Умереть красиво - Питер Джеймс Страница 28

В воздухе разливались упоительные ароматы, вокруг царила тишина, нарушаемая лишь щебетом птиц. Том любил это время года, любил вечера, когда можно расслабиться и наслаждаться жизнью. Однако нынешний вечер его не радовал, слишком силен был поселившийся внутри смутный страх.

– Если честно, не представляю… Ты ведь говорила, сама говорила, что категорически не хочешь расставаться с детьми, – недоумевал Том.

– Джессика пошла в детский сад, времени у меня навалом. – Келли пригубила вино. – В Льюисе открывается новый отель, и мне предложили место администратора. Гибкий график, начинать с понедельника.

– Но почему отель? Ты никогда не работала в гостиничном бизнесе. Почему снова не вернуться в школу?

– Хочу попробовать себя в другой сфере. Меня всему научат. Да и потом, там ничего сложного. Сиди себе целый день за компьютером.

«И не вылезай с „Ибэй“», – подумал Том, но промолчал и, отхлебнув спиртное, стал прикидывать в уме.

Если Келли будет сама оплачивать свои хотелки, нагрузка на семейный бюджет существенно снизиться. Но три тысячи фунтов, потраченные сегодня с ее кредитки на этот гриль-мутант… Такую сумму ей не покрыть и за год, а ему опять вносить ежемесячные платежи. И тут зазвонил забытый в кабинете сотовый.

Они с Келли переглянулись. Заметив в глазах жены испуг, Том подумал, не промелькнул ли и у него тот же страх.

Он взбежал по лестнице и с облегчением увидел на дисплее номер Криса Уэбба.

– Привет, Крис. Нарыл что-нибудь интересное?

– Нет, – кисло отозвался айтишник. – И вряд ли нарою.

– Почему?

– Я вернулся домой, а квартира разгромлена. Кто-то перевернул ее сверху донизу. В буквальном смысле. Недели не хватит, чтобы убраться.

– Господи. И много украли?

– Нет. – В трубке повисла пауза, потом Том услышал щелчок зажигалки и судорожный вдох. – Судя по всему, забрали одну-единственную вещь.

– Какую?

– Твой диск.

23

Элисон Воспер, помощник главного констебля, была старшим должностным лицом, которому подчинялся Рой Грейс. Элисон славилась перепадами настроения и за считаные секунды превращалась из очаровательной, милейшей особы в злобную фурию. За эту особенность коллеги между собой окрестили ее хамелеоном. Прозвище прилипло к ней намертво, однако, по мнению Грейса, уже устарело, поскольку в хорошем расположении духа Воспер не видели давным-давно.

Сегодняшний день не стал исключением.

В пятницу в девять утра Грейс застыл на пушистом ковре перед столом Воспер и нервничал, словно нашкодивший ученик в кабинете директора. Для человека его возраста нелепо тушеваться перед начальством, однако Элисон Воспер действовала на него, как удав на кролика. Впрочем, на всех остальных тоже, хотя они и не признавались.

Грейса вызвали для краткого отчета перед дневной пресс-конференцией, однако особенно похвастаться ему было нечем. Спустя почти двое суток они не сумели установить ни личность жертвы, ни подозреваемого.

За годы службы в полиции Грейс четко уяснил, как важно для старших офицеров убедить общественность, что они не сидят сложа руки. Дабы окружить полицейских немеркнущим ореолом доблести, начальство не побрезгует засадить за решетку невиновного, лишь бы не ударить в грязь лицом и не блеять перед журналистами, что, мол, расследование топчется на месте.

В отличие от современной безликой постройки, куда согнали следственный отдел, большое начальство облюбовало симпатичный особнячок времен королевы Анны, расположенный среди беспорядочного скопления зданий Управления полиции Суссекса на окраине Льюиса.

В большинстве кабинетов сохранилась оригинальная отделка, в частности изящная лепнина и расписные потолки. Чего только стоил необъятный кабинет Элисон Воспер с видом на идеально постриженный газон. Обставлено помещение было антикварной мебелью – символом власти и незыблемости.

В центре высился огромный полированный стол из палисандра с черным бюваром, тремя тюльпанами в тонкой хрустальной вазе, фотографиями супруга Воспер – офицера несколькими годами старше ее и на три звездочки ниже по званию – и двух ее детей, мальчика и девочки в безукоризненной школьной форме, аммонитовой карандашницей и стопкой утренней прессы. К счастью, ни на одной первой полосе имя Грейса не упоминалось.

Помощник главного констебля Элисон Воспер не только смотрела исподлобья, но и была холодна как лед. Впечатление усиливала белоснежная блузка с воротником-стойкой, спереди заколотая бриллиантовой, с ледяным оттенком брошью. Даже от ее духов веяло чем-то недобрым.

Воспер, по обыкновению, не предложила ему присесть – этот приемчик она освоила давно, чтобы младшие по званию не рассусоливали и сразу переходили к сути. Грейс вкратце доложил обо всем, что случилось после вчерашней ночной планерки. Воспер слушала с непроницаемым лицом, однако при упоминании жука не сдержала гримасы отвращения – все-таки под толстой броней она оставалась человеком.

– Получается, у нас есть три потенциальные кандидатуры из списка пропавших женщин? – уточнила она с монотонным бирмингемским акцентом, отчего ее голос звучал еще суровее.

– Да. Мы передали их образцы ДНК в лабораторию Хантингдона, за ними должок. Результаты должны прислать сегодня.

– А если совпадений не обнаружится?

– Расширим зону поисков.

У Воспер затренькал мобильник. Она поднесла телефон к уху и, бросив: «Я занята», снова переключилась на суперинтенданта.

– Рой, ты понимаешь, какая на тебе ответственность?

– Полагаю, больше обычного? – пожал он плечами.

Она смерила его долгим, сердитым взглядом:

– Хорошо, что мы оба отдаем себе в этом отчет.

Грейс нахмурился, гадая, что последует дальше. Направление беседы не нравилось ему категорически.

Воспер повертела на пальце обручальное кольцо и вроде бы сменила гнев на милость.

– Тебе очень повезло работать в пределах одного графства, Рой, и при этом двигаться по карьерной лестнице. Большинство офицеров ради такого мотаются по всей стране. Взять, к примеру, меня. Я родилась в Бирмингеме, однако проработала там всего три года, а потом понеслось – Нортумберленд, Ипсуич, Бристоль, Саутгемптон. Во времена твоего отца все было иначе. По-моему, он вообще не выезжал за пределы Брайтона.

– Если не считать Уэртинг.

Воспер криво усмехнулась. Уэртинг располагался буквально в нескольких милях от побережья.

– Насколько мне известно, твой отец слыл всеми любимым и очень уважаемым человеком. – Воспер снова посуровела. – Однако многие считают, что яблочко упало от яблони далеко.

Последняя фраза повисла в воздухе, причиняя Грейсу мучительную боль. Ему словно вонзили копье в сердце, и вся его энергия вытекала через рану. Он в растерянности уставился на Воспер, чувствуя себя как никогда уязвимым.

– Да… да, я знаю, что не все одобряют мои методы, – пробормотал он, слишком поздно осознав, насколько жалко это звучит.

Покачав головой, Воспер сняла с пальца золотой ободок и