Лариса Капелле - Черная Королева тамплиеров Страница 29

— Просто все боятся: сначала Марк Периго, потом Ламбер. И все это связано с нашим замком и с нами самими. Вот местные и впали в истерику. Каждый боится, что невидимый убийца проберется и к нему.

— Конечно, особенно невидимому убийце может понадобиться этот дебил со сливовым носом! — продолжала возмущаться Екатерина Великая.

— Ты думаешь, он знает о существовании логики? Сама же сказала, дебил. А на идиотов нервы тратить смысла нет, сама же меня этому учила!

— Ладно, ладно, уговорила, — произнесла Екатерина Дмитриевна, назло всем задрала повыше нос и легкой походкой отправилась к припаркованной недалеко машине.

— Давай заедем к Манон, — предложила Кася, — хоть с кем-то пообщаемся, а заодно, может быть, деревенские новости узнаем.

— Хорошо, — согласилась мать, — развеемся, а то совершенно одичаем.

Дом Манон стоял несколько особняком, на обрыве. Иногда даже Кася спрашивала себя, как эта пожилая женщина не боится жить в этом прилепившемся к отвесным стенам строении. Кася бы явно испугалась. Хотя после той встречи на дороге она стала несколько иначе смотреть на Манон. Раньше ее удивляло, что та никогда не рассказывала о своем прошлом. Все это никак не вязалось с привычными Касиными представлениями о стариках, которые изводят молодых и не очень молодых окружающих разговорами на три темы: «былое и думы», «как все было расчудесно в прошлом» и «в какую пропасть катится современный мир». Ничего подобного в беседах с Манон не наблюдалось. Прошлое было запретной темой. Даже привычных фотографий на стенах в ее доме не имелось, только безличные, хотя и красивые горные пейзажи. И на всех без исключения картинах было одно: отвесно спускающиеся пропасти с одинокой человеческой фигуркой, зачарованно смотрящей вниз. Однажды Екатерина Дмитриевна даже сказала Касе, что Манон напоминает ей женщину на обрыве. «Странный образ», — подумала тогда девушка. Но откуда взялось такое сравнение, ни Екатерина Великая, ни ее дочь ответить не могли. Единственное, что знала о Манон Кася, это то, что та была искренне увлечена историей. Кроме того, в отличие от Бернара Мишеле, пожилая женщина всерьез воспринимала легенду о Черной Королеве.

Манон была дома не одна. Из-за двери доносились громкие голоса, люди явно спорили, если не ругались. В тот момент, когда Кася подняла руку к молоточку, входная дверь с грохотом распахнулась, и навстречу им выскочил разъяренный Бернар.

— А, это вы! — отшатнулся он и с видимым усилием взял себя в руки. — Здравствуйте.

— Здравствуй, Бернар, — откликнулись мать и дочь.

— Извините, мне нужно спешить, — резко откланялся он и решительным шагом направился прочь.

Вслед за ним в дверном проеме показалась Манон. Она была явно обеспокоена и даже слегка растеряна. И самое удивительное, в глазах стояли слезы. Пожилая женщина с какой-то обреченностью посмотрела вслед разъяренному мужчине, горькая складка пролегла около губ. Но это продолжалось всего мгновение. Уже через долю секунды Манон как ни в чем не бывало приветливо улыбнулась.

— Привет, проходите, не ожидала вас сегодня увидеть, но очень рада, что заехали.

— Извини, я должна была тебя предупредить, — произнесла Екатерина Дмитриевна, — а то мне кажется, что мы не вовремя.

— А, это ты о Бернаре? Не обращай внимания, — махнула хозяйка рукой, — он слишком близко к сердцу принимает деятельность ассоциации. И любые конфликты выводят его из себя.

— Серьезные конфликты? — поинтересовалась Кася.

— Да нет, обычные склоки. У Бернара одни представления, у Кристофа с Мари другие, у остальных третьи, а бюджет один, так что скучать нам на наших заседаниях не приходится. Речь идет об обновлении церковной крыши. Бернар утверждает, что, если не заняться этим сейчас, крыша начнет протекать. Тогда и стенам может угрожать опасность, да и фрески могут быть повреждены. Другие же говорят, что в первую очередь нужно заняться восстановлением сторожевой башни на въезде в деревню. Мол, будет привлекать туристов. Это Кристоф о ресторане собственного сына беспокоится, — улыбаясь, ответила Манон.

Такая болтливость Касю несколько удивила. Обычно Манон многословностью не отличалась, а тут слова сыпались словно из рога изобилия.

— Ну а вы на чьей стороне? — задала она вопрос.

