Алексей Макеев - Московский инквизитор (сборник) Страница 29

— Степа! Ты знаешь, мне становится страшно! — искренне сказал Гуров. — Как же должна была разрастись эта паутина, чтобы в нее такие люди попали?

— Лев Иванович! Да снимите же вы розовые очки! — не выдержав, воскликнул Степан. — Они туда не попали! Они ее сами сплели!

— Послушай, но ведь только слепоглухонемой не знает, что Шатров — это всем известная продажная сволочь, а Богданов просто тупой службист и законченный дурак, — никак не мог успокоиться Гуров. — Поручать дело им — значит, завалить его на корню!

— Так для того вас и выводили из игры, чтобы дело можно было поручить управляемым людям. А теперь о хорошем. Александров, оказывается, уже был в курсе всего, что с вами произошло и как вас от его имени подставили. Его еще не этапировали, и Станислав Васильевич нашел возможность с ними поговорить. Тот клялся и зуб давал, что к этому делу никаким боком непричастен, потому что все знают, что Гуров не берет, так и он не дурак, чтобы к нему соваться, а то потом огрести можно по самое не балуй. И сказал, когда он найдет того, кто его так подставил, то, где бы тот ни сидел, мало ему не покажется. А вот вам он очень просил передать привет и уважуху.

— Ну это я так знал. Это все?

— Нет, сегодня ночью переслали, — сказал Степан, доставая карту памяти и подключая ее к ноутбуку.

— Что это?

— Весьма познавательный диалог.

Тут на экране появилась сидящая за столиком довольно молодая, смазливая вертлявая женщина в купальнике, а рядом с ней знойный смуглый мачо с обнаженным торсом и в белых шортах. Судя по тому, как они обменивались томными взглядами, языковой барьер был успешно преодолен. Вдруг она повернулась и посмотрела прямо в камеру, и тут же раздался вкрадчивый мужской голос:

— Лариса Сергеевна, голубушка! Ну что же вы творите? Уехали из Москвы, никого не предупредив! Мы вас уже обыскались! Хорошо, что вас тут люди видели и сообщили нам, где вы!

— А вы кто? — недоуменно спросила женщина.

— Журнал «V.I.P.»! У нас новый номер готовится, а вас нет! Ну как же мы без вас? Какой же это будет номер без вашей фотографии?

— Вы знаете, все так спонтанно получилось! — томно сказала она.

— Так расскажите! Расскажите нашим читателям обо всем! Вы же знаете, как им это будет интересно!

— Ну конечно, расскажу! — охотно согласилась Лариса Сергеевна.

Глядя на эту недалекую бабенку, Гуров вздохнул и спросил:

— Степа, в нашем так называемом высшем свете все такие дуры? Или вменяемые все-таки попадаются?

— Поголовно! Умные кучкуются в других местах, — со знанием дела ответил тот, потому что в свое время тоже отдал дань светским тусовкам.

Гуров не мог видеть лица человека, который беседовал с женой Егорова, но искренне восхищался тем, как тот мастерски задавал вопросы. И в результате эта «светская львица» рассказала ему все, даже то, о чем ей, наверное, было строго-настрого приказано молчать.

Оказывается, в пятницу, когда в доме собрались гости по случаю ее дня рождения, муж вдруг по какой-то непонятной причине оставил и ее, и гостей и куда-то ушел. Хоть он сказал, что скоро вернется, но время шло, а его все не было и не было. Гости уже начали удивленно переглядываться — неприлично как-то, чтобы хозяин бросал гостей, и она пошла искать мужа. Тот оказался в кабинете, где был еще этот побирушка.

— Какой побирушка? — удивился мужчина. — В вашем кругу таких нет и быть не может! Лариса Сергеевна! Вы ничего не путаете?

— Да калека-побирушка! — стояла на своем она. — Он уже давно из мужа деньги тянет.

— Ну, может быть, это попавший в беду друг его детства? — предположил мужчина. — Тогда это очень благородно со стороны Николая Владимировича оказывать ему помощь! Расскажите-ка поподробнее. Сейчас, когда у вашего мужа возникли некоторые неприятные обстоятельства, эта история может сыграть ему только на пользу.

— Ну, в общем, первый раз я его видела года три назад или даже больше — уже не помню, — ничего не подозревая, начала откровенничать женщина. — Как вы знаете, мы обычно живем за городом, но в Москве у нас есть квартира. Вот мне и потребовалось как-то туда заехать. И вы представляете, вдруг, к своему удивлению, я застала там Николая и какого-то калеку на костылях. Он, знаете, такой пришибленный был. И одет так… — она брезгливо поморщилась. — Он так благодарил мужа за помощь, только что не плакал — я так поняла, что Николай ему денег дал или еще что-то. Я очень удивилась, но муж мне сказал, что потом все объяснит. Я, естественно, с ними не осталась! Они о чем-то еще поговорили, а потом этот калека ушел!

