Виктор Меньшов - Санитар каменных джунглей Страница 29

- За что ты убил Андрея Ступина?

- Это был продажный мент и спекулянт.

- И он был достоин за это смерти?

- Да!

- Это ты так решил?

- Это я так решил.

- А Василий Бугаев?

- Это Васька-Живодёр? Так он вообще отъявленный садист и мерзавец.

- И ты считаешь, что твоей личной оценки достаточно для того, чтобы отнять у человека то, что не тобой дано?

- А ты?

- Я служу, и защищаю простых людей от таких как ты.

- Мы делаем с тобой одно дело, Капранов. Я убираю человеческий мусор. Никто не любит ассенизаторов и санитаров, но они необходимы.

- Чем была вызвана необходимость убивать скромного бухгалтера из кафе?

Санитар замялся.

- Она брала взятки, - наконец выдавил он из себя.

- Чтооо?! - поперхнулся Капранов.

Глава двадцать первая

Бухгалтер Воинова брала взятки. Нет, она не брала мзду. Она была выше этого. Она брала взятки достоинством.

Когда Санитар попал к ней в кабинет, он переживал не самые лучшие времена в своей, и без того не баловавшей его, жизни. Он только что вышел из больницы, к тому же сильно пообносился, все вещи как-то незаметно состарились, пришли в негодность. Его стали останавливать на улице милиционеры и спрашивать документы, придирчиво проверяя, не бомж ли он, в те времена в Москве с этим было строго.

И вот кто-то из случайных знакомых подсказал, что в кафе-мороженое требуются продавцы мороженого на улицу, для торговли с лотка. Заработать там было можно, потому что в отличие от всей совковой системы там платили процент от продаж, что позволяло получать более чем приличные деньги.

И вот измученный безденежьем Санитар набрался смелости и явился в это кафе. Директор согласился на удивление быстро, но оговорился, что Санитар должен ещё побеседовать с бухгалтером, поскольку работа материально-ответственная, и бухгалтер в вопросе приёма на работу играет не последнюю роль.

Сидел Санитар в кабинетике бухгалтера Воиновой и изнывал под её пристальным взглядом. И если бы ему не были так позарез нужны сейчас более менее серьёзные заработки, он бы непременно повернулся и ушёл, даже убежал бы отсюда, но деньги были нужны позарез, других возможностей заработать он в ближайшее время не видел и решил выдержать всё, что бы на его долю ни выпало, но получить эту работу.

Сидел он, ежась, запахивая плотнее свою дурацкую куртку, с потёртым меховым дурацким воротником, протёртыми рукавами, далеко не первой свежести, скрывая ветхий свитер, из которого уже лезли во все стороны шерстяные нитки, свисая отовсюду. Он понимал, что выглядит жалко и нелепо, и злился за это на себя. Утром он долго рассматривал себя в зеркало, свои ввалившиеся, плохо выбритые щёки, лихорадочно блестевшие глаза, ранние морщины, прорезавшие лоб и залёгшие возле губ, и понимал, что выглядеть будет ужасно, но работа нужна была как воздух, и он пошёл...

- Скажите, вы много пьёте? - спросила его, неожиданно прервав молчание, бухгалтер Воинова.

- Что? - не сразу понял Санитар. - Я вообще почти не пью. И не пил никогда.

- Зачем же обманывать? - мягко упрекнула она его. - Обманывать, знаете ли, нехорошо. У вас же, пардон, на лице всё написано. Зачем же обманывать? Нехорошо.

И он понял, как смотрела на него эта интересная, молодая женщина, с красивыми, тщательно ухоженными руками.

Она смотрела на него слегка презрительно и с подозрением. Его не очень-то обидело её презрение, он привык к такому отношению, особенно в последнее время, его обидело именно то подозрение, которое он прочитал в её взгляде.

Он почувствовал кожей, мозгом, каждой своей клеточкой, что она подозревает его во всём: в том, что у него водятся вши, в том, что он давно не менял нижнее бельё, в том, что он горький пьяница и вконец опустившийся человек, в том, что он может пропить казённые деньги, прогулять работу, убить человека, задавить собаку и угнать машину. Он мог всё что только можно было сделать плохого.

И потому, что она почти всё про него думала неправильно, он и решил, что убьёт её.

И потому, что кое-что она думала про него правильно - он решил, что тем более убьёт её.

И он понял, что пора брать судьбу человечества в свои руки. Кругом бардак. Надо всё вычистить.

И он убил эту женщину. Убил, не посылая ей записок. Убил только потому, что она по его мнению попрала его, Санитара, человеческое достоинство.

