Пол Клеменс - Заговор богов Страница 29

– Четыре трупа. По сравнению с мировой войной немного. Точнее, три трупа – четвертая, возможно, выживет. Но, увы, это не Ружана.

– Говорите, – голос абонента дрогнул.

– Вы уверены?

– Говорите! Эта линия безопасна.

Он слушал, не издавая ни звука.

– Знаете, господин Ангерлинк, мы устали, – ударно закончил Анджей. – Полчаса назад на наших глазах убили двоих людей. Могли и нас – но вмешался редкий случай. Как долго он будет вмешиваться, я не знаю. Почему бы мне не обналичить всё, что есть на банковских картах, и не уйти на дно? Это делается быстро, ваши клевреты не успеют арестовать счета. А скрываясь от вас, мы проживем дольше, чем работая на вас.

– Не порите горячку, Анджей, – возмутился Ангерлинк. – Обещаю, что поездка в Мексику будет безопасной. Люди, выдающие себя за Симпсонов, обезврежены. Если их боссы знают, что вы летите в Мексику, они не успеют за два часа предпринять необходимые действия. И, кроме того… – Ангерлинк помолчал. – Могли бы и сами догадаться. В Мексике, Мадагаскаре, Шотландии им незачем бегать за вами с пистолетами. Это в их интересах – чтобы вы отправили в Прагу предметы коллекции умбара. Решающая битва за обладание коллекцией развернется в Праге. Надеюсь, уже без вашего участия.

– То-то они за нами носятся, – неуверенно заметил Анджей.

– Перестаньте, Анджей. Вы прекрасно понимаете. Пропал Оракул – и каждый охотник желает знать, куда его спрятали… А что касается Предка и Обезьяны, то им нужна информация, в каком уголке Каира притаились эти двое охламонов… Повторяю, Анджей, – больше недоразумений не будет, – говорящий выделил последние слова. – А чтобы вам не сильно расстраиваться, давайте сделаем так: в случае подобного недоразумения ваш… хм, гонорар вырастает вдвое. Договорились?

«Ума не приложу, зачем неженатому покойнику два миллиона? – подумал Анджей. – Завещать на ремонт социального жилья в родном районе?»

– Ну, допустим. А как с людьми, напавшими на мисс Зиверс в гостинице «Теко»?

– Тоже не повод для паники. Чтобы отследить перемещения предметов коллекции умбара, страховое агентство «Рэйзи Иншуренс» наняла не некая транснациональная компания, как было доложено мисс Зиверс, а сомнительная фирма «Авиком», занимающаяся сбытом ювелирных и антикварных изделий. Где произошла утечка информации, сейчас выясняется. Но главное в том, что в данный момент руководство фирмы находится под нашим колпаком и с директором проводится работа. Он понимает, что любой наскок на наших людей будет означать для него больше чем неприятность, а впечатление дурака этот человек не производит. Так что отриньте сомнения, Анджей, смело отправляйтесь в аэропорт. Удачного вам полета.

Ангерлинк разъединил связь. Анджей растерянно смотрел на Кристу. Девушка не шевелилась, печально смотрела в затянутое утренней дымкой пространство. Губы беззвучно шептали молитву.

– Послушай, – она вздрогнула и повернула голову, – у меня к тебе одна просьба перед очередным отбытием на казнь.

– Слушаю, – Раковский улыбнулся и нежно обнял девушку.

Она положила голову ему на плечо, судорожно вздохнула.

– Давай напьемся?

Глава 7

Он засыпал под монотонное гудение мотора. Глаза закрывались. Содержимое краткого справочника по мексиканской столице, который он схватил с лотка в аэропорту, уже не откладывалось в сознании. В девять утра по каирскому времени аэробус компании «Аэромехико» оторвался от взлетной полосы и взмыл в небо. Красотка в униформе любезно известила на трех языках, что экипаж всегда к услугам пассажиров, перелет займет шестнадцать часов, по ходу которых придется перепрыгнуть восемь часовых поясов и провести дозаправку на Мадейре. В пять вечера по мексиканскому времени самолет (если ничего не случится) произведет посадку в международном аэропорту Бенито Хуарес.

Он засыпал и никак не мог заснуть. Посапывала Криста на правом плече. За проходом сидела большая мексиканская семья: габаритные мама с папой, три ребенка-погодка. Желание иметь сына, как всегда, порождает великое множество дочерей. И судя по тому, как отец семейства поглаживал по руке свою крошку, бросать эксперименты он не собирался. За мексиканцами сидели трое европеоидов. Каждый раз, когда самолет проваливался в воздушную яму, они весело кричали: «Помогите, падаем!» – и пускали по кругу емкость с золотистым содержимым.

