Татьяна Лисицына - Помощь призрака Страница 29

С большим трудом с помощью трёх чашек кофе мне удалось собрать себя по частям, чтобы принять несколько учеников, которые приходили ко мне на дом. В обед я приготовила в микроволновке сосиски и отварила картошки. В Москве я выяснила, что, оказывается, обожаю картошку. Особенно варёную со сливочным маслом, посыпанную укропчиком. А ещё борщ, который варила баба Настя на настоящей украинской свекле, которую ей привозили какие-то родственники, раз в году приезжавшие в Москву насладиться прелестями шопинга. Такой свеклы не продают в Москве, она произрастает только на Украине. И какой наваристый борщ варит из неё баба Настя. Какой там луковый суп, который я ела с отцом в ресторанах. Да разве можно сравнить?! Я почувствовала, как от одного воспоминания от неприлично огромной тарелки борща, у меня потекли слюнки. Оказывается, несмотря на непрекращающуюся головную боль, становившуюся уже привычной, но всё равно раздражающей, я проголодалась.

После обеда позвонил Эмиль и нетерпящим возражения тоном сказал, что случайно, в чём я засомневалась, но не сказала вслух, оказался на Белорусской и зайдёт меня проведать.

Эмиль никогда не был у меня дома, и я ради порядка решила сделать беглый осмотр единственной комнаты, отметив про себя, что любая другая женщина на моём месте бросилась бы переодеваться и прихорашиваться. Наверно, всё-таки не случайно, я так и не вышла замуж. Что-то чисто женское у меня начисто отсутствует.

Ну что ж, комната оказалась в полном порядке. Нигде не валялись мои вещи, это тоже неженская привычка, а на журнальном столике аккуратной стопочкой лежали журналы и книжки. Вздохнув, я вышла в прихожую, где висело единственное зеркало, и посмотрела на своё бледное лицо с тёмными кругами под глазами и вытянутую футболку непонятного цвета. «Да уж, – сказала я равнодушно самой себе, – и раньше-то красавицей не была, а уж теперь и вовсе подурнела». И всё же, чтобы не испугать Эмиля, я заставила себя переодеться и накраситься.

– Привет! – Эмиль с порога протянул мне прозрачную упаковку с тортом и два пакета из магазина «Седьмой континент».

– Спасибо! Зачем так много? – я смущённо посмотрела на нежданного гостя, осознавая, что никто никогда не приходил ко мне домой с продуктами. Наверно, это ещё одно проявление русской заботливости.

– Тебе надо хорошо питаться, – авторитетно заявил Эмиль, расшнуровывая ботинки. Почему-то мне показалось, что ему тоже неловко.

Я вышла на кухню, чтобы его не смущать. Пока я разбирала сумки, Эмиль по-хозяйски вымыл руки в ванной и молча, стоял, наблюдая за мной.

– Будем обедать? – нерешительно предложила я, глядя на гору деликатесов, заполонивших весь кухонный столик.

– Нет, я только из ресторана. Обедал с клиентами.

– Тогда может чай с тортиком?

– С удовольствием. С детства помешан на сладком, – Эмиль улыбнулся. – Мама всё время надо мной смеётся. Говорит, что я как девчонка.

Я стала выгружать продукты в холодильник, как вдруг почувствовала сильную головную боль, от которой даже присела на корточки.

– Что с тобой? – участливо спросил Эмиль.

– Голова болит каждый день, – пожаловалась. – А сейчас, вообще, что-то кольнуло, даже в глазах потемнело.

– Садись, я сам всё сделаю.

Пока я приходила в себя, Эмиль убрал продукты в холодильник, потом повернулся ко мне и нерешительно произнёс:

– Думаю, что я мог бы помочь тебе снять эту головную боль?

– Боюсь, что только вместе с моей головой, – иронично заметила я.

– Я серьёзно, Лиз. Есть один способ. Помнишь, я рассказывал? Тебе нужно пройти этот эпизод, когда тебя стукнули по голове.

– Что значит, пройти? Пройти можно в магазин, – скептически заметила я. – Но как можно пройти то, что случилось неделю назад.

– Хорошо, я скажу по-другому, пережить.

– Пережить, – повторила я. – И как это?

– Пойдём в комнату, – Эмиль протянул мне руку. – Это не сложно. Какая-то боль осталась внутри тебя, и мы должны её убрать. Это очень простой процесс. Ведь ты же не хочешь всю жизнь страдать?

Я удобно устроилась в кресле, а Эмиль взял стул и сел напротив.

– Пусть тебя не удивляет: я буду обращаться к тебе на «вы». Не пугайся, если у тебя появятся неприятные ощущения или усилится головная боль. Сейчас ты вернёшься в тот момент, когда тебя ударили, и проживёшь его несколько раз. С каждым разом будет легче и легче. Не пытайся ничего контролировать. Просто поверь мне, это работает.

