Анна Данилова - Пожиратели таланта. Серебряная пуля в сердце (сборник) Страница 29

– Он что, такой богатый, ваш поэт?

– Его жена держит несколько аптек. Правда, у них отношения не очень-то… Но иногда нам перепадает с ее барского плеча. Не скажу, что она нас, литераторов, презирает, но – недолюбливает. Но мне, честно говоря, все это по… Извините.

Глафира заметила, что он все еще продолжает думать о Любе в настоящем времени. И говорит о ней как о живой.

– Больше вы не видели ни Любу, ни Северцева?

– Нет! Спросите хоть у Саши, хоть у кого из наших! Так кто ее убил-то? Знаете, мне как будто бы дурной сон снится… Думаете, это Володя ее убил?! Никому не верьте! Хотя, конечно, он женат, и его жена – стерва редкая… Но, насколько я понял, они, хоть и проживали в одной квартире, не мешали друг другу жить. Володя содержал ее, а та имела постоянного любовника. Поговаривали даже, что он не русский, чеченец, что ли… Володя сам как-то сказал, что видел его – молодой, красивый, возит ее на черном «Мерседесе».

– Фамилия Шторин вам ни о чем не говорит? – Глафира показала ему фоторобот Шторина.

– Нет-нет, никогда не слышал и не видел. А это кто? – Леров пристально вглядывался в рисунок.

– Возможно, это он убил вашу подругу. Но перед тем как убить, он ее пытал, понимаете! Он пытался чего-то от нее добиться!

– Интересно, чего? Ее изнасиловали?

– В том-то и дело, что нет. Больше того, скажу я вам: она никогда не была любовницей Северцева! У нее не было любовников! – И тут Глафира, не выдержав, тихо добавила: – Да она вообще была ангелом в вашей компании…

– Постойте… Я что-то ничего не понимаю! Вы сказали, что ее пытали?! Да это какая-то ошибка, нелепица! Ее пальцем тронешь – ей уже больно! Она была нежная очень… И какой смысл ее было пытать? Может, ее с кем-то спутали?

– Она могла обладать какой-то ценной информацией? Или же хранить чужую тайну?

– Как вы сказали? Чужую тайну? Вот здесь вы в самую точку попали! Она никогда не была болтушкой, никогда не сплетничала и знала, как мне думается, многое о тех, с кем общалась. Мы, ее друзья, полностью доверяли ей. Вот только не представляю, чтобы ей доверили нечто такое, представляющее интерес для кого-то, что ее стали пытать!

– Фамилия Желткова вам тоже незнакома?

– Нет! Уж поверьте, такую яркую фамилию я бы точно запомнил. Желткова… Надо же, как не повезло девушке с этой желтой фамилией… – пробормотал он.

Поговорив еще немного с Леровым, Глафира, записав с его слов номера телефонов и адреса интересовавших ее людей, поехала к Саше Горевому.

17

На кладбище к Кате Желтковой подошел незнакомый ей молодой мужчина в черном костюме. Она заметила его во время погребения – он стоял поодаль от могилы, и складывалось такое впечатление, будто он не хочет, чтобы его увидели.

Катя искала среди пришедших проводить Вику того парня, который был у нее дома и представился женихом сестры, Виталием, но так и не нашла. Видимо, он решил не искушать судьбу и забыть о своей невесте, не говоря уже о том, чтобы принять участие в судьбе Ларочки.

– Вы Катя Желткова? – спросил мужчина и кашлянул в кулак. От него пахло хорошим одеколоном. Хотя сейчас, на кладбище, этот запах казался неуместным, вульгарным.

– Да, а вы кто? – Ей так и хотелось спросить этого красавца-брюнета, уж не очередной ли он жених сестры или любовник, явившийся, чтобы вернуть себе очередное кольцо или вообще – деньги! Какая-то агрессия появилась в Катиной натуре после всех этих похоронных хлопот, после разговоров с родственниками, которые сейчас уже прямо в лицо выговаривали ей свое возмущение из-за того, что она все еще не удочерила Ларочку.

– Поговорить надо.

– Знаете, я спешу. Меня машина ждет. Мне надо домой.

– Хорошо, тогда поговорим по дороге. Я провожу вас…

Ей было неприятно, что именно в тот момент, когда ей захотелось остаться одной у могилы сестры, какой-то Викин любовник собирается пристать к ней со своим разговором. Да и о чем можно вообще с ним говорить, когда Вики уже нет?!

– Хорошо, пойдемте, – сердито ответила она и в последний раз поправила венки на могиле. – Вы кто и что вам от меня нужно?

– Меня зовут Виталий. Я, можно сказать, жених… Вернее, был женихом вашей сестры Виктории.

– Что-что?! – Катя даже остановилась, чтобы взглянуть в лицо этому прохвосту. – Мне вот даже интересно, и сколько же женихов с именем Виталий было у моей бедной сестры? Может, еще и фамилия ваша Юдин?

