Мария Жукова-Гладкова - Гарем чужих мужей Страница 29

Оказалось, что он вполне может проводиться и по субботам, и даже по средам – в зависимости от традиций местности. У меня язык чесался спросить, присутствовала ли сама бабка на таких мероприятиях, но пришлось прилагать усилия, чтобы не расхохотаться.

– Ах вот почему мужики всей деревней в субботу лягушек искали… – в задумчивости произнесла она.

– И почему? – спросила хозяйка дома, где бывали мы с Веркой.

– На шабаше же жаб подают и плоть повешенных. Вот ведьмы и купались голыми в нашем озере, мужиков завлекали. Им лягушек надо было наловить… Жаб-то у нас тут нет. Слушай, а почему на тебе нет ни одной? – опять прищурилась бабка. – Или ты у дьявола своего не в почете? Поэтому он и отправил тебя сегодня сюда? В наказание? Провинилась в чем?

– А где должны быть жабы? – уточнила я, чтобы знать на будущее. Я поняла, что мы что-то недоработали с имиджем. По незнанию или потому, что не определились окончательно, кто я: ведьма или баба-яга.

Бабка с готовностью сообщила, что дьявол награждает своих верных слуг жабами, одетыми в бархат, с колокольчиками на шее и на лапках.

Бабку, конечно, было интересно слушать (где еще я почерпну знания о правильной организации шабаша? В словарях с этим делом почему-то не очень, да и Сашка в школе не проходит), но мне требовалось повернуть разговор к заморским крокодилам, и я ими поинтересовалась.

Но, к сожалению, ответа не получила: в этот момент в ворота ворвалась следующая партия людей, возглавляемая Веркой. Подружка сразу же ринулась ко мне, тетки ее узнали, как и она их.

– Ну, чего тут происходит? – спросила подружка. – Это ты гранатой шарахнула?

– И я, и Лешка, – ответила я. – Он – танк, я – пушку.

– Может, переоденешься? – Верка увидела, что я стою в мокрой одежде. – Наверняка в этом доме найдется какое-нибудь барахло.

– Ой! – приложила руки к груди одна из наших знакомых. – Да ведь это же та девушка! А мы вас в первый момент не узнали! Мы думали, кто-то из богатеев соседней деревни опять развлекается.

– И правда! – воскликнула другая, не обращая внимания на бабку, бурчащую себе под нос: «Ведьма это, ведьма». – А что это вы вдруг?.. – И она ткнула пальцем в мое одеяние.

– Да вот решила избрать нестандартный подход к решению проблем, – скромно заметила я.

– А вы знаете, – затараторили тетки наперебой, – мы же после того, что вы нам рассказали, пошли сюда спрашивать, сколько у них стоит лечение алкоголиков. Вчера ходили.

Мы с Веркой раскрыли рты. У меня он, правда, все время был слегка приоткрыт из-за накладного клыка, а тут, можно сказать, отвисла челюсть. К нашей компании подсоединились другие рыскающие по двору тетки, чтобы послушать, о чем говорят, и самим выступить. Хозяйка дома, где мы появлялись с Веркой, быстро сообщила остальным, что я никакая не баба-яга и не ведьма («Ведьма это, ведьма», – опять прошипела бабка-специалистка по шабашам и от коллектива отделилась, устремившись в дом), после чего продолжила свой рассказ, чрезвычайно заинтересовавший нас с Веркой.

Тетки вначале собирались идти вдвоем, но увидев, что они куда-то намылились, за ними вприпрыжку увязалась супруга Петровича, с которой мне довелось познакомиться на развалинах дома Андрея Евгеньевича. Супругу Петровича, как выяснилось, в деревне не любили, потому что вечно совала нос не в свое дело и, по общему мнению, обижала хорошего мужика-добытчика, которому чуть ли не каждый день удавалось увести по лещу из-под носа «олигарха», причем не попасться его молодцам.

Услышав про лечение алкоголизма, бабка сказала, что ей бы тоже надо отправить Петровича на излечение, но только если его возьмут в качестве благотворительной помощи местному населению. Тетки не знали, как от бабки отделаться, а потом решили, что ей, может, как раз скорее удастся уговорить владельцев профилактория помочь деревенским с мужьями, а может, также поспособствовать и разрешению конфликта с богатыми соседями. Всех волновали лещи.

Подойдя к воротам, которые теперь стояли распахнутыми, тетки в них забарабанили. Насколько мы поняли с Веркой, калитку они не заметили, правда, она располагалась дальше, да и зачем искать калитку, если есть ворота?

Минут через десять тетки увидели, как в сторону сдвинулась планка, закрывающая глазок довольно внушительных размеров.

– Кто вы? – спросил женский голос.

– Мы насчет алкоголиков, – сказали тетки.

– Каких алкоголиков? – спросил тот же голос.

– Вы алкоголиков берете на излечение?

