Марина Серова - Голый король шоу-бизнеса Страница 29

– Он сказал, что лучше сделать так, как он хочет, то есть какое-то время ничего Папе Мите не выплачивать, валить все на то, что мы неудачно съездили и сами ничего не заработали. Дескать, сейчас лучше так, а потом все отдадим. Повторяю, я был против, но Славу не переспоришь, он всегда поступал так, как он считал нужным. Вот и получилась заваруха... Ох, чувствовал я, что это добром не кончится, чувствовал! – запричитал он, опуская голову, и Марина тут же принялась покрывать его лысину поцелуями.

– Значит, вы боялись мести Папы Мити, поэтому и уехали в Тарасов, чтобы пересидеть? – резюмировала я.

– Не только. С Вишневецким накладка вышла. Он, чтобы свою подружку раскрутить, своих друзей привлек. Вы вряд ли их знаете, они московские, самые настоящие головорезы.

– Вы ошибаетесь, я успела довольно хорошо познакомиться с ними, – усмехнулась я, вспомнив ночную поездку в подмосковный лесок.

– Тогда вы особенно хорошо должны понимать, почему я вообще не хотел с ними связываться и брать их бандитские деньги! А Слава не только бандитов – он, кажется, самого черта не боялся! Артур взял и натравил их на нас. А скорее всего, не травил, просто им самим ждать надоело. Вот Слава и предложил отсидеться пока в провинции. Дескать, изымем из оборота, расплатимся с Папой Митей, и одна проблема будет решена. А что касается Портнова с Бобровым – это те Артуровы приятели, то с ними тоже решим. В конце концов сказал, если совсем подопрет, то отдадим им диск и изменим условия договора, сделав их более выгодными и для певички, и для Вишневецкого, и для спонсоров. Я мало-помалу начал успокаиваться, тем более что мы со Славой же почти родня... – он покосился на Марину. – Мы даже дату свадьбы с ней уже наметили, я хотел забрать ее в Москву, когда все проблемы будут улажены. Собирался продолжить работать, но уже без всякого криминала...

– Лучше бы мы с тобой жили здесь, в Тарасове, – вздохнула Марина. – Мне было бы так гораздо спокойнее. Не нужны мне никакие деньги, ничего мне не нужно, лишь бы ты был рядом и нам никто не угрожал. Я так испугалась, когда эти... как их там... бандитские рожи ко мне заявились!

– Я сам перепугался! Я просто не знал, что делать! – Гольберг обращался преимущественно ко мне. – Слава убит, денег нет – они все у него были, на Марину бандиты наезжают! Я вообще хотел сперва, чтобы она со мной жила здесь, на даче, но потом подумал, что, если она станет скрываться, все поймут, что она что-то знает, и примутся искать уже ее. А вычислить эту дачу можно в три секунды. А так – никто не знает, что мы с ней близки, следовательно, и не подумают искать меня здесь. Марина же должна была стоять на своем: ничего не знаю, в дела брата не вникала, не видела его уже давно. Собственно, так оно и было, Слава в этот приезд и не заходил к Марине, не хотел лишний раз светиться. Словом, Марина не должна была вызывать подозрений. И мне, кстати, до сих пор не понятно, как вы нас вычислили. Следили, что ли, за ней?

– Следила я только сегодня утром, – поведала я. – Просто я проанализировала кое-что. Могу поделиться. Во-первых, Марина утверждала, что она живет одна и ни с кем не встречается. Однако в ее прихожей я увидела мужской шарф, и мне показалось, что я уже где-то видела такой же. Марина сказала, что это Слава забыл, но я не поверила. Во-первых, не вязался этот шарф с имиджем Карпинского, он носил иные вещи. И во-вторых, я видела фотографии с ваших гастролей по Северу, когда вы развлекали нефтяников. Так вот, на паре снимков вы, Анатолий, были в этом шарфе. А еще в разговоре со мной одна московская особа по имени Элеонора упомянула, что вы с Карпинским практически родственники. И что все это, вместе взятое, могло означать? Только одно: вы с Мариной любовники, и, скорее всего, она знает, где вы скрываетесь. Я проследила за ней, и она привела меня прямо к вам. Вот так все просто, если подумать.

– Вы даже в Москве побывали... И про Элеонору знаете, и про Портнова с Бобровым... – потрясенно проговорил Гольдберг.

– Скажу вам больше – я и с Папой Митей встречалась, – улыбнулась я.

Гольдберг аж подскочил на стуле, глаза его забегали.

– И что он? Сильно недоволен? Что он хотел? Поручил вам убить меня?

– Успокойтесь, – жестом вернула я его на место. – Я же говорила, что не собираюсь никого убивать. От вас мне нужна только правдивая информация. Но, скажу прямо, Папа Митя очень недоволен. И мечтает вас найти. Но могу вас порадовать – он вас убивать тоже не собирается. Просто он хочет, чтобы вы отработали деньги, которые он в вас вложил.