Анджей заставил себя очнуться. Неуютно в забытьи. Лоснящийся божок с единственным (зато каким!) глазом продирался через мозг, грозил ему назидательно перстом. Раковский глотнул тоника, пошуршал страницами. Правда ли, что супруга великого мексиканского художника Диего Ривера была любовницей Троцкого? Тьфу. Анджей перевернул страницу. Странно, если на пятнадцатой странице дырка, то обязательно будет и на шестнадцатой… Огромная мексиканская столица построена не только на костях замученных Кортесом ацтеков, но и на… воде. Засушливая горная долина. Высота – за два километра. В незапамятные времена обширная долина была запружена лавовым потоком и превратилась в глубокое озеро. Вулканы извергались, озеро обмелело. Сверху выросла твердая корка, а на глубине – желеобразная масса, содержащая 85 % воды. Воду качают для городских нужд, и это привело к тому, что город опустился на пятнадцать метров. И продолжает опускаться – до тридцати сантиметров в год. В зданиях формируются трещины, небоскребы кренятся. Единственное спасение для города: накачивать воду под давлением в подземное озеро…

Он уснул, уронив справочник, и во сне упорно боролся с гномами подземелья, отгоняя их струей из шланга.

– Раковский… – трясла его за плечо Криста. – Ты проспал всё на свете – завтрак, обед, дозаправку на Мадейре. Как ты можешь столько спать?

– Сколько хочу, столько и могу… – Анджей решительно отказывался просыпаться. – Отстань…

– Мы скоро прилетим, вставай, – она продолжала его трясти. – Самолет снижается… Ой, боги… Раковский, мы, кажется, падаем в океан…

– Всплывем, – пробормотал он. – У тебя плавучесть положительная?

– Положительная… Но летаю плохо…

Он открыл один глаз. Криста подалась к иллюминатору, вытянув красивую шейку. Справа от нее мулатка с каторжными цепями в ушах что-то выговаривала непоседливому малышу. Вероятно, напоминала о древней красивой традиции в мексиканском воздушном флоте: сбрасывать непослушных детей за борт. Он чмокнул Кристу в изогнутую шею и начал стремительно засыпать.

– Просыпайся, – она трясла его как грушу. – Теперь мы точно падаем… А скажи, Раковский, куда мы поедем в Мексике?

– Не скажу, – он открыл глаза. Самолет действительно снижался. Уши заложило. Голос девушки куда-то пропадал, делался неразборчивым. И вдруг приблизился, она проорала ему в ухо:

– Мы с тобой самоубийцы, Раковский! Знаешь, что рассказала мне Лючия (видимо, соседка справа)? Город, в который мы летим, со всех сторон окружен действующими вулканами! Иногда они просыпаются! Двадцать с лишним лет назад в Мехико было землетрясение, от которого в городе камня на камне не осталось! Этот город стоит на почвенной подушке! А подушка плавает по подземному озеру!

– По болоту, – буркнул Анджей. – Как Санкт-Петербург в России.

В справочнике значилось, что над городом возвышаются два действующих вулкана: Попокатепетль и Истаксиуатль («Курящий мужчина» и «Спящая женщина»). Временами просыпаются и дают прикурить – и куда уж там революциям и восстаниям…

Самолет заходил на посадку – с юга. Зеленые поля, скученные коробочки пригородов. Вулканов не видно, над городом висела дымка. Посадочная полоса выросла из ниоткуда: колеса плавно коснулись бетона, легкий толчок…

Таможенник долго не терзал. Профессор так профессор.

– А вы? – с любопытством посмотрел он на Кристу.

– Ассистент, офисияль, – объяснил Анджей и добавил по-польски: – Подай то, унеси это, ступай на…

– Of сourse, – согласился таможенник и протянул документы. – Счастливого пребывания в нашей стране, господа. Надеюсь, вам здесь понравится.

– Хорошо, я запомню, – сквозь зубы пробормотала Криста.

Это был не город, а плавильная печь. Дышать было нечем. Их выплеснуло с толпой на привокзальную площадь. Такой людской массы он не видел даже в Каире. Гудели машины, толкались люди, одетые вполне по-европейски, – метисы, смуглые индейцы, белые, черные. Вавилонское смешение языков. Знакомые слова путались с напевной мелодичной абракадаброй.

– Ты не полиглот? – на всякий случай поинтересовался Анджей. – Все-таки испанский язык – это не какое-нибудь банту. Полмира говорит на испанском.

– Нет, – огрызнулась Криста. – Моя память перегружена. Если в нее вложить еще и испанский, я просто сдвинусь по фазе.

Из людского потока выкрутился плотный колобок с улыбкой до ушей, в парусиновой жилетке, бейсболке, развернутой козырьком вправо, и с воплем: «Уау, полако, полако!» – набросился на них, как Микеланджело на мраморную глыбу. Они тревожно переглянулись. Возможно, этот парень слышал, как они переговаривались по-польски.