Светлана Алешина - Никто не хотел убивать (сборник) Страница 29

Сделав глубокий выдох, он огляделся по сторонам. Однако никто, в том числе и представители правоохранительных органов, несшие свою службу в аэропорту, не обратили на него внимание.

«И чего это я так запаниковал? — снова успокоился он. — Стас все равно ничего не скажет. А если и скажет, то здесь меня вряд ли найдут. Бабки есть, а это в наше время главное».

И, обретя былую уверенность, он поехал к Оле. В том, что у него все получится, он уже не сомневался.

Оля встретила его с красными глазами. Было видно, что она удивлена его приходом, хоть и пытается это скрыть.

«Здесь проблем не будет», — тут же решил Виктор, заходя в квартиру.

— Проходи, — тихо пригласила его Оля, отходя в сторону и пропуская его в комнату.

Он поставил свою сумку на пол и без предисловий, молча притянул ее к себе.

— Я соскучился, — еле шевеля губами, прошептал он.

— Перестань, пожалуйста, — отодвинулась она от него. — Ты, кажется, собирался уезжать в Москву? Вот и езжай, а меня оставь в покое.

— Я не хочу в Москву, — радуясь тому, что она ничего не знает о том, что он уже успел там побывать, проникновенно заверил он. — Я хочу тебя. Прямо здесь и сейчас.

Его руки поползли вверх, под ее короткий халатик, и он почувствовал, как ее слабое сопротивление начинает исчезать. Тело обмякло и стало податливым, как пластилин.

— Тебе просто что-то надо, — все еще пытаясь сопротивляться, сказала Оля. — Ты же не просто так пришел. Я это чувствую.

— Мне надо только тебя! — Он мог повторять это до бесконечности, лишь бы ему поверили.

Руки его поднялись до ягодиц. Обнаружив, что под халатом ничего нет, Виктор уже сам начинал верить в то, что он говорит.

— Нет, — Оля предприняла последнюю попытку сопротивления.

Ей было очень трудно это делать, потому что Виктор прекрасно знал свое дело. Его рука уже то нежно, то с силой сжимала ее маленькую грудь.

— Так не бывает, — говорила она, с трудом сдерживая свое прерывистое дыхание. — Я же точно знаю, что тебе не нужна.

— Молчи, — прошептал Виктор и, подняв ее на руки, прошел в комнату.

Аккуратно положив ее на диван, он начал медленно раздеваться. Оля завороженно смотрела на него…

— Ну, что там? — Ларисе не терпелось узнать итоги беседы с охранником.

Материалы им любезно предоставили московские коллеги Олега, и теперь, сидя у него в кабинете, она чуть не подпрыгивала от нетерпения. Он же, с улыбкой наблюдая за ней, не торопился рассказывать.

— Ты что, издеваешься? — наконец не выдержала Лариса.

— Нет, нет, сейчас все расскажу, хотя нового почти ничего.

— Так кто убил Светлану? Я была права?

— Ну, не совсем… Светлану убил этот самый Стас.

— Дураку понятно, — фыркнула Лариса. — Но он же сделал это не по собственной инициативе?

— Конечно, нет, а по приказу своего босса Виктора.

— Я так и знала, — воскликнула Лариса. — Я же тебе говорила, что моя интуиция меня редко подводит.

— Согласен, не подводит, — как-то устало проговорил Олег. — Но где нам его теперь искать? А счастье было так близко…

— А что в Москве?

— Да ничего. Если он и приезжал, то они его упустили. Скорее всего, тогда они еще ничего не знали. Его секретарша ничего не говорит, а может быть, действительно не знает, где он. Может быть, он в Москве так и не появлялся.

— Ага, как же, не появлялся! — съязвила Лариса. — Уж точно к Оксане потащился. На турбазе его нет?

— Мы уже проверили — нет.

— Тогда он точно в Москве, у Оксаны… Хотя…

— Что?

— Я думаю, что его там уже нет, — после некоторого раздумья сказала Лариса. — Потому что Оксане он на фиг не нужен. К тому же из-за него вляпываться в какие-то неприятности?.. Нет, я думаю, что его там нет.

Олег опять взял телефон и принялся названивать в Москву. Трубку он положил с довольно кислой миной.

— Ну и что? — нетерпеливо спросила Лариса.

— В МУРе тоже не дураки работают, — ответил он. — Они уже вышли на Оксану. Она сказала, что он действительно у нее был сегодня утром, но сразу же ушел. Его проблемы ее не интересовали.

— Значит, он у Оли, — категорично заявила Лариса.

— Ну, — протянул Олег, — это ты загнула. Да она его после всего, что о нем узнала, и близко к себе не подпустит.

— Подпустит, — почему-то вздохнула Лариса. — Ты совсем не знаешь женскую психологию. Она, похоже, его любит и в этом случае простит многое, если не сказать — все. Так что я думаю, что он ее уломал и сейчас преспокойненько пьет кофе у нее на кухне.

