Милдред Дэвис - Комната наверху Страница 29

— И не забудьте свои ботинки, Шерлок! — донесся снизу ее прощальный выстрел.

Затем послышался топот ног по бетону и дверь гаража захлопнулась.

16

Позже в тот же день

Звонко стуча каблучками по твердой промерзшей земле, Хильда спешила по дорожке к дому. Потревоженная белка пробежала мимо нее и шмыгнула в кусты. Воробьи нервно щебетали на голых ветвях деревьев.

Девушка позвонила в парадную дверь и прислушалась к трели звонка, эхом разнесшейся по тихому дому. Дверь отворилась, и несколько секунд за ней никого не было видно. Хильда вытаращила глаза, не решаясь войти, как будто дверь открылась сама по себе. Затем в проеме появилась голова Уэймюллера, который спросил:

— Что-то не так, мисс Хильда?

— Вы… Почему вы прячетесь?

— Прячусь, мисс Хильда? Я просто не хочу простудиться. Я знал, что это вы.

Девушка прошагала мимо, избегая любопытного взгляда дворецкого, и вошла в гостиную. Окинув комнату быстрым взглядом, она двинулась дальше, неслышно ступая по толстому ковру, и распахнула дверь библиотеки. Там тоже было пусто. Развернувшись, она опять вышла в коридор и громко позвала:

— Уэймюллер!

Возглас эхом разнесся по пустынному дому. Наконец дверь столовой открылась, и появился дворецкий.

— Где моя мать? — спросила Хильда. Ее голос звучал раздраженно, а нога нервно постукивала по полированному полу темного коридора.

Брови Уэймюллера вздернулись, он немного помедлил с ответом и, наконец, холодно сказал:

— Не знаю, мисс.

Поджав губы, Хильда раздраженно фыркнула.

— Как это вы не знаете? Она дома или нет?

— А, так вы хотели узнать, дома ли она, мисс? Это я знаю. Ее нет дома. Но вот где она, этого я не могу сказать.

— Я не просила давать мне урок английской речи, Уэймюллер. Я просто хотела знать, где моя мать, и вы прекрасно понимали, о чем я спрашиваю. А где моя сестра?

— Думаю, в своей комнате, как обычно, мисс, — на этот раз голос был ледяным, даже без претензии на вежливость.

Хильда стала торопливо подниматься по лестнице, даже не задумавшись над тем, что именно он сказал и как. Она без стука вошла в комнату Доры. Здесь было пусто. Закусив губу, она быстро прошла по коридору к верхней площадке лестницы и нагнулась над темным проемом.

— Уэймюллер! — Крик разнесся по дому, оконные стекла задрожали. Потом воцарилась долгая тишина. Все застыло.

Подавшись еще дальше, чтобы лучше видеть прихожую внизу, Хильда едва не потеряла равновесие. Испуганно ахнув, она резко обернулась и увидела сзади темный провал черной лестницы. В ее сознании шевельнулось воспоминание о сестре, скатившейся вниз по этим ступенькам. Дыхание ее сделалось прерывистым, руки так вцепились в перила, что костяшки пальцев побелели.

Немного дневного света просачивалось в мрачный коридор. Он был совершенно пуст. Двери, идущие длинными рядами по обеим сторонам, были закрыты.

Заглянув в пропасть еще раз, Хильда опять никого не увидела. Она оглянулась и пошла вниз по черной лестнице. Миновав коридор, Хильда открыла дверь столовой.

— Уэймюллер! — Уже тише, срывающимся голосом позвала она. Прошла минута. Ответа все не было. Она поспешила в кухню. Тут было темно, чисто и безлюдно. У Хильды перехватило дыхание. Она бросилась в столовую, резко толкнув вращающуюся дверь. Пытаясь восстановить дыхание, Хильда споткнулась о ступеньку лестницы.

— Патрисия!

Она начала было подниматься по лестнице, но вдруг остановилась как вкопанная. Ее расширенные зрачки испуганно вглядывались во тьму. Облизав пересохшие губы и сглотнув, Хильда шарахнулась к стене. Дыхание ее сделалось частым и судорожным.

Опасливо, словно боясь кого-то спугнуть, она прошла по мягкому ковру к окну и приподняла край шторы. Отрезок извилистой дороги, который можно было видеть в сумерках, был безлюден. Штора опять опустилась.

Темные провалы диванов, пространства за креслами, незажженный камин превратились в обиталища причудливых теней. Под столом пряталось сжавшееся в комок животное.

Хильда двигалась осторожно, стараясь не потревожить наблюдавшего за ней зверя. Мимо музыкального салона, мимо громоздкого рояля, мимо двери в кабинет. И тут яркие немигающие глаза стеклянного котенка заставили ее резко остановиться. Он притаился среди безделушек на камине, и теперь казалось, что эта игрушка вполне на своем месте в этой роскошной, но безжизненной комнате.

