Медальон безымянного бога - Наталья Николаевна Александрова Страница 29

– Двадцать восемь? – вскинулся Ольхович.

– Угу, прибавьте десять лет и получите возраст вашей жены, – безмятежно откликнулась Полина.

– При чем здесь моя жена? – возмущенно воскликнул Совко.

– Скоро мы до этого дойдем, – снова заверила его Полина.

Ей доставляло какое-то болезненное удовольствие злить и расстраивать этого лощеного типа. Судя по всему, именно его жену устранили таким сложным способом. Ну больше просто некого! И вмешали в это дело ее, Полину. Да как они посмели?

– Значит, Алла Совко очень переживала и даже попала в больницу с нервным срывом – вот копия ее больничной карты. Там, знаете, теперь тоже все компьютеризировано…

– Нельзя ли короче? – Банкир с нетерпением взглянул на часы.

– Можно, – покладисто согласилась Полина. – Через три дня после выписки из больницы Алла Сергеевна Совко трагически погибла в дорожной аварии. Ехала куда-то на своей машине, не вписалась в поворот, машина свалилась в овраг и взорвалась. В общем, хоронили ее в закрытом гробу. А теперь взгляните на эти фотографии. Это осужденный Совко…

Полина положила перед банкиром снимок ничем не примечательного лысоватого мужчины с несколько выпученными глазами, который Вероника, вероятно, каким-то образом выудила из судебного дела.

– А вот это – снимок могилы жены Совко.

На фотографии был изображен строгий мраморный памятник, надпись на котором гласила, что здесь похоронена Алла Сергеевна Совко, и указаны годы жизни. Увидев фотографию на памятнике, Ольхович вздрогнул и вырвал снимок у Полины из рук.

– Вот, возьмите, тут увеличено, – сказала она и протянула банкиру еще один снимок.

Очень хороший снимок: на нем Алла Сергеевна Совко была как живая.

– Это же Анна! – прохрипел Ольхович. – Но при чем здесь какая-то Совко? Ничего не понимаю.

– Все вы понимаете, – процедила Полина. – Ваша жена жила по чужим документам. Вот, смотрите.

На следующем снимке были две школьницы, в одной из которых нетрудно было узнать будущую жену банкира. Как ни странно, она мало изменилась – только пополнела слегка да прическа другая.

– Анна Скреблова была ее ближайшей школьной подругой. Так что вряд ли ваша жена задумала ее убийство. Очевидно, все произошло случайно. Они ехали куда-то вместе. И когда Анна погибла в аварии, Алла Совко поняла, что это ее шанс начать новую жизнь. Там, в Смоленске, ей все равно не дали бы покоя. У Анны Скребловой из родственников был только брат-наркоман, и когда она исчезла, он не стал беспокоиться. Уехала – и все. А куда – ему, как говорится, до лампочки. Еще и лучше – никто не мешает в квартире притон устроить, что он и сделал. А через некоторое время его нашли мертвым в ванне. Передоз. Так что у Анны Скребловой и правда родственников не было. А Алла Совко взяла паспорт подруги, а может, и еще какие документы, и дала деру в большой город. Там по документам покойной – а они были немного похожи – устроилась на работу. Сначала простой секретаршей, потому что у Анны не было никакого диплома, затем окончила какие-то курсы, ее повысили, а там уж произошла и судьбоносная встреча с вами.

– Отчего она мне не сказала? – растерянно пробормотал банкир.

– Еще чего! Тогда бы вы на ней не женились. Стали бы раздумывать, подозревать. История-то темная, а вам, как деловому человеку, нужно свою репутацию беречь.

– Пожалуй, вы правы, – нехотя согласился Ольхович. – А что было дальше?

– Все шло прекрасно, пока Афанасий Совко не вернулся из мест заключения. Отсидел десять лет от звонка до звонка, не попал под амнистию, но выжил. И приехал в город Смоленск, по месту прежнего жительства. Про жену знал только, что она погибла в аварии. Но у Аллы Совко в отличие от подруги родственники были. Мать и отчим, тетка, сестра двоюродная… Конечно, поначалу Алла ничего им не сказала, а потом, видно, захотела все же узнать, как там мать поживает, что, несомненно, говорит в ее пользу. Наверное, деньги какие-то посылала, лекарства. Потому что мать ее долго болела и умерла в прошлом году. Аллин отчим после смерти жены сильно запил и, вероятнее всего, проболтался появившемуся Афанасию Совко о том, что Алла жива и где сейчас живет.

– Это ваши домыслы, или есть доказательства? – прищурился Ольхович.

– Разумеется, есть надежные доказательства. Покойная Вероника была работником добросовестным и аккуратным: десять раз все проверит, прежде чем внести в отчет. Нам жаль потерять такого сотрудника, – ответила Полина. – Вот, взгляните…

На снимке были двое – Анна Ольхович и абсолютно лысый, очень худой мужчина. Он был до того потертый, морщинистый и битый жизнью, что трудно было определить его возраст. Однако если сравнить с фотографией из судебного дела, то с большим трудом в мужчине можно было узнать Афанасия Совко. Они сидели за столиком в какой-то дешевой забегаловке, причем на лице Анны было самое настоящее отчаяние.

– Он ее шантажировал! – выдохнул Ольхович. – Но почему же она ничего мне не сказала?

– Этого я не знаю, – честно ответила Полина, а про себя подумала, что, видно, не очень хорошие отношения были у супругов Ольховичей, если, попав в беду, жена тщательно скрывала все от мужа.

Тут же мелькнула мысль, что она сама, попав в переделку, да что там – в самую настоящую катастрофу, и не подумала даже обратиться за помощью к собственному мужу, а вместо этого стала его подозревать. Николай никогда не причинил бы ей вреда, ведь он всегда очень хорошо к ней относился. Впрочем, они разошлись, у нее теперь есть Евгений. И муж об этом знает…

Бывший муж. Она почему-то об этом всегда забывала.

– В отчете Вероники указано, сколько раз они встречались. Ваша жена передавала Афанасию Совко деньги, а тот требовал еще и угрожал ей разоблачением.

– Мерзавец! Это он ее убил!

– Не думаю, – вздохнула Полина, – ему это было совершенно невыгодно: зачем убивать курицу, несущую золотые яйца? Хотел отомстить? Так она же ничего ему плохого не сделала. И потом, Совко сейчас – нищий, больной, изломанный жизнью, вернувшийся с зоны человек. У него нет ни денег, ни возможностей совершить такую акцию. К тому же для чего ему было все так усложнять? Ну, если уж захотел он ее убить, назначил бы встречу в глухом переулке, пырнул ножом, да и пошел себе. Его ведь никак нельзя связать с вашей женой, она десять лет жила под другой фамилией.

– Вы правы, он просто мелкий мерзавец, который пользовался