– Да не вопрос, не вопрос! – засуетился Гольдберг. – Мне и самому страшно неудобно перед этим человеком.

– Значит, я могу спокойно сказать этому человеку, что нашла вас и вы готовы отрабатывать долг? – посмотрела я на Гольдберга.

– Да, да, – кивал Гольдберг. – Только подождите, мне сперва нужно все это уложить в голове. У меня сейчас там такая каша... Тем более что я так и не знаю, кто вы такая и на кого работаете.

– На одного человека, которого вы кинули. Не бойтесь, он не станет вас топить в бочке с цементом. Но ему вы тоже должны вернуть деньги. И вот об этом мы сейчас поговорим подробнее. То есть о том, как погиб Карпинский и куда делись деньги.

Гольдберг нахмурился и сказал:

– Я не знаю, как погиб Карпинский. Меня не было с ним в тот момент.

– Вы что, жили в Тарасове порознь? – удивилась я.

– Слава снял квартиру на двоих, но я много времени проводил у Марины, – признался Гольдберг. – И в тот день, когда его убили, – а скорее, это был не день, а ночь, – я был у нее.

– А когда вы расстались в ту ночь с Карпинским? И вообще, как вы жили здесь, какой образ жизни вели – скрытный или не очень?

– Ну, скрытным его не назовешь, – покачал головой Анатолий. – Хоть Слава и говорил, что мы едем в Тарасов «отсидеться», в отшельники он явно не собирался записываться. Во всяком случае, в свой любимый «Каскад» таскался постоянно. Это ночной клуб такой у нас в городе, – пояснил Гольберг.

– Я знаю, – кивнула я. – А зачем он туда таскался, просто потусоваться?

– Думаю, в основном за этим, – подтвердил Гольдберг. – Он туда как к себе домой ходил и вел себя там очень уверенно, по-хозяйски. И еще Слава говорил, что Игорь – это управляющий – должен ему денег и, возможно, отдаст. Но я думаю, что это просто повод. Понимаете, Слава не был домоседом, сидеть в пустой квартире ему было скучно, тем более что я ночевать уходил к Марине. Тем более что ему самому идти не к кому было. Ну, девочек пару раз вызывал, конечно, он без этого просто не мог, – усмехнулся Гольдберг.

– А почему это он вел себя в «Каскаде» по-хозяйски? – заинтересовалась я.

Гольдберг закатил глаза.

– Потому что, насколько я знаю, Слава в свое время ссудил какую-то сумму Игорю на открытие этого клуба. Не знаю уж, вернул тот ее или нет, возможно, именно эти деньги Слава хотел получить от Игоря в этот приезд. Я точно не знаю, я не очень интересовался финансовыми делами.

– В последний вечер вы тоже были в «Каскаде» вместе? – спросила я.

– Да, мы были вместе, – кивнул Анатолий. – Я, правда, не очень любил туда ходить, но в тот вечер там Камелия выступала, а они со Славой земляки, и он считал, что, напомнив ей о себе, сможет это потом использовать в собственных интересах.

– Что-то было в тот вечер подозрительное? – спросила я. – Вспомните, пожалуйста, может быть, что-то необычное, на что вы обратили внимание?

Гольдберг задумался.

– Да вроде бы ничего, – задумчиво проговорил он. – Я не присматривался, я же не мог знать, что Славу убьют в эту ночь!

– А с кем он общался в «Каскаде»?

– Ну... – Гольдберг нахмурился. – Со всеми понемногу. С Камелией, с некоторыми завсегдатаями знакомыми, с Игорем долго разговаривал. Еще с кем-то из персонала. Он ведь любил поболтать. Мне, кстати, показалось, что в тот вечер они с Игорем оба остались недовольны разговором. Слава как-то помрачнел, да и Игорь потом отошел от него, и больше я не видел, чтобы они разговаривали. Вы считаете, его убили в «Каскаде»?

– Убили его дома, – вздохнула я. – Вернее, в той самой квартире, которую он снимал. А потом вывезли в лес и повесили на дереве, пытаясь выдать его смерть за самоубийство. Не знаете, кто мог это сделать?

– В первую очередь мне в голову приходят только Портнов с Бобровым. Больше ни на кого не похоже, все остальные люди цивилизованные, культурные, а тут просто садизм какой-то! – сказал Гольдберг.

– Да-да, я тоже на них думаю, больше некому, – кивнула Марина.

Признаться, я и сама склонялась к этой мысли. Именно методы расправы с Карпинским были похожи на лелеко-болековские. Но если они убили Карпинского, зачем потом приходили к Марине? Зачем так вцепились в меня? Надеялись через нее или через меня выйти на Гольдберга и получить свои деньги? А зачем тогда убивали Карпинского, если знали, что именно он распоряжается финансами? Рассчитывали на то, что Гольдберг, человек более осторожный и благоразумный, быстрее согласится отдать деньги? А Карпинский, значит, не соглашался... Или они все-таки не знали, кто в этой паре главный финансист? Может быть, просто перестарались, убив Карпинского?