– Ну да… – Он ошарашенно посмотрел на нее. – А вы откуда знаете мою фамилию?!

Ей даже показалось, что он испугался.

– Да просто несколько дней тому назад у меня дома уже был один мужчина, который назвался точно так же, как и вы, – Виталием Юдиным.

И тут этот Виталий номер два как-то нехорошо улыбнулся и покачал головой, ухмыльнувшись:

– Вот гад, опередил меня… Значит, он успел застать вас еще в вашей квартире, да? У меня и адрес ваш есть, он был записан вот здесь, – и он достал из кармана листок с написанным на нем почерком Вики телефоном и адресом Кати. – Это страница из тетрадки вашей сестры, той, что она держала в салоне. Узнаете?

– Ну да, узнаю. И что же?

– Тот парень, назвавшийся Виталием, был такой высокий, крупный, с худыми ногами, да? Ну, у него еще скулы такие широкие и глаза тоже широко расставлены…

– Да, это он. И что? Кто же из вас настоящий Виталий? Кстати говоря, он плел мне что-то о деньгах, которые якобы оставались в машине Вики…

– Каких еще деньгах? – нахмурился «Виталий».

– Ну, о тех, которые он якобы дал для того, чтобы Вика готовилась к свадьбе, на кольца там… Он сказал, что у нее должно было быть что-то около ста тысяч рублей..

– Вот как? Странно… Что ж, он явно человек с фантазией.

– Послушайте, оставьте меня наконец в покое! Я не хочу знать ни о каких женихах своей сестры! Ее нет, и все остальное уже не имеет смысла. Может, у нее в машине и были какие-то деньги, но мне в полиции сказали, что денег там не было. Вам, мужикам, от нас только одно нужно, и все эти разговоры о свадьбе и подарках… Все это чушь собачья! Потому что, если бы вы или тот, другой Виталий, любили Вику по-настоящему, то знали бы, что у нее есть дочка и что она сейчас в детском доме. Может, я и удочерила бы Ларочку, да мне ее не отдадут – по той простой причине, что у меня нет денег, а вот другой дамочке, с деньгами, отдадут… Точно отдадут! Непонятно, откуда она вообще взялась?! Позвонила, попыталась со мной поговорить, нахалка! Мол, девочке с нами будет лучше! Да почем она знает?! Конечно, когда деньги есть, все проблемы решаются сами собой! Вы все смотрите на меня как на захватчицу Викиной квартиры… – вдруг не выдержала она, – …и не понимаете, что я – ее единственная наследница, и ничего нет особенного в том, что ее квартира досталась мне!

– Да мне по фиг, кому досталась ее квартира, – от голоса мужчины повеяло холодом. – И дочка ее мне по фиг. Просто там, в ее машине, были важные документы. Мои документы. Поняла? Я дал их ей на хранение. А тот, другой, который застал тебя, видимо, когда ты жила еще у себя, пришел к тебе, назвавшись моим именем, чтобы выяснить, где они. Вот и вся история! И мне до лампочки, веришь ты мне или нет. И никаких денег в машине не было и быть не могло. Потому что, если бы потребовалось покупать кольца или что-то там к свадьбе, то я сам бы это купил или с ней вместе. И вообще забудь все. Живи себе спокойно… А вообще-то суки вы все, бабы, вот что я хочу сказать!

И он, сплюнув себе под ноги, быстрым шагом бросился от нее прочь.

18

На какое-то время – минуту или несколько секунд – она почувствовала, что выпала из реальности. Вот так, вероятно, люди и разбиваются в машинах. И это не киношное клише, когда показывают главного героя, находящегося в крайней степени нервного расстройства, да еще и за рулем… Мгновение – и машина летит куда-то в тартарары.

Представить себе такого любящего и надежного, как ей казалось, Гурьева на даче в объятиях другой женщины – да так вообще можно сойти с ума!

Но факт оставался фактом, и все, что она рассказала недавно Глафире, было чистой правдой! Гурьев собрался и отправился за город. И это сразу после того (она уже не верила в совпадения), как она сообщила ему, что летит в Москву. То есть что ее пару дней минимум не будет в городе, а потому его некому будет контролировать.

Он просто забыл, этот Гурьев, что у нее в Москве есть друзья, которые, как она надеялась, помогут ей с информацией о господине Мещерском, причем результаты должны появиться уже ближе к вечеру. Ее интересовало буквально все: его семейное положение, чем он занимается, круг общения, связь с литературными кругами, достаток, связи с провинциальными друзьями, в частности с Северцевым, и, наконец, один из самых важных вопросов: пересекались ли когда-либо жизненные пути Любови Гороховой и Мещерского.

Она отчаянно обгоняла машины, на дороге постоянно прибавляя скорость и понимая, что рискует не справиться с управлением и разбиться в пыль. И только мысль о дочери как-то сдерживала ее, придавала сил.