Картер Браун - Молот Тора Страница 29

– Вы опять собираетесь урвать кусок от моего пирога, шериф? – возмутился я.

Он отрицательно покачал головой:

– Я здесь лишь наблюдатель, Уилер. Но я не могу пропустить такой спектакль ни под каким видом!

Когда мы приблизились к группе фотографов, окружающих Джози Флетчер, она заметила нас, и на ее губах появилась торжествующая улыбка.

– Не упустите замечательный кадр, ребята! – радостно воскликнула она. – Лейтенант Уилер узнает о решении суда.

Я поднял руку, останавливая защелкавшие было камеры:

– Одну минуту, ребята, и я гарантирую вам еще более сенсационный снимок.

Ее триумфальная улыбка угасала по мере того, как я приближался.

– Миссис Флетчер, – официально начал я, – у меня есть ордер на ваш арест по обвинению в содействии ограблению и лжесвидетельстве. – Я послал ей ангельскую улыбку. – Что вы на это скажете, Рита?

В ее глазах испуг быстро сменился отчаянием, что меня вполне удовлетворило. Я оставил ее на растерзание фотографам и продолжал свой путь к скамье защиты. Левин и Паркер резко оборвали разговор и ошеломленно смотрели на меня, пока я независимо проходил мимо них.

Первым меня заметил Марвин Лукас. Его лицо расплылось в гадкой улыбке, он повернулся к Крэнстону и что-то зашептал ему на ухо. Адвокат встревоженно поднял голову и вежливо улыбнулся мне.

– Я полагаю, именно вам, лейтенант, мы обязаны тем, что суд признал обвинения против моего клиента необоснованными? – сказал он, намеренно повышая голос, чтобы его слышали журналисты. – Я могу лишь сказать, что рад решению суда, хотя душевные страдания моего клиента во время ареста невозможно описать. Я намерен подать жалобу на необоснованный арест, несправедливость…

– Не думаю, что вы успеете сделать это, адвокат, – огорченным тоном проговорил я. – Но я хотел бы поздравить вас: это была действительно вдохновенная защита!

– Благодарю вас. – Некоторое время он без всякого выражения смотрел на меня, потом медленно провел рукой по своему лысому черепу. – А почему вы считаете, что я не успею подать жалобу?

– И вас я тоже хотел бы поздравить, Марвин. – Я повернулся к Лукасу, не отвечая на вопрос Крэнстона. – Вас объявили невиновным, вот что значит истинное правосудие!

– Это он мне говорит! – усмехнулся Лукас в сторону журналистов. – Очень жаль, лейтенант, что вы не подумали об этом, когда пытались меня пристрелить!

Журналисты одобрительно захохотали. Они стали прислушиваться к нашему разговору.

– Я всегда очень нервничаю, когда в меня стреляют, Марвин, – объяснил я. – Знаете ли, когда вы всадили пулю мне в ногу, я так и затрясся!

Пресса наградила громким смехом и меня, что совсем не понравилось Лукасу.

– Хватит, коп! – грубо оборвал он. – Вы уже сказали достаточно!

– Я все-таки скажу еще кое-что, прежде чем уйти, Марвин Лукас. У меня есть ордер на ваш арест!

– По какому обвинению? – завопил Крэнстон.

– По обвинению в убийстве Дэна Гэроу и Барни Брадена, – ответил я. – Это ответ и на ваш вопрос о жалобе, адвокат.

– Барни Браден? – удивился Лукас. – Это еще кто, черт возьми?

– Ночной сторож здания, в котором помещается контора ювелира. – Я смотрел на него с упреком. – Вы что, Марвин, уже забыли про него?

– Вы сошли с ума!

– Грунвалд мертв. Мандел во всем сознался. Мы нашли труп Гэроу там, где вы его спрятали, в бельведере, нашли добычу, а также пистолет, которым было совершено убийство, и на нем отличный отпечаток вашего пальца! Что еще вы хотите знать, Марвин?

– Проклятая ищейка! – Он размахнулся, чтобы ударить меня, но Полник перехватил его руку и сжал как в тисках.

– Послушайте, ведь это ваша последняя здоровая рука, – сказал сержант неодобрительно. – Вы хотите, чтобы на нее тоже наложили гипс?

Я вышел из-под ослепительного блеска вспышек и направился к молчаливой группе, состоящей из шерифа, Левина и Паркера, вокруг которой уже роились корреспонденты. Шериф молчал по разумным соображениям, два других, казалось, просто потеряли дар речи.

– Вы заставили меня пережить такое унижение в суде, – сдавленным голосом сказал Левин. – А ведь вы уже знали…

– А я понимаю, почему лейтенант ничего вам не сказал, джентльмены, – резко проговорил шериф.

– Тогда скажите! – пролаяли оба в унисон.