– Я верю, – тихо сказала я. – И вдруг совершенно некстати вспомнила, как боялась, что Эмиль стукнет меня лопатой по голове, когда мы пытались найти драгоценности в подвале. Наверно, на моём лице что-то отразилось, потому что Эмиль сразу спросил:

– С тобой всё в порядке?

– Да, да, – я усилием воли отогнала нахлынувшие мысли. – Начинай.

– Закройте глаза, – услышала я его спокойный голос. – Что вы сейчас чувствуете?

– Голова болит.

– Понятно. Возвращайтесь в момент, когда вы получили эту головную боль и рассказывайте мне, что вы видите.

Он говорил в настоящем времени, и это меня удивило. Ещё больше меня удивило то, что я, несмотря на то, что часть моего сознания оставалась в настоящем, другая его часть смогла вернуться в прошлое. Я чувствовала страх, видела спину «гребешка», слышала шаги сзади. Внезапно я почувствовала удар, потом сильную боль. Я смотрела на свое обмякшее тело откуда-то сверху и понимала, что в этот момент я и оказалась без сознания.

Спокойный голос Эмиля вернул меня в начало эпизода. Появились новые подробности, я почувствовала, как кто-то поднял меня и перекинул через плечо. Снова потеряла сознание и стала видеть себя со стороны. После нескольких раз мне удалось вернуться в тело. Боль стала ослабевать, эмоции высвобождались, пока в какой-то момент я просто не рассмеялась над тем, что произошло.

– Возвращайтесь в настоящее время, – услышала я голос Эмиля. – Открывайте глаза. Какое сегодня число, год?

– Понятия не имею, – улыбнулась я. – Никогда не помнила чисел.

Эмиль тоже улыбнулся, надел очки, спрятав под ними свои серьёзные бархатные глаза.

– Как ты себя чувствуешь? Головная боль прошла?

В процессе я совершенно забыла, что всё началось из-за моей жуткой головной боли. Не веря себе, я основательно потрясла головой, последнее время при этом у меня появлялось жуткое головокружение. Я даже зажмурилась в ожидании. Открыла глаза. Чувствовала себя прекрасно, так словно никакой травмы не получала вовсе.

– Эмиль, ты волшебник! Ты меня вылечил.

– Мне приятно помогать другим людям, а тебе особенно, – он как-то поспешно встал со стула. – Может, выпьем кофе?

– Да, конечно, – я вскочила с кресла, чувствуя себя полной сил и готовой снова включаться в жизнь.

Уже на кухне, мешая кофе в турке, я спросила Эмиля:

– Послушай, если я смогла вернуться неделю назад, нельзя ли вернуться ещё раньше.

– Можно даже пройти твоё рождение, – он улыбнулся. – Очень полезная вещь. Новорожденный, как правило, получает много травм.

Я нахмурилась. Всё это, конечно, интересно.

– Ну а ещё раньше, – спросила я тихо. – До моего рождения. Когда я была…

Я остановилась и смущённо посмотрела на Эмиля.

– Конечно. Это нормально. Расскажи, что тебя беспокоит, чтобы я знал, как провести процесс.

Я всё ещё смотрела на него, за спиной зашипел убежавший кофе. Сейчас или никогда.

– Думаю, раньше я была Фаиной Гурьевой. И ты прав, всё не случайно. Мне всё время кажется, что и этот дом музей Конькова, и дедушка Андрея играли какую-то роль в моей той жизни. – Я вымученно посмотрела на Эмиля. – Он снился мне по ночам. Только недавно перестал. После того, как у нас с Андреем… – Я замолчала, молясь про себя, чтобы Эмиль не посчитал меня сумасшедшей.

– Всё это нормально, Лиза. Успокойся. Если ты готова встретиться со своим прошлым, то я помогу тебе. Ты очень смелый человек.

– Нет, я трусиха! Я боялась в это верить. Всегда считала, что после смерти ничего нет. Но тогда, зачем я здесь? Почему мне всё знакомо? Это дежа-вю сводит меня с ума.

Эмиль занялся кофе, пока я в прострации сидела за столом.

– Ты справишься, – наконец, сказал он, разливая кофе. – Не все могут так хорошо возвращаться в прошлое как ты. У тебя открытая память. Уверен, ты во всём разберёшься. У тебя уже есть опыт. Как видишь, это не страшно. Ты всё делаешь сама. Я нужен лишь, чтобы не дать тебе сбиться с пути.

Глава 26

Я возвращалась домой от подруги, у которой гостила три дня, с каким-то неприятным чувством страха. Впрочем, в это сложное время все казались сбитыми с толку и напуганными. Все разговоры были о том, как безопасно переправить свои капиталы за границу, как уцелеть и не оказаться на Лубянке. Об этом же думали мои родители, торопившиеся выехать. И только я совершенно не знала, что мне делать. Мой любимый, единственный оказался от всех нас по другую сторону. Он открыто перешёл на сторону большевиков, пойдя на полный разрыв со своей семьёй, которая в это время уже выехала в Париж.