Хильда опять попятилась, едва не упала и снова бросилась к лестнице. Ни единого шороха не долетало из уходящего вверх темного проема. Покусывая костяшки пальцев, Хильда прислушивалась к тиканью высоких темных часов в прихожей.

На противоположной стене она заметила еще одну пару глаз, следящих за ней. Неестественно прямая женщина смотрела на нее со старинного портрета. Зачесанные назад волосы были собраны в пучок, тонкогубый рот окружен складками, морщинистая шея скрыта высоким воротом блузки. Хильда подошла ближе, и острые черты слились в сеточку густых мазков. Она отодвинулась, и глаза на портрете опять стали следить за ней.

Старинные часы затикали громче. Хильда наблюдала, как тонкая стрелка отмеряет секунды, как качается медный маятник. Прошло пятьдесят секунд, и Хильда ударила по часам ногой. Крохотная щепка отлетела в сторону, на корпусе появилась белая полоска. Быстро обернувшись, Хильда посмотрела, видит ли ее старая леди. Суровые неподвижные глаза были устремлены на нее.

Съежившись, Хильда прошла к креслу и села спиной к портрету. Стиснув зубы, она заставила себя сидеть тихо, не оглядываясь по сторонам. Мышцы напряглись. Если она шевельнется, случится что-то страшное. Двигаться нельзя. Она должна быть абсолютно…

Хильда в ужасе тряхнула головой. В коридоре за спиной послышался шорох. Скрипнула ступенька.

— О Боже! — Тихонько вскрикнув, Хильда вскочила с кресла. Какое-то мгновение она стояла, прильнув спиной к стене, стараясь проникнуть взглядом сквозь сумрак. За окном уже стемнело, и в прихожей сгустился мрак.

Снова скрип. Лестница находилась между Хильдой и входной дверью. Помедлив лишь мгновение, девушка вдруг решилась и бросилась через прихожую. Она схватилась за ручку двери и потянула. Дверь не подавалась. Охваченная паникой, Хильда отчаянно дергала за ручку. Дверь открылась так внезапно, что Хильда едва не упала. Она выскочила на морозный воздух в чем была, без пальто и шляпы.

— Хильда!

Хильда схватилась за каменную колонну, чтобы затормозить. Мгновение она смотрела на дорожку, скованная страхом, потом тихонько заскулила, словно потерявшийся щенок, который видит, как хозяин возвращается домой. Непередаваемое облегчение нахлынуло на нее.

По дорожке к дому медленно шла миссис Корвит. Ее глаза с тревогой всматривались в лицо дочери.

— Что случилось?

— Я… Ничего.

— Куда ты идешь в таком виде?

— Просто… Никуда… Я просто искала Уэймюллера.

— На улице?

— Я звала. Никто не откликнулся.

Миссис Корвит открыла дверь и вошла в дом, Хильда последовала за ней. Как только мать включила свет, девушка посмотрела на лестницу. Там никого не было.

Миссис Корвит сняла шубу и шляпку и повесила их в стенной шкаф. Лицо ее было бледно, волосы тщательно уложены. Ну кто бы мог подумать, что она вообще выходила из дома?

— Где отец?

— Не знаю. Может быть, он вышел прогуляться.

Миссис Корвит включила свет в гостиной и посмотрела на дочь. Избегая ее взгляда, Хильда провела рукой по пылающему лицу. Она села, невольно съежившись под внимательным взглядом матери.

— Хильда, когда ты последний раз выходила из дома?

— Я… А что? — Она словно ощетинилась, готовая к обороне.

— Посмотри на меня. — Девушка неохотно подняла глаза на мать. — Ты должна больше гулять. Видеться со своими друзьями. Твой образ жизни может довести тебя до нервного срыва. Нечего сидеть все время взаперти. У нас есть еще две недели, за которые ты…

— Вот! Я как раз об этом и хотела тебе сказать! — с лихорадочной поспешностью перебила ее Хильда. Сцепив пальцы, она встревоженно наклонилась к матери. — Мы должны уехать раньше, потому что… — Миссис Корвит попыталась возразить, но Хильда возбужденно продолжала: — Нет, подожди! Ты не понимаешь. Это все из-за Свендсена, шофера. Мы должны уехать прямо сейчас, никому не говоря.

— Хильда! О чем ты…

— Ш-шш. Не перебивай меня. Он ведет себя очень подозрительно. На самом деле он наверняка не шофер. Я сегодня была в его комнате… — Заметив, как вздрогнула мать, она пустилась в объяснения: — У меня были подозрения, и я хотела осмотреть его вещи. У него в комнате газетные вырезки, мама, куча вырезок. Все о нас. Особенно…

— Вырезки? — недоуменно повторила миссис Корвит и хмуро посмотрела в горящие лихорадочным огнем глаза дочери.