Больше он так никогда не делал. И про бухгалтера Воинову не любил вспоминать. Это было если и не пятном, то облачком на его, как он сам считал, безупречном послужном списке в роли сперва Чистильщика, а потом Санитара. Вот почему вопрос Капранова про бухгалтера Воинову так его огорчил.

Он понял, что с этим человеком не найдёт понимания, а он уже посчитал его своим, он думал, что Капранов такой же, и делает точно то же самое, что и он, Санитар, только прикрываясь законом, и что вдвоём...

Санитар устал от одиночества, ему срочно требовался единомышленник. Но в этом случае обнаружил, что его не понимают, чему весьма огорчился, и совсем опечаленный, прекратил этот скучный и бесполезный разговор, вздохнув и повесив трубку, в душе уже сожалея, что позвонил. На душе у него было тяжело, он понимал, что ещё долго будет одинок в своей справедливой и жестокой войне за истребление зла.

Но он выбрал свой путь и должен был пройти его до конца, как бы тяжело ему ни было.

Глава двадцать вторая

Откуда звонил Санитар, установить мы не сумели, был ли Санитар и Чистильщик одним лицом, предстояло выяснить повторной экспертизе, хотя предварительная показывала, что записки писал один человек, но в свете вскрывшихся обстоятельств требовалось проверить всё ещё раз.

Так же не было полной уверенности в самоубийстве Николая Силина. Как удалось выяснить, тело, обнаруженное весной, было опознано бывшими его соседями, но с большим натягом. Когда их спросили об этом сейчас, они показали, что тело было в ужасном состоянии, и они подписали протоколы только по настойчивым уговорам милиции.

Не было ясности и по поводу того, был ли именно Силин Чистильщиком. Словом, всё дело пока было за криминалистами, как говорил Капранов, поиск переместился в лаборатории.

К нам как раз позвонил мужчина и попросил нас помочь ему отыскать его иномарку, пообещав солидное вознаграждение. Кое-какой опыт в таких делах у нас уже имелся, и мы взялись за это дело, тем более, что самостоятельно продолжать поиск Санитара было практически бесполезно. Время кустарей и Шерлок Холмсов закончилось, как подвёл итог Капранов.

Словом, мы занялись рутинной работой, сразу же выйдя на группу угонщиков, с которой уже имели дело. Но если до этого у меня дух захватывало от этой работы и от встреч с самыми настоящими бандитами, то теперь всё это казалось скучным и неинтересным, а угонщики с короткими стрижками и крепкими затылками не казались уже такими грозными противниками, когда я вспоминал, что где-то идёт беспощадная охота на озверелого Санитара, который поставил свой собственный закон выше общего закона. И теперь жизнь каждого встреченного им человека становилась игрушкой его фантазий и домыслов, его оценок и его суда.

Что странно, если я раньше как-то не задумывался о таких высоких материях, как закон, ответственность, право на суд, то теперь я просто извёл Капранова разговорами на эти темы.

Время шло. Иномарку мы отыскали на удивление быстро, как оказалось, принадлежала она авторитету из Купавнинской братвы, который приехал в гости к другану и тут у него и угнали новенькую иномарку. Так что отыскать её для него было делом чести, престижем. И за дополнительную плату он хотел обязательно узнать, кто сделал это, но мы от дополнительной платы отказались, взяв её с угонщиков за то, что мы не сообщим, кто угнал машину.

Попутно с этим делом мы нашли пропавшего мужа одной женщины, которая искала его три дня. Мы нашли его за два. У подруги этой самой женщины.

Наклёвывались ещё пара выгодных дел, которые сулили неплохие деньги при не очень большом напряжении умственных и физических ресурсов. Жизнь входила в колею и становилась обычной скучной повседневностью.

Но тут пришло письмо.

Его подсунули под дверь нашей квартиры в мятом конверте без обратного адреса. На конверте было написано "Капранову". И больше ничего. Я, помня инструкции моего старшего товарища, вскрывать самостоятельно непонятное письмо не стал, аккуратно положив его на краешек стола до прихода адресата.

Капранов, вернувшись домой, подошёл к столу, мельком глянул на конверт и вопреки своим же наставлениям и инструкциям, разорвал его небрежно и вытащил оттуда листок бумаги. Вот что на нём было написано:

Письмо.

Ну, мужики, я от вас тащусь! Вы чего, в натуре такие тупорылые? Так и быть, для особо одарённых даю наколку: Санитар работает везде, где он покоцал людей, но он нигде не числится.

Дошло? Нет? Ну вы тупорылые! Он бывает везде, но нигде из тех мест, где бывает, не работает ни на основе, ни по совместительству.