Её амнезия просто находка - Юлия Михайловна Еношкина Страница 29

Кларк лишь кивает и с надеждой во взгляде смотрит на Лексу, веки которой продолжают дрожать.

Маркус заходит в гостиную с подвешенной на бондаж рукой, а здоровой приобнимает Эбигейл сзади за талию. Кларк даже не обращает внимание на гостя, уделяя все свое внимание лишь Лексе, дыхание которой учащается, а пульс зашкаливает. Эбигейл просит Кларк принести все необходимое для сооружения капельницы.

После того, как канюли вводятся в нос Лексы, начинается отторжение и по прозрачным трубочкам уже течет не прозрачный физраствор. Он становится бордовым, потому что кровь из носа Лексы всасывается через канюли. Эбигейл впервые сталкивается с подобным обратным оттоком. Девушка задыхается от собственной крови, кислород не поступает в ее легкие, а Кларк не может собраться с мыслями, чтобы выполнить точные инструкции матери.

***

Лексу везут с завязанными глазами в военном фургоне, ее руки скованы за спиной металлической стяжкой. На всякий случай девушку придерживают под локти приставленные к ней солдаты, чтобы она не попыталась сбежать. Ее тело ужасно болит от полученных лазерных ожогов, которые остались от удаления всех боевых отметин. Все ее достижения враз оказались уничтоженными (если это можно было назвать достижениями).

Теперь, за непослушание и отказ от исполнения миссии, ее везут в неизвестность, чтобы убить. Никто даже не найдет ее труп, никто не вспомнит о том, что вообще была Александрия Уорд, потому что находить и вспоминать больше некому. Она потеряла всех. Теперь остается лишь Джози, ради которой Лекса еще готова жить.

– Вытаскивайте ее! – отдает приказ неизвестный мужской голос, но который все же кажется знакомым.

Лекса сейчас находится в собственном теле, она не наблюдает за всем со стороны, как это было раньше. Лишь одно осознание, что все это, по-прежнему, воспоминания, заставляют Лексу не переживать за дальнейшие события.

Она ощущает резкий толчок в спину, позже слетает чуть ли не кубарем со ступенек фургона, когда ее грубо вытаскивают из него.

Повязка срывается с глаз и девушка осматривает окрестности. Кругом сплошной лес, ни единой души. Полная тишина и шелест листвы. Но где-то все же есть признаки цивилизации. Лексе даже кажется, что она слышит шум автострады.

– Есть какие-то особые пожелания, сержант Уорд? – теперь Лекса видит, кому принадлежит голос. Рассел Лайтборн. В руках он сжимает шприц с толстой длинной иглой, а затем стравливает из него воздух, приближаясь к девушке. – После того, как я введу этот раствор в твои вены, ты все забудешь. Ты не будешь помнить ни своего имени, ни то, откуда ты родом, кто твои родители. – Лекса пытается рассмотреть, что такое помещено в раствор шприца, там определенно что-то плещется, маленькое, черное.

– Возможно, однажды ты вновь это вспомнишь, но только это окажется для тебя ударом. Считай, я оказываю для тебя огромную услугу. Я спасаю тебя от твоих воспоминаний. И если ты, все же, вспомнишь когда-нибудь, хоть что-то, знай, все это было с тобой. Ты вновь переживешь тот ужас. Зато ты будешь уверена в том, что знаешь о себе всю правду.

– Я знаю свою жизнь. Я знаю, что вы сделали со всеми моими друзьями, с моими родителями, – оскаливается Лекса и выдает смачный плевок в лицо Лайтборна.

– То, что с тобой произошло в этой академии – ты забудешь навсегда. Убийства, множество убийств, совершенных милой, красивой девушкой, но с уродской душой.

– Зачем вы все это мне сейчас говорите?

– Ты – зверь, Александрия. Ты – не человек. От таких не должны рождаться дети!

– Прекратите!

– Скоро все прекратится. Ты все забудешь, – Рассел держит в одной руке шприц, а второй надавливает на плечо Лексы, заставляя ее упасть на колени.

– Я хочу забыть все эти смерти…

– Знаю, дитя мое. Поэтому я это и делаю.

– Я хочу счастливую жизнь…

– Она невозможна в данный момент. Прошлое тебя будет преследовать. Зверь внутри тебя, рано или поздно, очнется, и ты станешь собой. Ты не помнишь тот вечер, когда ты получила третью метку, как он закончился?

– Не помню. Мы слишком много выпили…

– Не сваливай все на алкоголь. Ты трахнулась с Нико! Ты изменила Джози!

– Вы лжете! Мы с Джози любим друг друга, как бы вы не были против наших отношений.

– Скоро моя дочь будет отомщена. Твой плод умрет сегодня.

– Плод? О чем вы…

– Именно из-за Джози я и вынужден так с тобой поступить, – толстая игла врезается в место шрама, а с губ Лексы срывается крик. Рассел закрывает рот девушке своей широкой ладонью, пока та медленно заваливается на бок. Запястья за спиной пытаются сделать последний рывок, чтобы высвободится из металлической стяжки, пока тело в руках Лайтборна не ослабевает окончательно. Рассел разрывает металлическую стяжку, сдерживающую руки Лексы, снимает с нее всю одежду. – Ты и этот… щенок, – Рассел с ненавистью смотрит на молодого киллера. – Ваше отродье умрет очень скоро, а ты, Уорд, навсегда забудешь об этом. Ты нарушила одним своим неверным шагом десяток предписаний. Можешь быть спокойна об одном – Джози об этом никогда не узнает. Для нее ты будешь простым дезертиром, она забудет тебя, выкинет из своей головы раз и навсегда, и поймет, наконец, что отец всегда прав.

– Так, получается, вы меня наказываете не за отступление от миссии? Вы не исполняете приказ Эмерсона? Не из-за того, что я не убила Гриффин? – округляет глаза Лекса, в попытке приподняться цепляясь пальцами за траву, которая тут же обрывается.

Солдаты присвистывают, когда девушка лежит, распростертая на земле в своей абсолютной наготе. Нико подходит к Лексе и приподнимает ее голову, оттягивая за волосы. Его челюсть плотно сжата от злости и одновременно от жалости к Уорд.

– Мы могли бы сбежать из этого ада, но ты сама избрала неверный путь. Расплачивайся теперь, как знаешь… Отец об этом не узнает, я сохраню нашу тайну, – Нико одаривает на прощание Лексу пренебрежительным взглядом и встает на ноги. Девушка поджимает к своей груди колени, свернувшись в позу эмбриона, чтобы хоть как-то согреться и спрятаться от унижающих взглядов.

Лекса не знает, что было в том шприце, но оно уже начинало свое воздействие. Внутренности девушки будто плавили огнем, голова разрывалась от боли, и даже ладони, сжимавшие ее в висках, не спасали положение. Внизу живота раскинулся дополнительный очаг, в котором плавились и купались в огненном мареве ее внутренности. Первая мысль, промелькнувшая в этот момент – Рассел не соврал. Она действительно БЫЛА на первом сроке беременности. Отцом был Нико. Нико Эмерсон.

До того, как потерять сознание, в голове Лексы не