двести тыщ (!), — чтобы ребенка сюда устроить. И что родителей, то бишь клиентов, поставляла ей как раз Алена.

— А она сама взяток не брала?

— Вроде бы нет. Но это с ее слов. У нас проверка была, кто-то пожаловался, но быстро все уладили. Все сделали чисто, не подкопаешься. Конечно, они с завхозом нашим кое-что проворачивали, подворовывали… Я сама видела, как Алена поздно вечером приезжала и выносила тяжелые сумки. Потом прыг в такси — и нет ее.

Тут вдруг Вера умолкла. Лицо ее сделалось красным. Поняла, что сказала лишнего.

— Ты это… того… Забудь, что я сказала. Это наши, внутренние дела. И за это уж точно не убивают.

— Заведующая, значит…

— Она трусиха, нервная. Нет, про нее забудь, она никогда не сделала бы такого. Кишка тонка. Она, может, и берет взятки, но точно с кем-то там, наверху, делится. Она же и сама всем взятки дает, подарки покупает. Повязана крепко. Одних сервизов сколько покупала и отвозила кому надо… Но, говорю, это точно не имеет отношения к Алене.

— Значит, кроме заведующей, она ни с кем не конфликтовала?

— Нет… Но у нее подруга есть, Галя. Они сто лет дружат, Галя часто у них бывает. Алена мне как-то со смехом сказала, что Галя влюблена в Германа. И что это очень заметно.

— Они были любовниками?

— Я свечку, как говорится, не держала, но всякое может быть. Но Герман… Он не такой. Хотя разве в таких делах можно что-то знать точно? Мужики, что с них взять?

— Какая она, Галя?

— Ну, во-первых, она не замужем. Во-вторых, симпатичная. Одевается ярко, помада у нее всегда красная. Эффектная такая женщина. Фигурка хорошая, грудь шикарная. Кто знает, может, и было у нее с Германом что-то. Может, поехали на дачу все вместе, выпили да и согрешили, пока Алена спала? Но чтобы убивать ее…

— Из ревности и убивают, — осторожно заметила Женя, провоцируя сторожиху на новую откровенность.

— Я знаю, что Алена относилась к ней, несмотря на любовь Галки к Гере, с теплым чувством, помогала ей деньгами, в долг часто давала. Иначе как бы Галка могла на зарплату воспитательницы покупать себе дорогие туфли, к примеру, сережки с изумрудами… Копила, типа. Да ты попробуй накопи, когда у тебя зарплата тридцать… Хотя постой. Галка, она квалифицированный специалист, у нее полтинник выходит. Может, правда накопила? А что? Детей у нее нет, питается в саду. Вполне может и накопить. Не знаю я, короче! Я вообще не люблю считать чужие деньги. Но что бы Галка наша могла убить Алену, чтобы прибрать к рукам Германа, — ни за что не поверю! Это какие же чувства надо иметь, сойти с ума от любви разве что!

Женя взглянула на телефон — время! Как же долго она здесь находится! Борис ее там уже заждался! И снова это неприятный холодок, этот страх, что, вернувшись, она окажется под прицелом его упреков.

— Вера, спасибо, что уделили мне время.

— Если что — я тебе ничего не рассказывала, ты поняла меня? — снова засуетилась, занервничала женщина. — Все рассказала, чтобы ты поняла: в садике у нас убийц нет. А Равич… Вот его пусть и проверяют! У них семейка та еще! Вроде интеллигенты, а кто знает, что у них внутри? Ты обещаешь мне, что меня не станут вызывать в полицию или куда там?

— Обещать не могу, но все, что узнала, расскажу следователю, попрошу, чтобы вас не тревожили понапрасну. Тем более, вы же и сами сказали, что в садике никого не подозреваете. Ну а что касается Равича… Думаю, он и сам все расскажет, когда ему начнут задавать вопросы. А вы можете мне пообещать, что никому не расскажете, зачем я устроилась нянечкой в ваш садик?

— Могила! — И сторожиха натренированным жестом, соединив большой и указательный пальцы правой руки, провела ими по своим губам. — Ты иди, я потом за тобой калитку запру.

Конечно, Женя не могла точно знать, потревожат ли Веру как свидетельницу или нет. Но откуда им вообще о ней знать? Свидетель Вера — это исключительно результат ее разведывательных действий в детском саду. А потому — вряд ли. Да и роман чиновника Олега Равича и Алены Карамеловой пока что никак не указывает на связь с убийством. Мало ли супругов ходят налево, не убивать же всех. Но проверить этого Равича, продавшегося влиятельной семье вместо того, чтобы жениться на любимой девушке, конечно же, стоит.

Женя возвращалась к машине с чувством человека, который переоценил свои возможности и потревожил людей надуманными предположениями, как если бы она хотела не столько помочь следствию, сколько произвести впечатление на близких, а заодно продемонстрировать свой талант сыщика.

И что в результате? Что такого важного она узнала от сторожихи? И стоило ли это того, чтобы она лишила сна и без того утомленного и занятого действительно важным делом Бориса?

Вот как она сейчас посмотрит ему в глаза? Он же спросит: как дела? Удалось ли ей узнать что-то важное, что поможет следствию?

И что она ему ответит? Да, узнала, что у жертвы был любовник, продажный чиновник.

Конечно, можно и эту информацию представить как исключительно важную, мол, раз он в свое время спокойно предал Алену, женившись на дочери крупного чиновника, то что ему стоит теперь избавиться от любовницы? Предположим, его брак пошатнулся из-за Карамеловой и ему пришлось выбирать между ней и женой. Как там Вера о ней отозвалась? Мол, за словом в карман не полезет. А что, если она встретилась с женой Равича и рассказала об их романе или… Или только собиралась сделать это (сюжет дешевой мелодрамы с криминальным уклоном!), и вот, чтобы спасти свой брак, Равич убивает дерзкую Алену!

Получается, что, может, и не зря она встретилась со сторожихой?

Женя позвонила Реброву:

— Прости, что разбудила…

— Нисколько не удивлен… — сонным голосом отозвался Валера. — Надеюсь, ничего не случилось?