– Предположим, – ответили после недолгой паузы.

– Во сколько нам обойдется лечение мужей? И нельзя ли их к вам поместить бесплатно?

Тетки предложили свои услуги по помывке полов, окон, прополке огорода и помощь в прочих подобных занятиях.

– Нам помощь не требуется, – ответили довольно резко.

Теткам почему-то тут сразу не понравилось, и они решили, что мужей своих отдавать всяким мерзким бабам не будут. Тем более мужей вообще нельзя отдавать чужим бабам, даже на излечение: еще приберут к рукам такие ценные кадры, в особенности Петровича, уже лет десять не засматривавшегося на женщин, несмотря на обвинения супруги. Мужика ведь, как козла, надо держать на длинной веревке, а если его отдать чужим бабам за забор? Уж точно уведут.

Но сделать гадость ближнему все же хотелось. В особенности «олигарху», не позволяющему ловить в общественном озере лещей.

– А вы возьмете человека, который точно сможет оплатить свое пребывание у вас? – спросили тетки.

– Кого это? И откуда вы вообще узнали, что у нас тут лечат от алкоголизма?

Нас с Веркой тетки не упомянули, сказав, что жены местных богатеев мечтают отправить мужей на излечение (как слышали те, кто работает у них горничными), но поскольку все деньги – в руках мужей, сделать этого не могут. А вот если мужей сюда заберут, деньги перейдут в управление женам, и те с профилакторием и расплатятся. Первым предлагали взять хозяина особняка, стоявшего на самом берегу озера.

– Хорошо, мы напрямую свяжемся с женами и решим вопрос, – сказали из-за стены, и глазок закрылся.

– То есть вас на территорию не пускали? – уточнила я.

Тетки покачали головами.

Вчера же вечером, заметив, что от города в направлении замка движется «Скорая», уже неоднократно проезжавшая по дороге мимо деревенских домов, тетки выскочили на асфальт и замахали руками. «Скорой» ничего не оставалось делать, как остановиться.

И за рулем, и рядом сидели девушки лет двадцати пяти в зеленой форме. Девушки были крепкими на вид.

– В чем дело? – довольно грубо спросила та, что сидела на месте врача.

– Так когда вы заберете этого олигарха? – спросили две товарки (бабки тогда с ними не было).

– Какого еще олигарха? – не поняла девушка. Ей ведь явно не сообщили из замка о приходе трех деревенских теток.

– А вон из первого дома.

Тетки уже нацелились сдать этого негодяя в профилакторий, а там будь что будет. С них все равно ничего не возьмешь, пусть потом между собой разбираются.

Девушка в зеленой форме внимательно посмотрела на теток, потом извлекла из кармана трубку, набрала какой-то номер и что-то спросила. По телефону она, к удивлению теток, говорила на непонятном им языке.

– Хорошо, мы решим этот вопрос, – сказала девушка теткам, закончив разговор и убрав трубку в карман.

После этого «Скорая» уехала.

Поздно вечером от замка (вернее, с той стороны) к дому Андрея Евгеньевича приехал джип с тонированными стеклами. Товарки, наблюдавшие за дорогой, тут же сорвались с места и решили прогуляться по дороге вдоль соседней деревни. Подобное деревенскими просто из любопытства практиковалось часто, поэтому особых подозрений не вызывало.

Они успели заметить, что из джипа вышли три девушки, причем одна – не наша, а какая-то цветная иностранка. Не негритянка, не узкоглазая, но… не наша.

– И что было дальше? – поинтересовалась я.

– Не знаем! – сказали тетки.

Джип стоял долго, исчез только утром. А ночью, когда они уже улеглись спать, решив, что девицы из замка договорились с олигархом и в эти минуты предаются греху, на их огороды примчались всадницы, которые значительно попортили урожай.

Тогда весь народ, кроме бабки Никифоровны, уже спал. Она же, продав за выходной большую часть продукции, гнала очередную партию. Увидев, что творится, разбудила всю деревню. Кони ускакали – но не в сторону замка, а в противоположную. Правда, это ни о чем не говорит: к замку можно вернуться вдоль реки.

Вначале возникли споры: были ли это женщины или мужчины. Часть деревенских жителей считала, что всадников прислал Андрей Евгеньевич из своих кадров, а у него в охране были только мужчины – значит, должны быть мужчины. Другие же, в особенности прослышав про поход теток к «профилакторию», пришли к выводу, что это негодяйки из замка. Да ведь если бы у Андрея Евгеньевича были кони, об этом знали бы все деревенские. А коней ни разу не видели. Кошку, змею, даже собаку он бы еще как-то мог скрыть, но лошадь? Ее ведь не будешь держать в комнате? А в замке лошади вполне могли проживать. Насчет того, что Андрей Евгеньевич мог их где-то взять напрокат, не подумали. Но в любом случае прибытие коней кто-нибудь из деревенских заметил бы.