– Ну что же! – Лейверс с каменным лицом взирал на обоих. – Вспомните, как вы обошлись с ним вчера после заседания? Лейтенант справедливо решил, что вам нельзя доверять.

Паркер вздрогнул так сильно, как будто ему всадили нож между лопаток, и сразу покинул зал суда, красный, как вишня. Но Эд Левин не хотел считать себя побежденным.

– Это вам так не пройдет, Уилер! – злобно выпалил он. – Вы сделали из меня дурака перед судом, вы умышленно скрывали от меня истинный ход следствия…

Для меня это был момент наивысшего триумфа, и я наслаждался им, что было ошибкой, так как шериф тотчас вырвался вперед.

– Прекратите, мистер Левин! – воскликнул он с искренним возмущением. – Я не могу слышать, как помощник прокурора плачется и скулит!

– Я действительно совсем сошла с ума, – сказала мне Ева Тайсон, когда я привел ее к себе. – Встречаться с тобой вновь после того, что случилось в первые два раза!

– Позвольте напомнить, что я истратил семнадцатидневный заработок, чтобы оплатить ваш ужин, мисс Тайсон, – холодно сказал я, закрывая входную дверь. – И теперь вы говорите, что надо быть сумасшедшей, чтобы встречаться со мной?..

– Ужин был восхитительным, Эл! – Она покаянно похлопала меня по руке. – Я наслаждалась им с начала и до конца!

– Я это заметил, – с горечью проговорил я. – Особенно той восхитительной второй бутылкой французского шампанского, которую ты обязательно хотела выпить, чтобы отметить окончание первой.

– Это было как в сказке, – мечтательно вздохнула она.

– Да, в страшной сказке, – прошептал я чуть слышно.

Вдруг она встала на четвереньки и заглянула под диван. Черный шифон ее платья соблазнительно натянулся.

– Я только проверяю. – Она подняла голову и нервно улыбнулась. – Последние два наших свидания заканчивались свежими трупами, и я подумала, что вдруг это скверная привычка, от которой ты никак не можешь избавиться.

– Здесь нет никакого трупа, – уверил я ее. – А что, если мы выпьем по стаканчику?

– Отличная идея, – ответила она, растягиваясь на диване. Шифоновый туалет очень украсил его, хотя продержался там недолго: платье полетело к потолку, туфли – на ковер, а сама она оказалась в моих объятиях.

Диван одобрительно заскрипел под нами, когда мы завертелись в любовной карусели, пробуя то одно, то другое, пока не достигли наивысшего экстаза. Немного позже я прошел на кухню, чтобы приготовить напитки, потом вернулся в гостиную. Она разглядывала мою стереосистему.

– Это превосходная система с пятью превосходными усилителями, спрятанными в стенах, – пояснил я с гордостью.

– А я думала, что это старый граммофон! – фыркнула она.

Я вздрогнул:

– Тише! Она же может услышать…

Ева взяла у меня стакан и подошла к окну.

– А погода по-прежнему прекрасная, – проговорила она без всякого энтузиазма.

– Хочешь, я запакую ее и обвяжу лентой, чтобы ты могла взять ее с собой?

– Не стоит труда. – Она вернулась на диван и села.

Послушался глухой стук. Но это не пружины дивана запротестовали, они лишь чуть вздохнули, – это был сигнал, что вечер с треском разваливается… Проклятие, почему классная встреча, которая так великолепно началась" в модном – и дорогом! – французском ресторане, зашла в тупик?! Откуда взялось это мрачное молчание, отчего Ева сидит с таким натянутым, скучным выражением на красивом лице?

Потом меня неожиданно осенило. Как это некий Уилер мог быть таким тупицей? Я предпочел бы не отвечать на этот вопрос – бросился к окну и опустил шторы.

– Отличная ночь быстро улетит прочь, – заключил я, – может, и не слишком поэтично, но зато точно. – Я подошел к проигрывателю и достал новый диск. – Ванная комната там, малютка, – добавил я небрежно.

Она подняла голову и посмотрела на меня так, как будто у меня было две головы.

– Я подумал, что ты, может быть, захочешь принять душ, – пояснил я и отвернулся от ее разгневанного взгляда, быстро исправив ошибку:

– Я хочу сказать, что душ – в ванной и что это единственное место в квартире, где можно намокнуть, пока снаружи бушует шторм. Я не слишком знаком с обычаями валькирий. Может быть, им необходимо промокнуть до костей, чтобы потом выбрать себе героя?

– Что? – Бирюза ее глаз загорелась искорками, пухлые губы предательски дрогнули. – Что ты хочешь сказать, Эл?

– Гроза приближается, – серьезно сказал я.

– Где? В Омахе?..

– Послушай…

– Я включил звук, и секунду спустя вагнеровский "Полет валькирий" заполнил всю квартиру, сотрясая стены. Ева медленно откинулась назад на подушки и закрыла глаза.