Анна Данилова - Властелин на час Страница 29

– Знаете, вам лучше уйти…

– Нет, вы не так меня поняли… Понимаете, Сережи нет, а мы… мы с ним не ладили, у нас с ним были разные взгляды на многие вещи… Я мечтала, чтобы он женился на молодой девушке, чтобы у них были дети…

– Думаю, я тоже не старая была для него… И у нас были бы совместные дети… Что вам от меня нужно?

– Завещание… Он оставил завещание. Он так любил вас, что позаботился о вашем будущем… Вот я и думаю: почему? Вы беременны от Сережи? Пожалуйста, не скрывайте это от меня… Мне от вас ничего не нужно… Ни квартиры, которую он отписал вам, ни денег, ничего…

– Вы хотите сказать, что Сережа оставил завещание? Я ничего об этом не знаю…

– Да. И по завещанию вы – единственная его наследница. Повторяю, я не претендую ни на что… У нас с дедом есть все: и дом, и хозяйство, мы не бедствуем…

Надя почувствовала, как запылали ее уши. Она уже догадалась, зачем пришла мать Саблера.

– Да, я не скрою, я беременна от него… – произнесла она шепотом, чтобы не услышал Дмитрий.

– Вы покажете мне моего внука или внучку? Вы не станете скрывать его от нас? У нас же никого, кроме Сережи, не было…

– Я обещаю вам, что вы будете видеть вашего внука или внучку… И денег я вам дам, раз Сережа все оставил мне, а теперь идите… Напишите ваш телефон, адрес и уходите… И завтра, пожалуйста, не заводите разговор об этом там, на похоронах… Все это слишком интимно и… тяжело…

– Вот спасибо тебе, доченька… – И женщина вдруг бросилась к ней, обняла ее и замерла. Возможно, в эту минуту перед ней пронеслась вся жизнь единственного сына: от манной каши и ветрянки до остывшего мужского тела в морге…

– Да уходите же… Мой муж не должен ничего знать…

– Простите меня, простите… Вот, я приготовила записку с нашим адресом… Только не забудьте, прошу вас… Мы с отцом вас просим…

– Я любила вашего сына, – Надя вдруг приблизилась к женщине и поцеловала ее в щеку. – Прощайте… Я позвоню вам, когда нужно будет. И деньги пришлю… Открою счет в банке на ваше имя… напишу письмо… идите же!

Женщина ушла, Надя вернулась на кухню, взяла в руки чашку с уже холодным чаем. К ней заглянул Дмитрий.

– Дима… Я должна тебе что-то сказать…

18

Ги писал, что скоро приедет, что соскучился по Юле, Маше, по московской жизни, которой ему там, в Париже, так не хватает. Обычное письмо, каких было много, они копились в компьютере, как в шкатулке, и, когда Юле становилось особенно тоскливо, она перечитывала их с каким-то новым чувством, и это придавало ей силы. Она и не представляла себе, что будет так тяжело переживать разлуку со своим новым мужем, что станет с таким нетерпением ждать приезда Ги. Юле было одиноко, она переживала из-за неудач в агентстве, спрашивала себя, правильно ли она сделала, открыв агентство в Москве, где ее никто не знает, и что та горстка людей, сотрудников вроде Левы Гольцева, которых она, по сути, покупала – это ничтожно мало для полноценной работы в таком сложном деле, как расследование убийства. Пока что только, по ее мнению, работал один Гольцев, остальные же – Шубин, Китаев, она сама – ничего толком еще не сделали, так, одни разговоры, предположения, суета, видимость работы и сплошные ошибки… Единственное полезное дело – это освобождение Вероники. Даже если агентство закроется, о чем она начинала подумывать, все равно Шубин уже не бросит свою Альбу, а вместе они уж точно не пропадут… Но когда она думала о том, чтобы свернуть свою деятельность, распустить сотрудников и посвятить себя Ги, ей становилось нестерпимо жаль тех усилий, что были потрачены на организацию агентства, не говоря уже о чувстве вины, что она будет испытывать по отношению к Игорю и Василию, своим друзьям, которые поверили в нее настолько, что решили переехать в Москву, поддержали ее. Но и перспектив особых она не видела… Не могла же она надеяться на постоянную поддержку Харыбина или Крымова, своих бывших мужей, снисходительно (как ей казалось) подкидывающих ей нужных людей или информацию. Надо было обзаводиться собственными связями, учиться жить в новом для нее городе, среди незнакомых людей и декораций, приспосабливаться, искать свои пути… Пока что следствие стояло на месте: теперь и у Нади появилось алиби… Хотя Юля не исключала того, что это именно она убила своего любовника. Чего только в жизни не случается… Да и муж ее Дмитрий тоже мог подкупить или подговорить своих коллег, чтобы они подтвердили его алиби. Хотя в это мало верилось. Ни у кого, казалось бы, не было причины убивать Саблера. К кому убийца испытывал неприязненное чувство: к Наде или Саблеру? Вот бы найти ответ на этот вопрос…

