Эрл Гарднер - Дело о девушке с обложки Страница 29

- Понимаю. - Мейсон заметил ударение, которое судья сделал на последних словах. - Я спрошу по-другому. Лейтенант Трэгг, почему вы не упоминали о записи этой беседы, когда в первый раз давали показания в суде?

- Мы возражаем на основании того, что это несущественно, не имеет отношения к делу и перекрестный допрос не должен касаться этой темы, опять вмешался Бюргер.

- При данной форме вопроса возражение отклоняется. Отвечайте, свидетель.

- Меня об этом не спрашивали.

- Но вас же спрашивали о всех предметах, найденных в кабинете? продолжал Мейсон.

- Да, сэр.

- И вы описали все, что нашли?

- Да, сэр.

- Как вы считаете, лейтенант, вы сказали бы о пленке, если бы вас специально не просили молчать?

- Мы возражаем, - сказал Гамильтон Бюргер. - Вопрос спорный и не должен входить в перекрестный допрос.

- Возражение отклоняется, - резко ответил судья. - Вопрос изменен так, чтобы выявить, насколько свидетель пристрастен. Отвечайте, лейтенант.

- Я намеренно решил ничего не говорить, пока меня не спросят, объяснил Трэгг.

- Вы пришли к такому решению самостоятельно, лейтенант, независимо от тех инструкций, которые вам дал окружной прокурор?

- Мы возражаем, - снова начал Гамильтон Бюргер, - с разрешения суда...

Эрвуд покачал головой:

- Возражение отклоняется, мистер Бюргер. Вопрос касается намерений свидетеля. Если окажется, что свидетель пришел к такому решению по просьбе обвинения, значит, на свидетеля было оказано давление, не выявленное при прямом допросе, а это не может оставить суд равнодушным. Отвечайте на вопрос, лейтенант Трэгг.

- Да, - сказал тот после некоторого колебания, - мне дали указание: если меня не спросят, ничего об этом не говорить.

Мейсон старался использовать достигнутое преимущество.

- Единственным основанием вашего решения не говорить об этой записи ни слова, если вас специально не спросят, было указание, данное вам окружным прокурором, не так ли?

- То же самое возражение, - заявил Бюргер.

- Отклоняется, - обрезал судья. - Отвечайте на вопрос, свидетель.

- Да.

- Тогда я считаю, - сказал Мейсон, - что в интересах правосудия эта запись должна быть прослушана в суде.

- Если адвокат хочет выставить запись как часть доказательств защиты, - произнес Бюргер, - пусть он достанет ее, принесет сюда и предложит прослушать. А мы выступим с возражением, исходя из того, что это не правомочно, что запись беседы двух неопознанных лиц на магнитной пленке не может служить основанием для решения суда.

- Где в настоящий момент находится пленка? - спросил Мейсон лейтенанта Трэгга.

- Я передал ее окружному прокурору.

- Прошу суд дать окружному прокурору распоряжение предъявить эту запись, с тем чтобы прослушать ее в суде. Я думаю, что беседа между обвиняемым и Меридитом Борденом может оказаться очень важной.

Выдвинуто обвинение, что мой подзащитный убил Меридита Бордена. Совершенно очевидно, что нельзя разговаривать с мертвым человеком.

Бюргер вскочил и сердито выкрикнул:

- Как будто нельзя сначала поговорить с человеком, а потом застрелить его! Запись на пленке показывает, что у Анслея были все основания убить Бордена.

- Тогда ее прослушивание должно пойти на пользу обвинению, - ответил Мейсон.

- Только я могу судить о том, что нам на пользу, а что нет, огрызнулся Бюргер. - В настоящий момент от меня требуется одно: доказать наличие преступления и предъявить доказательства, которые могут убедить суд в том, что есть основания считать ответчика виновным.

- В общем-то это правильно, - согласился Эрвуд. - Однако сейчас ситуация сложилась иначе. Защита обращается к обвинению с просьбой предъявить пленку, которая будет фигурировать в деле как доказательство защиты. Суд намерен удовлетворить эту просьбу и прослушать запись. Дело приняло неожиданный оборот, и суд крайне заинтересован в том, чтобы узнать правду.

- Все дела Мейсона принимают неожиданный оборот, - сердито заметил Гамильтон Бюргер.

- И тем не менее просьба адвоката будет выполнена, мистер обвинитель. Если эта магнитная лента находится у вас, предъявите ее.

- Нам нужно время, чтобы принести ее сюда и подготовить аппаратуру.

- Сколько?

- Не менее получаса.

- Тогда суд возьмет перерыв на полчаса.

Дру подергал Бюргера за фалду фрака и, когда тот наклонился, что-то яростно зашептал ему.

- Хорошо, - вдруг объявил Бюргер, - я постараюсь организовать все минут за десять.

Эрвуд внимательно посмотрел на него.

