Юрий Гаврюченков - Пожиратели гашиша Страница 29

- Да-а, - протянул он, - дела...

- Надо возвращаться домой, - сказал я. - До шоссе доедем на этой тачке, спрячем ее в лесу и будем ловить попутку. Видок у нас обоих не ахти, конечно...

- Почистимся. - Припорошенный пылью Слава больше походил на обсыпанного мукой булочника. Кто нас только таких в машину к себе посадит?

- Приедем, - продолжал я, - берем "Ниву", палатку, еду и дергаем на раскопки. Хотя лучше ехать на двух машинах: я подозреваю, что груз в этом фургоне порядочный.

- Тогда что мы стоим? - Кипучая натура кента звала его к действию. Кстати, разгонялся этот фургон действительно тяжело. Врубаешься, сколько в нем может быть рыжья?

И мы принялись за дело.

И Яркое утреннее солнце, пробивающееся сквозь березовую листву, образовывало на капоте "Нивы" причудливый, постоянно меняющийся камуфляжный узор. Бесконечное движение пятен завораживало, затягивало... Я встряхнул головой и протяжно зевнул, сладострастно зажмурив красные воспаленные глаза. Я сидел на брезентовом раскладном стульчике и старался не заснуть, ожидая, когда наши женщины приготовят нам завтрак.

Рабочий день перевалил на вторые сутки. Вообще-то, я не любитель пахоты на износ, но что делать, в нашей ситуации выбирать не приходится. Занятие археологией предполагает определенные тяготы и лишения, и всякому "следопыту" иногда приходится вести работы форсированными темпами. Как сегодня, например. Хотя для меня "сегодня" включает и весь вчерашний день, начавшийся с раннего утра.

Один большой рабочий день. Как говорил Петрович: "Мы не сеем, мы не пашем - мы ебашим и ебашим". Что-то типа этого мы и производили последние двадцать с лишним часов.

Немного придя в себя, мы со Славой принялись старательно и быстро заметать следы. Загрузили в "гольф" подстреленного араба, вернулись на поляну и стали тщательно уничтожать признаки произошедшего тут побоища. Пять трупов до потолка забили заднюю часть салона. На поляне осталась примятая, испачканная красным трава, битые стекла и, может быть, одна-две гильзы, которых мы не заметили.

Зато сами мы извозились по уши. Работали по предложению Славы нагишом, чтобы потом не смущать водителей попуток. "Уборка" оставила в душе впечатление, о котором хотелось поскорее забыть. Хотя к мертвякам я с детства безразличен, да и повидал их в своей жизни порядочно, все же, когда на голое тело попадает чужая кровь - ощущение не из приятных. А крови было много. К счастью, добивать никого не пришлось: раненый хашишин, когда понял, что за ним не вернутся, навалился грудью на кинжал...

Разгрузили покойников в глухом овраге, закидали землей, тщательно отмылись в реке и двинули к Московскому шоссе. Местные жители, слава Богу, нам не попались. Спрятав "гольф" в ложбине и прикрыв сверху ветками, мы вышли "голосовать" .

Два здоровых мужика остановить машину на трассе шансов имеют немного. Опыта автостопа у меня не было никакого, да и вид наш доверия не внушал. Населенных пунктов поблизости не было, и один тот факт, что "мы из лесу вышли", вероятно, отпугивал водителей. Наконец, часам к четырем соизволил тормознуться добрый самаритянин на раздолбанном "рафике", который и подвез нас до станции метро "Звездная", откуда мы спешно рванули в ближайший магазин, торгующий походным снаряжением. Мы успели до закрытия и приобрели палатку и два спальных мешка для моего друга, после чего разъехались по домам, чтобы встретиться в десять вечера на Гагарина.

Мы отправлялись в турпоход в лучших традициях доперестроечного "совка", по которому вполне могли ностальгировать. Этакие инженеры-романтики, дети застоя, взяли пару отгулов, чтобы пожарить шашлычок на природе, пожить день-другой "дикарем". Наличие женщин и вещей, конечно, сковывало нашу мобильность, но зато мы имели службу наблюдения и, главное, были накормлены и ухожены. Во всем есть свои плюсы.

Приехали сюда уже за полночь. Пока отыскали подходящее место для лагеря, поставили палатки и натянули тент, было уже три часа ночи. Не успел я сомкнуть глаза, как стало рассветать, и Слава, алчущий работы, объявил подъем. Разбудив нас, он отправился к реке и начал усиленно нырять, его бултыхание разносилось по всей округе. Маришка с Ксенией занялись завтраком, а я разложил брезентовый стульчик, родной брат которого остался в Узбекистане, и присел у машины, чтобы не закемарить. Вообще-то, я люблю поспать и эти три часа за полноценный отдых не считаю, но в данном случае Слава был прав - время сейчас стоило слишком дорого, чтобы попусту его терять. Дня через два, а может быть, и сегодня к вечеру, и содержимое фургона станет нашим. О том, что там находится, мы могли только гадать. Дамы были посвящены в эту историю куда меньше, поэтому и никакого энтузиазма у них не наблюдалось. Сказано было, что едем на раскопки и нужно торопиться, чтобы конкуренты не опередили. Кладоискатели - народ серьезный и шутить не любят, а посему о появлении вблизи лагеря посторонних следовало немедленно сообщать нам. Кстати, нам было чем встретить незваных гостей: пошмонав по карманам "успешно пожертвовавших жизнью во имя веры", мы нашли достаточно "маслят" для "узи" и "кольта", а боеприпасы к верному ТТ хранились дома.