— Потрясающе! Из этого может получиться великолепная история! Ваш муж не говорил, как звали этого человека? Если Николай Владимирович ему действительно помог, то мы могли бы взять у того интервью, дать фотографию в журнал! Это очень хорошо прозвучало бы! И с большой выгодой для вашего мужа!

— Чтобы я интересовалась каким-то калекой? — удивилась Лариса Сергеевна. — Конечно, я его имени не спрашивала, а муж не говорил. Объяснил только, что помогал деньгами своему старому знакомому, но теперь лавочка закрылась — он, знаете, любит подобные выражения. Причем говорил о нем с таким пренебрежением. И вдруг я опять вижу этого калеку на костылях в собственном доме да еще в свой день рождения! — возмущенно воскликнула она. — И ради него Николай бросил и меня и гостей! Конечно, я вспылила! А кто бы поступил иначе на моем месте?

— Как я вас понимаю! — сочувственно сказал мужчина.

— Я была оскорблена настолько, что наорала на этого инвалида и приказала немедленно уходить! Ну сколько можно тянуть деньги из моего мужа?

— А у этого несчастного в руках были деньги?

— Кажется, нет. Но что-то определенно было… Коробка какая-то. Такая небольшая. Или она стояла на столе? Нет, не помню! Но что-то он с ней делал! Я высказала мужу все, что думаю по этому поводу, и ушла! А через некоторое время и Николай к нам присоединился.

— Но Николай Владимирович как-то объяснил вам, что это за человек?

— Нет, — помедлив, сказала Лариса Сергеевна. — Да мне и неинтересно. А когда гости разошлись, Николай передо мной извинился и дал деньги на эту поездку. И вот я здесь! — лучезарно улыбнулась она.

— Знаете, Лариса Сергеевна! У меня складывается впечатление, что Николай Владимирович втайне от вас занимается благотворительностью, — предположил мужчина.

— Николай? Благотворительностью? — Она просто опешила.

— А почему бы и нет? Скажите, вы уверены, что это был тот же самый человек, что и в первый раз?

Женщина призадумалась, хотя ее состояние впору было описать совсем другими словами: впала в ступор — непривычный для нее мыслительный процесс явно протекал очень мучительно. Наконец она недоуменно сказала:

— Знаете, я вот сейчас вспомнила… Кажется, это был другой калека. Тот, первый, был жалкий и потерянный, а этот… Да нет, таким он не выглядел.

— Ну, вот вам и вся разгадка! — весело сказал мужчина. — Николай Владимирович действительно просто помогает несчастным.

— Но не в мой же день рождения!

— Ну, конечно, ваш муж не стал бы никого приглашать в такой день даже для того, чтобы помочь ему, но вдруг у человека случилось какое-то несчастье, и он пришел за помощью сам? Знаете, бывают обстоятельства, когда нужда заставляет человека забыть обо всем, в том числе и о правилах приличия.

— Но это еще не повод, чтобы орать на меня, да к тому же еще и при посторонних, — проболталась она.

— Лариса Сергеевна, мужчины очень не любят, когда женщины раскрывают их маленькие тайны.

— Ой, а ведь действительно перед тем, как Николай ушел, к нему наш охранник Толик подходил, — вспомнила она.

— Ну вот видите! Значит, у этого несчастного случилось что-то настолько страшное, что он решился побеспокоить вашего мужа даже дома. Вот мы все и выяснили! А теперь давайте перейдем к съемкам! Вы так очаровательно выглядите в этом купальнике, что станете просто украшением нового номера…

— Дальше уже неинтересно, — сказал Степан, выключая ноутбук.

— Два разных человека на костылях, — задумчиво сказал Лев. — Ты в такие совпадения веришь?

— Я вообще человек недоверчивый, — ответил тот.

Степан молчал, никаких вопросов не задавал, и это действовало Гурову на нервы. Наконец он не выдержал:

— Можешь радоваться — ты оказался прав: Рожков действительно не имеет никакого отношения к делу Егорова.

— Лев Иванович, мы делаем общее серьезное дело и работаем на результат. Так что ни радоваться, ни злорадствовать я не собираюсь. Не в моем это характере, не по-пацански как-то, — сухо ответил парень.

— Извини, я не хотел тебя обидеть, — вынужден был сказать Лев. — Просто не привык вот так, по-крупному, мордой в грязь плюхаться, да еще в присутствии свидетелей.