- Вы же сказали, что понадобится не менее получаса.

- Посоветовавшись с моим помощником, я выяснил, что пленка у нас с собой, а аппаратуру мы можем наладить за десять минут.

- Именно это и шептал вам помощник? - поинтересовался Мейсон. - Или он высказал опасение, что этих тридцати минут, о которых шла речь, вполне может хватить на то, чтобы доставить сюда доктора Коллисон?

- Занимайтесь своим делом, - сердито сказал Гамильтон Бюргер, - а я буду...

Судья стукнул молотком по столу.

- Прекратите, джентльмены! Мы обойдемся без ваших колкостей. Однако, мистер обвинитель, суд не вчера родился. Вы сказали, вам нужно полчаса, чтобы доставить сюда пленку и наладить аппаратуру, и суд решил объявить перерыв на эти полчаса. Мы не видим оснований менять свои решения. Объявляется перерыв в тридцать минут. - С этими словами Эрвуд поднялся и сердито зашагал к своему кабинету.

Глава 12

За пять минут до конца перерыва в зал суда поспешно вошел Пол Дрейк в сопровождении элегантной женщины. Не прерывая беседы с Джорджем Анcлеем, Мейсон кивком головы пригласил их подойти к столу защиты.

- Доктор Маргарет Коллисон, ветеринарный врач, - представил женщину Пол Дрейк, - а это мистер Перри Мейсон, адвокат Анслея.

- Здравствуйте, мистер Мейсон, - произнесла Маргарет Коллисон, с улыбкой протягивая адвокату руку. - Я очень много читала о вас, но никак не ожидала, что мы встретимся. Я уже говорила мистеру Дрейку, что не знаю, чем могла бы вам помочь.

- Опишите мне абсолютно точно все события, - предложил Мейсон. - Я сопоставлю ваш рассказ с показаниями других свидетелей и, может быть, обнаружу что-нибудь ценное. Я хотел бы, чтобы вы свидетельствовали перед судом. Но, возможно, это и не понадобится. Итак, расскажите мне, что с вами произошло вечером в понедельник, восьмого числа.

- У меня находилась на лечении одна из собак Бордена. Но он любил, чтобы ночью все его собаки были дома. Поэтому, как правило, собак приводили ко мне рано утром, в течение дня я лечила их, а на ночь их уводили. В тот понедельник в восемь часов утра собаку доставили ко мне, а в девять вечера за ней должен был приехать мистер Ферни. Когда в девять он не приехал, я подумала, что его что-то задержало, и решила подождать его звонка. Мне пришлось ждать почти полтора часа, да и то позвонил не мистер Ферни, а какой-то мужчина, который сказал, что звонит от имени мистера Ферни и что тот неожиданно задержался. Он спросил, не могу ли я подготовить собаку к отправке домой, несмотря на позднее время, потому что мистер Ферни уже едет ко мне.

- Вы согласились?

- Да. Я сказала, что собака будет в моей машине. Вывести ее и погрузить - дело пяти минут.

- Вы так и сказали?

- Да.

- Когда приехал мистер Ферни?

- Я только-только завела собаку в машину. Он поставил свою машину у меня перед домом, а к Бордену мы приехали на моей.

- Как далеко вы живете от дома Бордена?

- Чуть больше двух миль.

- Что было потом? - спросил Мейсон.

- Мы подъехали к калитке. Мистер Ферни ключом открыл ее и взял от меня собаку. Я сказала ему, что хотела бы поговорить с мистером Борденом об этой собаке, посоветовать ему сделать ей операцию. Мистер Ферни предложил мне войти с ним в дом и узнать, есть ли возможность поговорить с хозяином.

- Дальше?

- Мы вошли в дом. Вскоре мистер Ферни сказал, что в своем кабинете мистера Бордена нет, но, наверное, он наверху, в студии, он пойдет поищет его...

Тут секретарь суда стукнул молотком по столу:

- Всем встать!

Пока Эрвуд занимал свое место за судейским столом, Мейсон шепотом продолжал расспрашивать доктора Коллисон:

- Когда вы уезжали, Ферни поехал с вами?

- Да.

- Оставался ли он один, вне вашего поля зрения, пока вы находились в доме?

- Да. Завыла сирена охранного устройства, и он вышел узнать, что случилось, отозвать собак и выключить прожектора. Именно в тот момент я ответила на телефонный звонок, сказав, что мистер Борден просил его не беспокоить. Я решила, что какой-то любопытный бездельник хулиганит у ворот. Кроме того, мне было известно, что мистера Бордена действительно нельзя беспокоить, если он этого не хочет.

- А оставался ли Ферни вне вашего поля зрения внутри дома?

- Только тогда, когда поднялся на несколько ступеней, чтобы постучать в дверь студии.

- Вы слышали стук?

- Да.

- Вы слышали какие-нибудь голоса?