Женщин о бойне в известность, естественно, не поставили. Незачем им знать, как и откуда мы берем деньги, это уже наше личное дело. Впрочем, они не особенно и спрашивали: Маринка к моей специфике давно привыкла, а Ксения и вовсе любопытством не отличалась.

- Мужчи-ны, завтрак готов! - раздался призыв со стороны "кухни".

Я протер глаза, еще раз зевнул и покорно поплелся на зов, прихватив любимый стульчик. Марина суетилась у костра, раскладывая пищу по тарелкам, а Ксения возилась под тентом, нарезая хлеб.

- Как приятно пахнет, - польстил я, плюхаясь на брезентовое сиденье.

Ветер тут же подул в мою сторону, затопив глаза едким дымом. Я зажмурился, смиренно пережидая эту напасть, пока ветер наконец не переменил свое мнение обо мне и не отправился искать жертву поактивнее. Ему, по-моему, нравятся люди, темпераментно размахивающие руками и ругающиеся на чем свет стоит. На них он дует куда дольше, нежели на тех, кто не реагирует. Это мое личное наблюдение, а у костров в своей жизни я сиживал не одну сотню раз.

Пришел Слава, бодрый и мокрый, присел на корточки и схватил свою тарелку.

- Ого, хаванина остыла, - сказал он, хотя от миски шел пар.

- Хлеб бери, - напомнила Ксения.

- И хлеб, а как же! - пробормотал мой подельник, набив щеки. В присутствии своей подруги он почему-то старался изображать добропорядочного семьянина, стать которым подсознательно стремился.

- Как водичка? - спросил я.

- Ништяк. - Слава отставил пустую миску и поискал глазами. Ксения налила ему чаю. - Пивка бы!

Я незаметно поморщился. Не люблю этот плебейский напиток. Недаром благородные римляне предпочитали вино, оставляя пиво варварам. Я меланхолично ковырял вилочкой картошку. По причине раннего утра есть не хотелось. Работать тоже.

А после кружки горячего чая окончательно разморило. Захотелось растянуться где-нибудь в тенечке и покемарить до полудня.

- Ну, готов? - вывел меня из дремотного состояния пионерский клич компаньона.

- Всегда готов, - пробурчал я и поднялся. Ксения звенела тарелками под тентом, а Марина сметала с клеенки какие-то крошки.

Я надел резиновые сапоги, и, забрав из машины лопаты, мы пошкандыбали в сторону речки. Дошли до обрыва и встали, примериваясь, откуда лучше начать.

- Давай с передка копать, - предложил Слава, - на него, вроде, меньше земли упало.

- Ты так думаешь? - с сомнением заметил я, потеревшись носом о руки, лежащие поверх черенка.

Свою лопату, как и свою двухместную палатку, спальные мешки и прочее снаряжение, я прихватил из дома. Лопата была знатная, немало кладов я ею выкопал: штык сточился от многолетней работы, а черенок, подогнанный под мой рост - аккурат до подбородка, - был отполирован моими собственными ладонями до глубокого матового блеска. Заслуженный инструмент, одним словом.

- С передка быстрее будет, - утверждающе сказал Слава.

Под кучей глинозема абсолютно ничего не проглядывалось, никаких очертаний и вообще какоголибо намека на погребенную там машину.

- И как будем выносить?

- Разобьем лобовое стекло.

- Через кабину? - Я скептически помотал головой. - Разумнее будет докопаться до задней двери, даже если придется пробить штольню. Ты представляешь, как все эти ящики, или что там у них, по всему салону таскать, через седушки и остальные препятствия? Тем более что земли навалилось со всех сторон одинаково.

- Ладно, уболтал, черт языкастый, - согласился Слава. - Двинули.

Мы спустились вниз по песчаной тропке, прошлепали по узкой глинистой отмели и вступили в воду. Река исправно подмывала наш берег, оставляя другой низким и пологим. У машины уровень воды достигал колена, и я чуть было не зачерпнул через край сапога. Впрочем, работать все равно придется на куче, так что эта заморочка пока неопасна. Я не хотел без необходимости промочить ноги - ступням уже стало холодно, а заработать обострение ревматизма вовсе не входило в мои планы. Слава же сим обстоятельством нимало смущен не был и поступил проще - разулся и завернул штанины, открыв для обозрения корявые волосатые ноги.