— Ты в этом уверена? — с сомнением посмотрел на нее Олег.

— Конечно, нет. Ты у нас специалист по мужской логике. И психологии заодно… Вот и думай, куда он еще мог бы пойти. А я со своей женской логикой думаю, что он там.

— Хорошо, — улыбнулся Олег. — Я сдаюсь. Нужно попробовать. К тому же что мы теряем? Только испугаем бедную девочку. Может быть, она от этого только за ум быстрее возьмется. Ладно, я пошел к начальству. Надо взять ордер на арест.

— Если можно, то я посижу здесь, — сказала Лариса.

— Сиди, конечно…

Олег вышел, а Лариса позвонила сначала к себе в «Чайку». Степаныч сообщил ей, что звонила Эвелина Горская, которая проявляла, как он выразился, «незаурядное беспокойство по поводу морального и физического состояния Ларисы и приглашала ее к себе в салон». Лариса сделала несколько распоряжений хозяйственного характера и, усмехнувшись по поводу Горской, положила трубку. «Интересно, у нее для меня появилась новая кандидатура в любовники?» — подумала Лариса, набирая свой домашний номер.

В трубке сразу послышался взволнованный голос Котова. Заверив его, что ее пока не убили и вроде бы не собираются впредь и что преступники скоро все будут за решеткой, Лариса спросила про Настю и пообещала, что будет ужинать дома. Похоже, эти объяснения удовлетворили Евгения, и он успокоился.

Прошло еще минут тридцать, прежде чем в кабинет влетел взъерошенный Олег.

— Все, едем, — на ходу пристегивая пистолет, бросил он.

— Можно, я поеду с вами?

— Конечно — какие проблемы?

Они быстренько сбежали вниз и расселись по машинам. В милицейский «уазик» сели четыре человека, Олег же предпочел поехать с Ларисой на ее «Вольво».

…Все, что происходило дальше, смахивало больше на кино, чем на реальные события. Виктор, насытившись Олей и вкусным обедом, преспокойно стоял под душем, когда в дверь позвонили.

— Кто там? — спросила Оля через дверь.

— Из поликлиники, участковый врач, — сказала Лариса.

Что произошло дальше, Виктор толком вспомнить не мог. После того, как щелкнул замок открывающейся двери, последовала тишина, а потом резкий удар в дверь ванной… И он увидел на пороге знакомого ему человека с пистолетом в руке.

— Ну, привет, Виктор, — спокойно сказал Карташов. — На, возьми полотенце, вытирайся и одевайся. Только без фокусов…

«Черт, где-то я его видел. И на мента он не похож. Тогда кто это?» — мысли пронеслись в одну секунду.

А потом он увидел Ларису. Бешенство ударило в голову, и он, как был, раздетый бросился на нее.

— Ах ты, сучка ментовская! — заорал он.

«Господи, какой же я дурак! Как же я лоханулся!» — эти мысли были последними перед тем, как он потерял сознание. Ему показалось, что целый дом обрушился на его голову…

— …Ну что, боец, очухался?

Виктор огляделся. Он сидел на диване в Олиной квартире с наручниками на руках. Голова бешено гудела. Он попытался дотронуться до нее, ему казалось, что половина его черепа отсутствует, но у него это плохо получилось.

— Нечего на людей кидаться, — недружелюбно прокомментировал его движения один из оперов.

— Снимите это, — указав на наручники, попросил Виктор. — Курить хочется.

— Ничего, потерпишь.

— Да ладно, Андрюха, сними, — сказал Карташов. — Куда он денется.

Оперативник пожал плечами и молча расстегнул браслеты. Виктор размял руки и нервно закурил.

— Ну что, сам будешь рассказывать или как? — спросил Карташов.

— А что рассказывать-то? — попытался оттянуть время и изобразить дурачка Виктор.

— Да ладно тебе, — сказал Карташов. — Твой Стас раскололся. Так что мы тебя очень внимательно слушаем.

— Мудак, — процедил Виктор сквозь зубы, прикрыв глаза.

Волна отчаяния охватила его, и он едва сдерживался, чтобы не заплакать. Так было в детстве, когда большие мальчишки отобрали у него велосипед, а он ходил за ними и гнусавил, чтобы они его не сломали. А потом они исчезли вместе с велосипедом. То отчаяние, которое охватило его тогда в ожидании родительского гнева, он не забудет никогда. Но тогда все кончилось благополучно. Ни мама, ни отец его не ругали. И такого отчаяния он не испытывал до сих пор ни разу.

Только теперь все просто так не кончится, и мама уже не погладит его по головке и не скажет что-нибудь вроде: «Дурачок ты мой, глупенький». Ему захотелось завыть, как это делают голодные волки. Он с силой стиснул зубы.