Юля выключила компьютер, вышла из кабинета и направилась в ванную комнату. Была глубокая ночь, квартира спала вместе со своими обитателями: Машенькой, Катей и Галой. Спал и Игорь, ворочаясь и вздыхая во сне, как представлялось Юле, от беспокойства за Веронику… И фантазер Китаев, плотно поужинав собственной стряпней, вынашивал во сне свои оригинальные планы по поимке убийцы Саблера… Помня его предыдущий опыт в расследовании убийства продавца из музыкального магазина, она не возражала против его собственных методов раскрытия убийства Саблера. Этот мальчик, по мнению Земцовой, обладал природным даром интуиции, а потому ему не следовало мешать…

…Она выходила из ванной, когда зазвонил телефон. Схватила трубку, боясь, что звонок разбудит Машу, и ушла с аппаратом в кабинет, прикрыв за собой дверь. Она очень удивилась, услышав голос Нади:

– Юля? Я стою под вашими дверями… Мне надо с вами поговорить… Срочно.

– Выслушайте меня, пожалуйста, – начала она прямо с порога. Она дрожала от холода и нервного озноба. Пальцы рук сжимали ворот шубы. На щеках темнели пятна расплывшейся туши.

– Надя, да входите же вы, не стойте на пороге! И успокойтесь, прошу вас… С детьми все в порядке? Они под присмотром?

– Да, под присмотром… – прошептала она, глотая слезы. – Дима спит, он не знает, что я здесь… Но я не могла не приехать, мне надо сказать вам что-то очень важное…

Юля взяла ее за руку и буквально втащила в квартиру, помогла снять шубу, провела на кухню, включила чайник. Спать уже расхотелось, ее охватило любопытство. Она представления не имела, о чем хочет ей рассказать Надя. Быть может, у нее запоздалая реакция на смерть возлюбленного, и ей просто не с кем поделиться своим горем? Была и еще одна мысль, которая показалась ей вполне правдоподобной: Надя могла ждать ребенка от Саблера. В сущности, именно этот факт и мог подтолкнуть ее к браку с Саблером.

– Юля, все кончено… Я пришла, чтобы признаться… Это я, я убила Саблера, – обрушила она на голову Земцовой. – И больше нет сил это скрывать… То алиби, что я представила сегодня, смещено во времени… Я действительно в том аптечном киоске покупала таблетки, но это было до того, как я застрелила Сережу. Понимаете… – Голос ее дрожал, а лицо стало совершенно белым. – Понимаете, когда все только начиналось, Сережа был другим, он любил меня… Боже, что я говорю… Он всегда любил меня, не в этом дело… просто глупо было бы предположить, что у такого мужчины, как он, не было женщины, которая не считала бы, что имеет право на него…

– Надя, вы не в себе, успокойтесь… У вас реакция на смерть вашего… друга… Хотите, я дам вам успокоительное? Нельзя так распускаться, вас всю трясет… Вам же сейчас станет плохо…

– А вы думаете, мне до этого было хорошо? Вы знаете, как я жила все эти дни, часы, минуты после того, как убила его? Я вам всем морочила голову, простите меня, но мне так не хотелось в тюрьму…

– Хорошо, допустим, вы убили его, но как, каким образом и, главное, за что?

– За то, что застала его с другой женщиной. Понимаете, я приняла решение уйти от мужа, полностью переменить свою жизнь, многое разрушить, я поверила Сереже, и мне важно было знать, что он тоже, как и я, любит меня, что будет верен мне…

– Неужели вы действительно застали Саблера?.. – Юля не могла поверить в услышанное. Облик Саблера, влюбленного без памяти в Надю, сразу потускнел, посерел, покрылся налетом плесени.

– Да. У меня же были ключи от его квартиры. Он знал, что я дома, с детьми, что я должна появиться у него только вечером, поэтому спокойно проводил время со своей любовницей.

– Как ее зовут? Вы можете представить доказательства того, что она действительно существует?

– Я не знаю ее имени, только видела ее… Это блондинка, красивая, пышнотелая… Она была голая, когда я вошла в спальню… Такое выдержит не каждая женщина…

– Когда это произошло, за сколько дней до вашего предполагаемого переезда к Саблеру? Вы простили его? Что он вам сказал?

– Это произошло за три дня до нашего переезда… Понимаете, с мужем было все кончено. Саблер сказал, что между ним и этой блондинкой ничего не было… Он был одет и сказал, что она сама разделась и пыталась спровоцировать его на близость, хотела оживить его прежние чувства к ней… Возможно, что он и не был виноват, но он же открыл ей дверь, он допустил, чтобы она разделась в его присутствии… Юля, мне так хотелось ему поверить! Словом, я сказала, что верю в то, что между ними ничего не было, что эта грудастая тетка просто хочет вернуть его себе… Но по его глазам, по поведению я вдруг почувствовала, что он стал сомневаться в правильности своего решения. Но мне-то обратного хода не было! Если Сережа не принимает меня, я с детьми остаюсь на улице…