— Я, — несколько растерянно переспросила Манон, — на стороне Бернара, конечно.

«В таком случае почему вы ругались?» — подумала про себя девушка, но вслух задавать вопрос не стала. В любом случае вряд ли Манон ответила искренне, зато все почувствовали себя неловко.

— Да что это я вас держу на пороге, проходите.

Они зашли в просторный и скупо обставленный мебелью салон.

— Что вы будете пить? Для аперитива рановато, может быть, кофе или чай? — предложила Манон.

— Давай чай, — согласилась Екатерина Дмитриевна и тут же обратилась к Касе: — Если ты, конечно, не против.

— Нет, только «за», — несколько рассеянно ответила девушка, стараясь ухватить за хвостик настойчиво вертевшуюся в голове, но никак не дававшуюся в руки мысль.

Уже за чаем, разговаривая обо всем и ни о чем, Екатерина Дмитриевна с обидой рассказала о сегодняшнем происшествии в баре.

— Понимаю, — покачала головой Манон, — конечно, трудно не обращать на такое внимание, но ничего другого вам не остается. Тем более это не касается всех местных жителей. Не будете же вы обращать внимание на местных выпивох и бездельников, а именно такие и собираются у Мартины. У других дел невпроворот. Ну а вы, Кася, я слышала, всерьез занялись историей Черной Королевы?

Заметив замешательство девушки, добавила:

— На последнем заседании Арман с Бернаром по этому поводу схлестнулись.

— Почему Бернара раздражает все связанное с Черной Королевой? Это что-то личное?

Манон отвела глаза.

— Не знаю, мы с ним не так уж и близки, — проговорила она задумчиво и словно с некоторым сожалением.

— Нравится ему или нет, но я полностью уверена, что Черная Королева существовала и, вполне возможно, почему бы и нет, существует до сих пор. Во всяком случае, старинный план замка, который я увидела у Раймона Ламбера, явно указывает на неизвестные нам подземелья.

— А вам не страшно? — неожиданно спросила Манон и подняла на нее странный взгляд своих слегка выпуклых глаз. — Может быть, лучше оставить Королеву там, где она есть?

Кася хотела было ответить, но пока подбирала слова, Манон продолжила:

— Вы совершенно забываете, что тревожить ее может оказаться опасным.

— Многовековое проклятие?

— Нет, скорее защита от праздного любопытства, — отстраненно произнесла Манон, и странным предостережением прозвучали следующие ее слова: — Все говорят о светлой стороне Черной Королевы и совершенно забывают темную, она и милосердная, и безжалостная. Впрочем, прародительница сущего, как и любая мать, не может быть иной, она должна уметь защищать то, что ей дорого.

Неловкое молчание зависло в комнате. Тишину прервала решительно вернувшаяся в разговор Екатерина Дмитриевна:

— Я согласна с Манон, у нас и без Черной Королевы забот хватает. Вот поэтому лучше оставить Королеву в покое и заняться более реальными делами, а сейчас, я думаю, мы и так злоупотребили вашим вниманием, Манон.

— Ничем вы не злоупотребили. — На этот раз Манон вновь стала воплощенной любезностью. — Наоборот, мне было очень приятно и интересно встретиться с вами. И кстати, Кася, если вам захочется, вы вполне можете поделиться со мной подробностями ваших поисков. Во всяком случае, меня это развеет.

Уже после того, как они, распрощавшись с хозяйкой, сели в машину, Екатерина Великая задумчиво произнесла:

— На твоем месте я бы не стала посвящать Манон в подробности чего бы то ни было.

— Почему? Ты ее в чем-то подозреваешь?

— Я никого ни в чем не подозреваю, и перестань играть в детектива! — раздраженно откликнулась та и всем своим видом дала понять, что разговор окон-чен.

Вечером, когда мать и дочь внимательно проверили замки на всех окнах и дверях и устроились перед печкой в малой гостиной, нетерпеливо затрезвонил Касин мобильник:

— Привет, Кирилл.

— Привет, как дела? — произнес в трубке несколько настороженный голос.

— Что-то случилось? — удивилась Кася непривычному тону любимого.

— Это у тебя следовало спросить, что случилось? — с возмущением проговорил Кирилл.

— Ты узнал об убийствах, — полувопросительно-полуутвердительно произнесла Кася.

— Да, узнал, — подтвердил тот, — и нельзя сказать, чтобы меня это обрадовало.

— Откуда ты узнал?

— Дело не в «откуда», а в том, что я предпочел бы все это узнать от тебя! — дал Кирилл волю своему гневу.

— Ну что я могла тебе рассказать, — осторожно начала девушка.